Читать книгу "По прозвищу Адмирал - Владимир Поселягин"

— Автономность у них довольно приличная, до месяца, — пожал плечами. — Тут смотря какая лодка.

— Да, это нам не подходит. Не дождёмся, пока у той запасы закончатся, и не факт, что их не подвезут. А нам нужно побыстрее покинуть эти территории.

— Почему? — спросил лейтенант.

— Первое сентября, у меня уроки начинаются. Девять дней осталось.

Оба командира засмеялись от неожиданного ответа. Они, похоже, забыли, что я ещё школьник. После всего того, что они видели и слышали, особенно от очевидцев моих действий в тылу противника, смотрели на меня как на серьёзного бойца и неплохого командира, который пока не допускал косяков, а тут раз — школа.

Лично я не видел ничего смешного, так как к учёбе относился со всей ответственностью. Да и в команде у меня парни были, насчёт которых я уже договорился с нашей директрисой. Правда, учиться они будут в другой школе, в том районе, где стоял мой дом, но сам факт, что они уже записаны, заставляет поторопиться. С дедом мы поговорили: как до наших доберёмся, сразу в Москву двинем. Не знаю пока как — самолётом, поездом вряд ли, часть путей перерезаны немцами, ну или на машине. По всем прикидкам, к первому сентября должны успеть. А тут эсминец и подводная лодка. Думать надо.

— Немцы не выдержат, тем более вон какие территории потеряли. Если мы им в акватории Азовского моря устроим террор, часть сил с блокирования пролива они снимут, что даёт нам шанс прорваться, — сказал я.

— Что за террор? — деловито поинтересовался Лазарев. — Я, как и в прошлый раз, предлагаю идти к нашему берегу. Вся западная часть наша.

— Я тебя разочарую. С утра Азов — внутренняя акватория немцев. Замкнули они колечко. Когда немцы атаковали от Ростова, то перебросили часть сил к Ейску. Мы Новороссийск потеряли. Сегодня последних защитников из него вышибли.

— Вон оно как, — горестно покачал тот головой. — Товарищ командир, считаю, от меня утаили важную информацию.

— Да не утаивал я её, систематизировал, планировал сообщить во время совещания, да вот видишь, как получилось. Да и начали сразу обсуждать возможность прорыва и увлеклись этим. Ладно, вернёмся к террору. Предлагаю, используя оба катера, благо море спокойное и погода отличная, наносить ночные удары по захваченным городам. Но бить стараться не по жилым кварталам, а по припортовым сооружениям, вызывая пожары. Пушки у мичмана, напомню, ну а вам, лейтенант, постановка мин. Наносить артиллерийские удары своими малокалиберными автоматическими зенитными пушками вы, конечно, можете, отрицать не буду, но для этого нужно подойти слишком близко, иначе огонь будет неточным, пустая трата боезапаса, а в этом случае вам смогут ответить и повредить вас. Нет, мины, и только мины. Насколько мы успели убедиться, ночами тут довольно оживлённо, сколько раз каботажников и буксиры с баржами видели. Все под немецкими флагами. Да тут других и не может быть. К проливу не подходите… — Я замер на несколько секунд, анализируя только что пришедшую идею, оба морских командира молчали, чтобы не сбить меня с мысли, сообразив, что я придумал что-то интересное. Наконец, встряхнувшись, я сказал: — Я морское училище не заканчивал и тактику применения флота не знаю. Однако у меня есть то, чего нет у вас.

— Что же это? — с интересом спросил Фадеев.

— У меня нет засоренности мышления. Я мыслю нестандартно. Вы — обученные моряки и мыслите теми правилами, которые вам вдалбливали, обучая. Немцы тоже такие, значит, нужно придумать что-то такое, что выбьет их из колеи. Не как должно быть по правилам морских сражений, а с хитростью, экспромтом и импровизацией. Вот, например, вести буксир с баржей поближе к берегу, чтобы пройти незамеченными. Ладно, подводную лодку пока в сторону. Я не думаю, что на берегу на возвышенностях нет постов наблюдения за проливом, которые сразу нас засекут. Нужно их выявить. Как это сделать? Да пройти на катере вдоль берега и радистам фиксировать радиостанции, выходящие в эфир. Опытный радист определит не только сколько радиостанций работает, но и на каких высотах. Это многое нам даст. Зная, где они находятся, их можно просто уничтожить, днём, десантом, и ночью пройти. Как один из вариантов… По эсминцу. Тут такая идея. Есть мины, даже якорные. Где фарватер, известно, немецкие минные поля на них отмечены. Сделаем своё, на проходе. Тайно, используя большую шлюпку. Под вечер, один из катеров выходит у всех на виду и выманивает эсминец. Как это можно сделать, потом в подробностях обсудим. Тот идёт следом. Подрывается на минах или нет — как повезёт, может и благополучно мимо пройти, тогда действует запасной вариант. Как раз начнёт темнеть, и следует торпедная атака нашим «шнелльботом».

— И посты уничтожить, и эсминец за раз мы не сможем, — задумчиво сказал Лазарев. — Людей и возможностей нет. А если каждую ночь в проливе по операции проводить, немцы быстро восстановят и усилят свои подразделения, перегруппировав их. Они уже тогда точно будут знать, что нам нужен пролив.

— Да, это верно. На большие силы немцы рассчитывать не могут, сейчас не только все резервы, но и всё, что могут, отправляют под Ростов-на-Дону, хотят ликвидировать партизанский край. Ещё им мешает то, что они на обоих берегах Дона, а силы распылять не хотят, решают по одному уничтожить. Это наши радисты услышали, а я проанализировал и пришёл к таким выводам.

— Тогда что будем делать? — в который раз спросил Лазарев.

— Вот сейчас и обсудим план, что мне пришёл в голову. Я прикинул разные вариации… Знаете, чего от нас не ждут?

— Чего?

— Наглости.

— Ха, — хмыкнул мичман. — По-моему, за последние дни мы только одной наглостью и действовали, они уже должны привыкнуть.

— Да, верно, но я не о том. Пролив функционирует, несмотря на то что находится недалеко от боевых действий и наши самолёты туда залетают. Недавно самоходную баржу с углём на дно пустили, я сам слышал доклад летунов. Илы работали. Но я не об этом. Судоходство в проливе осуществляется в основном ночью. Как немцы определят, что мы свои?

— Световые сигналы?

— Прожекторы они не используют, только сигнальные фонари. Каждую ночь свой сигнал. Однако главное, что они ЗНАЮТ, что в такое-то время пройдёт определённое судно. Их заранее предупреждают. Вот я и предлагаю узнать, какая баржа идёт примерно в это время через пролив, взять её на абордаж, выяснить время прохода, сигналы — и всё, мы идём вместо них ночью, а опознавшись, проходим пролив. Дальше уже разберёмся.

— А если звукач на подлодке знает шум работы машин этого судна? — предположил Лазарев, хотя и сам увлёкся этой идеей, было видно, что она ему нравится.

— Ну, во всех планах есть огрехи. Я свой предложил, давайте будем думать, как это так хитро провернуть, чтобы всё получилось?

— Прямо диверсионная операция, — хмыкнул мичман. — Только морская. Только где мы тут будем в ней?

— Твой катер на буксир берём с заглушенными дизелями. Чтобы не выдал себя. Так в темноте и проведём, укрыв за баржой. Вот с лейтенантом другой план. Он остаётся на входе в пролив, и когда мы его пройдём, там по времени определимся, мы сигнал по рации дадим, то стартует и торпедирует эсминец, если повезет, конечно, и на полном ходу за нами. А дальше уходим в Поти и передаём всё, что уцелело, нашим.