Читать книгу "Путин по Фрейду. Тайное и явное - Николай Ресслер"

Сопоставляя способ совершения и “модус операнди”, находя взаимосвязи и наличие промежуточных преступлений, профайлер может переходить к этапу создания профиля. В нем может и должна содержаться максимально подробная информация относительно правонарушителя, демографические характеристики, характеристика семьи, военный статус, образование, личностные характеристики.

Профиль преступника является одним из инструментов в арсенале следователя. Именно эта методика помогает нам хотя бы приблизиться к пониманию того, что толкает человека к краю пропасти, что служит отправной точкой в становлении его личности, как человек превращается в монстра».

* * *

Возвращаясь к нашей теме, скажем, что образ Путина на Западе одновременно идеализируется и демонизируется. Приведем некоторые примеры. Reuters и Financial Times попытались составить «модус операнди» Владимира Путина, вот что у них получилось:

«Манерами поведения второй президент России с самого начала отличался от президента первого.

Второй не засыпал на борту самолета, привезшего его в Ирландию, не дирижировал оркестром в Германии и уж конечно, не падал на радость СМИ в мешке с моста в подмосковную реку.

Может, и зря. Все перечисленные действия создали первому президенту дивный образ неотесанного русского медведя, быть может, слишком шебутного, но, безусловно, по природе сильного.

Столь ярок – сколь и безумен – был и Никита Хрущев со своей хрестоматийной туфлей в ООН. Владимир Путин, однако же, сразу дал понять, что совершенно не таков.

Откуда иностранцы берут образы русских? Из фильмов 70-х или 80-х годов, где мрачные русские шпионы угрожали доверчивому Западу. И из великой русской литературы XIX века, рисовавшей загадочных русских мужиков. Ельцин хорошо укладывался в образ «мужика», а Путин в него укладывался плохо, к тому же в прошлом он был реальным шпионом.

А потому и Западу, и России он предстал новым русским Джеймсом Бондом. Джеймс Бонд курит дорогие сигары и пьет мартини. Он проживает в первоклассных отелях на деньги британских налогоплательщиков. Но это у простых граждан Британии вызывает не зависть, а гордость. Путин не ездит в городских троллейбусах, как Ельцин.

Он с легкостью дает добро на описание своих шикарных горнолыжных курортов, роскошных обедов и содержимого холодильников, в которых всегда загружено 800 кг еды. И мы гордимся им. Ведь так живет не олигарх, а всенародно избранный президент, такой же, как и мы сами. Его полеты на Су-27 и учения на Северном флоте в капитанской фуражке нас добивают окончательно. Мы пиво пьем, а вождь дерется дубинкой и стреляет из лука – чего ж еще?..

Вопрос о ценах на водку всегда был краеугольным камнем российской политики. Владимир Путин – первый в истории глава государства Российского, которого данный вопрос, кажется, не волнует вовсе.

В предвыборную кампанию цены на водку росли, однако рейтинг Путина не только не падал, но рос еще быстрее.

То есть никто не ассоциировал Путина с водкой. И действительно. Официальные летописи сохранили лишь упоминания о принятии Путиным пива – в компании с Тони Блэром да в немецких пивнушках во времена, когда Путин работал в ГДР разведчиком. Вообще, как утверждает газета Scotsman, Путин там больше одной кружки за вечер не выпивал. Одно из двух, делали вывод тамошние “пикейные жилеты”: или жадина, или шпион.

В действительности, как признается сам президент в книге “От первого лица”, его норма “в неделю регулярно” составляла 3,8 л пива.

И хотя супруга президента говорила, что он иногда может выпить немного водки или коньяку, официальных подтверждений этим рекламным заявлениям нет. Одно лишь пиво, да шампанское на Новый год. Ну, еще разве что слабоалкогольный кумыс в Монголии. И тот с сушеными пенками.

Да что там. Однажды президенту нужно было выразить мысль о том, что всех дел не переделаешь. Путин сказал: “Всех женщин не перецелуешь. Но стремиться к этому нужно”. Будь у президента хоть малейший комплекс в отношении спиртного, он бы наверняка сказал иначе: “Всей водки не выпьешь…”».

* * *

Французский писатель Марк Дюген, автор книги «Обыкновенная казнь», рисует портрет Владимира Путина:

«Чтобы охарактеризовать истинного властителя России, Владимира Путина, необходимо вернуться в конец XIX века, когда российская аристократия пребывала в апатии и, как чеховские герои, размышляла о собственной бесполезности. С точки зрения Западной Европы, Россия – постфеодальное общество, не верящее в пользу либерализма. Из-за отсутствия настоящего капитализма источником вдохновения для революционеров становится несправедливость и пренебрежение власти по отношению к слабым.

Революция разражается на фоне военного поражения от Германии, она утверждается массовыми убийствами, так как надо как-то преодолевать сопротивление новым идеям. Потом все благородные идеи присваивает себе меньшинство, для которого террор – единственная форма правления. Большевики не посягают на основы российского государства, заложенные Иваном Грозным, когда за империалистическим национализмом скрывается хроническое презрение к человеческой жизни и свободам…

Путин появляется на свет за несколько месяцев до смерти Сталина, о котором ему известно по слезливым похвалам дедушки, бывшего поваром тирана. В детстве он мечтает стать шпионом: ввиду природы режима эту мечту легко осуществить, хотя из-за “вспыльчивого нрава и средних интеллектуальных способностей” ему не удается присоединиться к элите разведки, работающей за железным занавесом. Он начинает с наблюдения за противниками режима, затем отправляется в Дрезден, где, по-видимому, не совершает ничего выдающегося. После падения Берлинской стены он не впадает в “посткоммунистическую депрессию”, а приводит в порядок свои мысли и определяет приоритеты: в первую очередь он – православный русский; затем – агент спецслужб при любом режиме. Он испытывает отчаяние при виде развала КГБ, сопровождаемого открытием архивов, решив взять реванш и не утрачивая при этом умение приспосабливаться.

В ельцинскую эпоху он вступает в команду Собчака, после падения которого отправляется в Москву, где очень скоро при поддержке бывших коллег оказывается во главе ФСБ. Его быстрый карьерный рост объясняется не только его личными качествами и поразительной энергией, но и стремлением взять реванш и вернуть то, что было украдено у “теней старого режима” опередившими их “космополитами-оппортунистами”, многие из которых тоже были функционерами КПСС. Россияне до сих пор помнят о ельцинской эпохе, когда можно было говорить все что угодно, но уход символа падения коммунизма был неизбежен: “его окружение и поддерживавшие его олигархи пришли тогда к наименьшему общему знаменателю – Владимиру Путину”. Став, к всеобщему удивлению, президентом, он выполнил свои обещания, данные семье Ельцина, но взялся за олигархов, изгнав их из страны или отстранив их от политики. Ходорковского, не принявшего его всерьез, он отправил в Сибирь. День за днем теневые деятели занимали посты в политике и экономике, на которые не смели и надеяться.

Путин понял, что он – государственный человек, когда решил отбросить уважение к человеческой жизни, поставив жесткость на службу своим идеалам. Чечня представляла угрозу его империализму – он сровнял ее с землей. Украина стала заглядываться на НАТО – он отключил ей газ. Грузия присягнула на верность Европе – он в нее вторгся…