Читать книгу "#бабодурское - Ляля Брынза"

«Ах! Какой бесстрашный», — хрюкнул кто-то с галерки и замолчал.

«Ну, надо же… — Мария Николаевна, проснувшаяся от грохота падающих щелкунчиков, терла глаза. — Надо же… Заснула. — Старушка тяжело поднялась с дивана, зевнула. Недоуменно уставилась на пол, превратившийся в абсурдную иллюстрацию к поэме „Бородино“. — Ну вот. Попадали все. Поцарапались, наверное, — приговаривала Мария Николаевна, рассовывая щелкунчиков обратно по коробкам». Первый, пятый, сороковой… сто пятидесятый… Последний щелкунчик, разряженный в щегольской белый сюртук с золотыми генеральскими пуговицами, нехотя запихнулся кивером вниз. Ключик вернулся в жестяную банку из-под монпансье.

«Ой! А это что у нас тут такое?» — Мария Николаевна нащупала очки с перетянутой изоляционной лентой дужкой, нацепила их на нос, встала на коленки.

Хуан-Антонио-Сальваторе наблюдал, как две мерцающих заслонки приближаются к нему откуда-то с неба. Дофин был настолько истощен минувшей битвой, настолько изможден странствиями и голодом, что появление новой опасности воспринял как благословение.

— По крайней мере мы сражались достойно, — попробовал ободрить остальных Хуан.

— И надрали зубастым буратинам деревянные задницы! — прошептал Антонио.

— И не уронили нашего королевского достоинства! — Сальваторе, похоже, понравилось разговаривать.

Мария Николаевна — учительница биологии с двадцатилетним стажем — не боялась мышей. Даже мышей с патологией. Еще до школы Мария Николаевна работала главным лаборантом в одном из секретных НИИ, поэтому трехголовый мышонок, вывалившийся из вентиляционного люка прямо под елку, Марию Николаевну не напугал, скорее обрадовал. Она осторожно ощупала зверьку хребет, убедилась, что кости целы, и что грызун жив, здоров и либо в шоке, либо имитирует смерть. Мария Николаевна хитро улыбнулась и сняла с елки конфету, одну из тех, что днем притащил Жорка. Фольга соскочила легко, обнажив сладкую литую сердцевину. Мария Николаевна поводила шоколадом возле притворяющихся равнодушными носов и довольно хохотнула, заметив, как три пары ноздрей одновременно раздулись. И быстро отдернула ладонь, когда три пары челюстей впились в горчащую шоколадную глыбу.

Потом они сидели за праздничным столом, слушали речь Президента и пили Абрау Дюрсо — Мария Николаевна из высокого хрустального бокала, а Хуан-Антонио-Сальваторе из блюдечка. А уже под утро слегка подвыпившая Мари смастерила из конфетной фольги три миниатюрных короны, которые все соскакивали и соскакивали, и никак не желали держаться на порфироносном челе… челах…

Хуан-Антонио-Сальваторе, разбухший от шоколада и салата Оливье, валялся пузом кверху на фарфоровом блюдце и размышлял вслух.

— Королем быть непросто! Особенно когда бо́льшая часть наших подданных — чистые свиньи! — У Хуана заплетался язык.

— Чистые свиньи! — икал довольный Атонио и тянулся лапками к зеленому горошку.

— Угу, — соглашался Сальваторе.

— 3 —

Снилось, что я двадцатипятилетняя типа Лара Крофт. Работаю на какую-то тайную госструктуру тайным агентом. В рамках секретного задания беру трех ни о чем не подозревающих подружек и веду их сперва в бар, где немножко подпаиваю, а потом провожу специально мимо Того Самого Места, куда я должна проникнуть и все выяснить.

То самое место выглядит как довольно скучный НИИ.

— Давайте же зайдем сюда, — говорю я уже немного пьяненьким подругам.

— Боже! Зачем?! — изумляются они.

— Да по приколу тупо… Позырим на этих ботанов, поржом…

Девушки хихикают и соглашаются. Они гламурны и привыкли к гламурным мужчинам, я же предлагаю им новое развлечение.

Кстати, про девушек. Я их специально ради задания не так давно завела. Они должны обеспечивать мне прикрытие. Круто придумала? Да! Прям очень хитрый ход.

Короче, заходим мы в этот НИИ, как-то проникаем внутрь (этот момент не показали), а там как на космической станции все. Всякие разные крутые приблуды, суперкомпьютеры, какие-то комнаты виртуальной реальности, а главное… куча этих гиков с дикими лицами и со встроенными в разные части тела приблудами. Шунтами там всякими, всякими дополнительными руками, щупальцами и проч.

Киборги такие все.

Девушки мои в ужасе. Хочуть бечь. А я хожу и все фотографирую на встроенный в очки со стразами фотоаппарат. Выполняю задание.

Ну там потом нас пару раз чуть не поймали охранники. Потом нас еще раза два чуть не убили сами киборги, когда мы их застали лежащими в одежде в ванне с кипящим гелем (хз зачем).

Потом я уже как-то исхитрилась и мы нашли карту здания и доп выход. И бежим по этому выходу, и выбегаем… на маленькое гольф-полечко. Крошечное такое. Оно оказывается пристроено к этому НИИ. И там на рендже стоит и тренируется ОН.

Вот поэтому нельзя брать женщин в тайные агенты!

Я его увидела и все. Коленками похолодела, сердцем замерла… И он тоже. И дальше там мы сперва с ним поговорили, потом еще поговорили, потом немножко поиграли, потом оказалось, что он Доктор Зло и хозяин этого заведения, потом мы поцеловались…

Потом я проснулась.

И чую. Что-то не то.

Ой. Блин. Мне ж полтос, я замужем, и я не тайный агент!

Зы. Но миссию я выполнила и тому красавцу ничего про нее не сказала.

— 4 —

Еще пару таких деньков, и начну верить в сглаз и порчу. Ничего так отовсюду накрывает меня))). В связи с чем — экспромт. Стихи.

Лягушка не сдается и все сучит ногой. Но что-то мне сдается, что бочка та с водой. Вокруг собрались звери, исполнены ума… Не верят эти звери, что выживет она. Лягушка пучит очи. И лапами сучит, А снизу из-под бочки ей кто-то там стучит. Короче, верим в чудо! И в то, что, может быть, Удастся той лягушке кусочек масла сбить.

— 5 —

Я сегодня шла, шла… И упс. Обнаружила себя посреди снежной целины. Я адын савсэм адын, вокруг снега нехоженые и вообще непонятно, как я тут оказалась и что я тут делаю.

Ну, я тут же постановила, что это Знак, и поперла дальше.

Ну попроваливалась изрядно. Поматерилась тоже всяко. В какой-то момент поняла, что щаз вообще тут засну и умру навсегда. Потом всполошилась, покурила и вдруг увидела станцию метро.

В общей сложности часа два блудила в снегах и белом безмолвии.

Не знаю, кто как, а я люблю очень такие дни, когда хаос. И когда ты часть сущего и ничего поделать с ним не можешь. А потом ррраз… И внезапно метро.

И цивилизация приходит к Имяреку. И спасает его.

— 6 —

Продавец радуги

На длинной, выскобленной добела стойке маялась зевотой свеча. Огонек горел лениво, ровно. Пожилой мышь осторожно обогнул застывшую восковую каплю, подобрался к миске с отбитым краешком и, выхватив оттуда сухарик, поспешил в темноту. Задорно блеснули бисеринки черных зрачков, ленточка на хвосте взметнулась зеленым всполохом, и аппетитный хруст заставил старичка, прикорнувшего за прилавком, открыть глаза.