Читать книгу "Девушка из чернил и звезд - Киран Миллвуд Харгрейв"

В прочих отношениях перемен меньше, чем можно было бы ожидать. Волосы стали на год длиннее, плечо почти зажило. Голос в конце концов отыскался, хотя пользуюсь им я не так уж часто.

У Пабло на лице осталось два шрама, и я подшучиваю над ним, говоря, что он такой же морщинистый, как Маша. А если по правде, то выглядит он здорово.

Па построил мне в саду крохотный домик – для работы. Он слеплен из глины и камыша, а раскрасить его – но только снаружи – мы пригласили весь мой класс. Внутри же, на стене, я начинаю собственную карту.

После того как порт открылся и мы стали торговать с проходящими кораблями, многие островитяне построили себе такие же дома. Па даже купил немного зеленой краски для нашей новой двери и целый вольер певчих птиц, которых везли из Китая. На прошлой неделе их выпустили из клеток, и теперь они поют на каждом дереве.

Одна такая лазурная кроха громко распевает на табайбе Габо. Дерево снова расцвело! Буря смыла множество другой растительности, но оно растет и растет. Под ним же покоятся губернаторские ключи.

Что случилось в лабиринте, мне до сих пор полностью не понятно. Я рассказала Па что могла, о тибиценах и скрытом слое карты, но подтвердить это некому. Карты больше нет, а чудовищные псы исчезли. Возможно, их поглотило море, возможно, сам их хозяин.

Некоторые факты, касающиеся того, как Джойя стала плавучей, установить не удалось, но я знаю, что Люпе спасла мне жизнь, пожертвовав собой. Она всех нас спасла. Как и Аринта тысячу и один год назад.

Попрощаться с ней по-настоящему я не могу. Но могу поблагодарить. Уже скоро будет закончена карта Джойи, ныне острова. Мы с Па предприняли три вылазки – проверяли, не пропустила ли я что-нибудь, – так вот: в некоторых деревнях снова живут люди.

Леса густы и зелены, и громеряне даже купили вскладчину кабана и оленя, которых один корабль вез из Европы.

В нашем последнем походе я уже видела олененка – он пил из озерца неподалеку от Аринтана. Водопад обрел прежнюю силу, но повидать то место, где мы с Люпе провалились под землю, я не ходила. Мне не нравится там, где в небе не сияют звезды.

На месте губернаторского дома посадили драконово дерево. С каждым днем оно все выше и выше, и его корни расходятся между останками Дедало.

Это я оставила напоследок – самый главный ориентир. Вплела его в карту золотой звездочкой, взяв те же нитки, из которых сделала для нее браслет.

«Ты такая сентиментальная», – сказала бы Люпе.

Рядом со звездочкой два слова.

ДЕРЕВО ЛЮПЕ

Я отстраняюсь. В глазах туманится – попробуй-ка столько дней просидеть над картой. Но потом моргаю и повожу больным плечом. Проходя взглядом по зелени лесов, синим лентам рек и едва заметным стежкам звездных линий, я вижу не просто чернила и нити на бумаге, но и кое-что еще. Что-то, близкое к той жизни, что есть в картах Па. Может быть.

Смотри не загордись, – предупреждает Люпе.

– Изабелла! Завтрак готов, – кричит из кухни Па.

Каша, как всегда, пригорела.

– Иду.

Я смотрю на законченную карту и не знаю, плакать или смеяться.

Так чего стоять?

А я и не буду. Теперь, когда Джойю подхватило неведомое течение, стоять на месте уже не получится.

Слова благодарности

Каждая книга – командное усилие, а эта – в особенности, так что будьте благосклонны.

Прежде всего – как всегда – спасибо моей семье. Родителям, Андреа и Мартину, и братику Джону – за путешествие вокруг света и моей собственной головы, за поддержку и поощрение, за то, что были моими друзьями, редакторами, корректорами, спутниками, антагонистами, а еще за то, что готовили мне коктейли. Все началось с вашей веры в меня.

Спасибо Ивонне и Джону, самым необычным бабушке и дедушке в мире, а потому самым лучшим – за помощь и поддержку в моих желаниях, сколь далеко последние ни заходили бы: стать первой женщиной на Марсе или поэтом.

Сабине – подтолкнувшей меня писать истории, которые понравятся вам.

Всем Харгрейвсам, Милвудсам, Карерсам и Каккарсам по всему свету, которые делились со мной книгами, историями и вдохновением.

Иззи, Хэтти, Сесилии, Рут и Джесс – за поддержку и щедрость, с которой вы одарили моих героинь разными чудесными качествами (а в одном случае даже именем!).

Эта история – последняя в длинной цепочке черновиков. Спасибо Амалю Чаттерджи, поставившему задачу, с которой все началось, и Ребекке Абрамс, давшей инструменты для ее решения.

Спасибо всем читателям, вычитывавшим многочисленные пробы пера: Андреа Миллвуд Харгрейв, Тому де Фрестону, Дженис Котери, Миранде де Фрестон, Мэдлин Фэрнивал, Максу Бартону, Дэйзи Джонсон, Джо Брейди и Эми Уэйт.

Пабло де Ореллану – за проверку моего испанского и помощь с произношением. Тому Корбетту – за доброту и веру. «Анрули райтерс» – за суровую критику и щедрость с напитками.

Сарвату и Дэйзи – за удовольствие работать с вами и дружбу.

Я завидую вам и горжусь вами обоими.

Моим чудесным издателям – по ту и эту сторону океана.

Мелани – твое предложение пришло в трудную для меня неделю. Твоя поддержка изменила мою жизнь.

Спасибо тебе и всей команде в «Кнопф и Рэндом хаус» за веру в книгу. Викто Нгай – за обложку, на которую я не могу насмотреться. Надеюсь, скоро увидимся!

Всем в «Чикен хаус». Барри, Рэчел Л. и Рэчел Х., Элинор, Джаз и Кейси – я постоянно чувствовала ваше внимание, поддержку и заботу.

Спасибо Дафне, литературному редактору, и Лауре – терпеливому, дотошному и внимательному менеджеру.

Спасибо тебе, Барри, за то, что разглядел потенциал в путаной рукописи, и тебе, Рэйчел Л., за то, что помогла сделать книгу такой, какой мне хотелось. Пожалуйста, не стесняйтесь звонить по воскресеньям, чтобы отстоять свою точку зрения, – вы были правы!

Моим агентам, Хелли Оджен и Кирби Ким, и всем в «Джэнклов и Несбит». Спасибо за то, что нашли для моей истории замечательный дом. Хелли – за такую веру в меня, что мне и самой пришлось в себя поверить.

Спасибо тебе, читатель, за то, что выбрал эту книгу.

И наконец и как всегда – спасибо тебе, Том, мой вдохновитель, лучший друг, тот, из-за кого я и начала писать и делать многое другое. Надеюсь, ты знаешь, этой книгой я обязана тебе и твоему постоянному неодобрительному вердикту: «Ты слишком ленива, чтобы написать повесть».