Читать книгу "Как нас обманывают СМИ. Манипуляция информацией - Дмитрий Пучков"

Следует отметить, что в немалой степени фейкизации исторического контента способствует персонификация событий, когда в медийное пространство вводится доселе непопулярная или малоизвестная широкой публике личность. Некоторые эксперты считают, что прежняя историческая наука была излишне сконцентрирована на В. И. Ленине, в тени которого оставались другие персоны. Например, Лейба Давидович Бронштейн, вошедший в мировую историю под псевдонимом Троцкий. Именно так коротко был назван сериал, который для «Первого канала» поставили Александр Котт и Константин Статский. Продюсеры не скрывали идею — показать одного из лидеров Октября-1917 рок-звездой, которая пользовалась громадной популярностью у широких масс трудящихся.

Приглашение на главную роль Константина Хабенского вроде выглядело художественно оправданным. Кому еще, как не ему, изображать в кадре одержимого комплексами и сексуальной неудовлетворенностью несостоявшегося диктатора? За вычетом того обстоятельства, что ранее Хабенский изображал реального диктатора и «омского правителя» Колчака. Поэтому Троцкий в его исполнении выглядит скорее ряженым, чем реальной исторической фигурой. Соответственно и другие персонажи выглядят такими же. А чтобы мы никого ни с кем не перепутали, первое появление героев сопровождается соответствующим титром-справкой.

Троцкий лихо «проводит» время на экране, то занимаясь любовью с очередной «реальной» героиней, то отвлекаясь от сексуальных утех для наведения революционного порядка на проблемном участке фронта. Мнимая достоверность сериала еще подлежит изучению. Историки сразу отметят множество несуразностей: встреча Троцкого и Фрейда (Игорь Черневич), история с «философским пароходом», который придумал не Лев Давидович. В довершение фейкизации истории на телеэкране Рамон Меркадер почему-то превратился в некоего Джексона (Максим Матвеев), выслушивающего, согласно сценарию, исповеди героя в Мексике в 1940 году. Сериал и выстроен как цепь воспоминаний.

При просмотре сериала складывалось впечатление, что, не зная, как внушить уважение к герою, авторы усложняют композицию, вплоть до появления воображаемых призраков людей, пути которых пересекались с Троцким. Он, конечно, комментирует свои отношения с ними. И эти сравнения, естественно, «работают» на величие экранного образа создателя Красной армии и творца Октябрьского вооруженного восстания, подводя зрителей к нехитрой мысли, что Лев Давидович и был главным человеком не только в октябре 1917 года, но и в последующей советской истории. Понятно, что при такой постановке вопроса в сериале Иосифу Сталину (Орхан Абулов) отводится роль злодея и оппонента, а Владимир Ульянов (Евгений Стычкин) выглядит как суетливый лидер партии, во всем поддакивающий более харизматичному (по фильму) и решительному коллеге.

Есть в сериале и некто Александр Парвус, которого сыграл Михаил Пореченков. Сей коммерсант, не чуждый левых идей, якобы благословил Лейбу Бронштейна на путь в революцию. Во всяком случае, Парвусу волей телепродюсеров суждено было в юбилейные дни стать едва ли не главным персонажем изображаемых в телеэфире событий прошлого.

В сериале Владимира Хотиненко «Демон революции» Парвусом стал главный наследник советского кинематографа — Федор Бондарчук. Видимо, это было главным условием инициаторов проекта, потому что в сериале зачем-то оказалась и его новая пассия, изображающая абсолютно выдуманный персонаж. Главной выдумкой авторов для младшего сына великого режиссера явилась совершенно неуместная с точки зрения исторической науки версия о том, что именно Парвус и денег достал для большевиков на революцию, и оружием их снабжал, и проезд через Германию в пломбированном вагоне организовал. Словом, если бы не он, не было бы в октябре 1917-го холостого выстрела «Авроры».

Если в «Троцком» очевидна попытка хотя бы минимального объяснения поступков главного героя, действительно имевшего вес в руководстве большевистской партии, то в фильме Хотиненко сюжет напоминает суматошную и невнятную последовательность событий, чаще всего с криминальной основой. Вместо драмы характеров зрители увидели банальный детектив на тему: «Где деньги, Парвус?». Для большей убедительности здесь вновь появляется подобие кольцевой композиции, когда некий выдуманный офицер Мезенцев вспоминает обстоятельства «дела Парвуса» (хотя никакого дела не было).

Эфирную пикантность показу сериала «Демон революции» придавало то обстоятельство, что он располагался в программной сетке вещания канала «Россия-1» в те же часы и минуты, когда «Первый канал» пытался убедить зрителей, что Константин Хабенский и есть тот самый Лев Троцкий. А помогал зрителям и там и здесь Максим Матвеев, сыгравший Джексона («Троцкий») и того самого Мезенцева («Демон революции»), закрутившего любовь с сожительницей Парвуса-Бондарчука. Переключая каналы с одного на другой, порой было трудно сообразить, о чем это псевдоисторическое «мыло». Это была уже не фейковая мистификация, а исторический телегиньоль, имеющий к реальным событиям и биографиям только одно отношение — названия и фамилии соответствовали своим прототипам. Этим все начиналось и на этом все заканчивалось.

Так, кроме раздвоения Матвеева и Парвуса, «раздвоился» Ульянов-Ленин, принявший рядом с Федором Сергеевичем облик популярного артиста Евгения Миронова. Экранный гиньоль окончательно торжествует, когда перед нами разыгрывают еще и мелодраматический любовный треугольник Ленин — Крупская (Дарья Екамасова) — Арманд (Виктория Исакова).

Сериал Хотиненко достаточно короткий, чтобы убедить публику в профессиональной деградации авторов и успеть внедрить в сознание зрителей мысль о том, что Парвус, а не Ленин «придумал» революцию в России. Никакой он не демон, а мелкий и неудачливый бес политических игр и банальных финансовых афер, в дуэте с революционным плейбоем Троцким определивший современный экранный образ Великой русской революции.

Показанные к 100-летию революции творения наших деятелей кинематографа в очередной раз подтвердили, что стереотипы и штампы экранных биографий известных исторических персонажей, характерные для массовой культуры, более чем охотно вводятся в творческий оборот в условиях шоу-цивилизации. По мысли авторов, здесь важнее дать визуальный образ, впечатлить аудиторию, показать эффектную «картинку», сформировать в сознании портрет, который запоминается и от которого потом трудно освободиться.

Если спросить зрителей трех проанализированных фильмов о визуальном облике главных героев, выяснится, что Троцкий был в кожанке и с бородкой, Парвус — лысым и тоже с бородой, а бедняга Николай II все время ходил в мундире и «носил» бороду. Показательно, что реальные факты о судьбе каждого из этих персонажей сообщаются в финальных титрах. Таким образом, увиденный на экране масс-культовый исторический фейк легализуется и обретает характер свершившегося факта. Очевидно, что именно поэтому он требует тщательного объективно-научного анализа.

Документ как фейк

Следует отметить, что документальная основа в обоих сериалах оставляет желать лучшего: фейк в них прослеживается совершенно отчетливо. Тогда как в дни 100-летия тот же «Первый канал» предложил телезрителям более «объективную» версию Великой русской революции, что и было отражено в названии документального сериала «Подлинная истории русской революции». Его режиссер, Павел Тупик, реализовал проект в популярном ныне формате докудрамы, когда историческая фактура излагается не только в тексте на экране или в закадровых комментариях, но и разыгрывается актерами в соответствующих постановочных эпизодах в стилистике игрового кино. При этом никто и ничто не скрывает иллюстративный и мифологический характер элементов экранного действа.