Читать книгу "Чикагская петля - Пол Теру"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Иди сюда! — кричали ему вслед.
Или просто обзывали: «Сучка!»
Паркер хотел продолжения с ними, но сама формулировка ими этих требований, их нарочитая фамильярность делала это продолжение невозможным. Разве это может быть серьезно, когда такое выкрикивает один из группы? Ну и дальше-то что? Они бы очень удивились, если бы он вдруг остановился, подошел к ним и сказал:
— Отлично. Все, что хочешь.
Мужчина чувствует себя униженным, если ему дают то, о чем он просит. Вместо этого надо просто давать им то, что они хотят. Это, в свою очередь, унижает тебя: говорить, мучить, материться, плевать и озвучивать самые грязные мысли. Но не более. Это был своего рода ритуал унижения и смирения: заходить далеко, но все же до определенного предела. Иногда он слышал, как женщины отвечали на эти пустые выкрики. Но они не понимают, что тем самым ставят мужчин в очень неудобное положение. Паркер знал это точно: он когда-то был мужчиной.
Он не хотел общаться с мужчинами, которым нужно было только поговорить. И никаких действий. Для них было достаточно тех слов, временами шокирующих тупых. Сейчас, в роли Шэрон, он бывал в Лоуп, чтобы, задрав голову, восхищаться высотой Сирс Тауэр и облаками, горделиво проплывающими около нее. Они будто придавали башне движения. И этот небоскреб словно маршировал. Однажды в скоростном поезде из Холстед в Клинтон мужчина в темно-синем костюме в тонкую розовую полоску, с шелковым галстуком и в голубой рубашке на пуговицах, лет около сорока пяти со здоровым лицом, аккуратно причесанными волосами, карими глазами, небольшим шрамом на подбородке, с дорогим кейсом, выглядевший слишком успешным для этого района, не как профессор, а скорее как брокер, дающий финансовые консультации на заседания Финансовых Комиссий, прошел быстро по вагону, где сидел Паркер, посмотрел ему прямо в глаза и бросил:
— Отсоси, сучка!
Это эпизод длился не более четырех секунд, но врезался в память Паркера.
Ему был нужен этот мужчина, все эти мужчины, но все-таки их жестокости было недостаточно. Они хотели всего лишь унизить его, тогда как он хотел, чтобы его уничтожили.
Надо понимать, что, говоря «иди сюда», они имеют в виду «пошел вон». Паркер знал их гордость, что они были в плену у своих предрассудков, своего удовольствия, своих страхов. Но из-за своей беспомощной и безнадежной потребности в них, потому что они только дразнились, но действий не предпринимали, Паркер искал женской компании. Женщины жалели его, видя в нем фрика. Но они не задавали вопросов.
Он снова вышел из своей комнаты. Сирс Тауэр в Лоуп была границей, дальше которой он не шел, краем его нового мира. Она стала для него своего рода монументом. Однажды вечером он возвращался домой от Сирс Тауэр. И вдруг на пересечении 15-й Западной и Саус Блу Айленд около него остановилась машина. Она затормозила так резко, что ее слегка развернуло, она въехала на тротуар и поцарапала автомат по продаже газет.
Из машины быстро вышел мужчина в темных очках и, кипя от злобы, перебежал на сторону пассажира, крича:
— Если ты именно этого хочешь…
Паркер тупо уставился на эту хаотичную сцену.
Новый «Таурус» стоял наполовину на тротуаре, а мужчина вытащил с переднего пассажирского сидения женщину в широком голубом джемпере и бледных кремовых брюках. Она отчаянно закрывала лицо руками. Мужчина был в ярости, он оттолкнул ее от машины, но не ударил.
— Можешь оставаться прямо здесь! — прокричал он.
Женщина отшатнулась и заплакала, а мужчина сделал жест, означавший, что он теперь избавился от нее. Он развернул машину и быстро скрылся, направляясь в восточную часть к шоссе.
Паркер наблюдал, что будет делать женщина. Он думал, что сначала она еще немного поплачет, но нет! Казалось, она расслабилась, вытерла нос и глубоко вздохнула. И по тому, как она огляделась, просто по движению ее головы, Паркер понял, что она здесь в первый раз на самой опасной улице Чикаго, как она наверняка думает.
Паркер подозревал, сам не зная почему, что эта покинутая женщина была для него лучиком надежды. Эта мысль ободрила его, придала ему уверенности, потому что он знал, что ему придется подойти к ней, подружиться с ней и помочь ей. И только потом он получит так нужный ему ответ. Кроме Паркера, никто не видел, как ее выкинули из машины. Возможно, это как раз то, что ему нужно: он чувствовал ответственность как свидетель, а также полагал, что будет за это вознагражден.
Женщине было на вид около сорока. Она была южного типа — из Италии или Греции. Хотя точно никогда сказать нельзя. Она могла спокойно быть из Перу, Турции или ОАЭ. Она была одета весьма буднично: одежда свободного кроя и чистая, волосы были аккуратно причесаны, из украшений — дешевый, но подходящий по цвету браслет и колье из камешков, похожих на рождественские леденцы. Как будто она собралась в долгую поездку.
Прежде чем Паркер успел раскрыть рот, это сделала женщина. Она сказала, слегка в нос:
— На мне что-то твое?
Паркер испугался и быстро сказал «нет». И только потом понял, что женщина просто смеется над ним. Потом он добавил:
— Я просто хотел сказать, что видел, как все произошло.
— Где я? — спросила женщина. — Мы ехали в Дан Рейон.
Голос женщины стал еще резче. Почти агрессивным. Это из-за того, что она так напугана? Здесь для нее действительно далеко не безопасно — одна на Сауссайд, только что выкинутая из машины, которой и след простыл. Ее не пугали проезжавшие мимо машины, она даже не обернулась вслед уезжавшему «Таурусу».
— Может, он вернется! — обнадежил Паркер, недоумевая, почему она даже не посмотрела вслед той машине.
— Да мне плевать!
Никто не может сказать это с уверенностью на 100 процентов. Но этой женщине это почти удалось. У нее была очень яркая тушь, серебристо-черная, а ее накрашенные веки блестели, как рыбья чешуя.
— Если и вернется, то меня уже здесь не будет.
— Хочешь кофе? — спросил Паркер.
Женщина еще раз огляделась и сказала:
— Мы здесь, похоже, единственные белые люди.
Паркер хотел было сказать «а я и не заметил», и он действительно так думал в тот момент, но быстро понял, что женщина ему не поверит.
— В таких туфлях ты вывихнешь себе ногу, — ответила женщина. — Перед тобой женщина, которая уже повредила ногу таким вот образом. Да, я не откажусь от кофе.
Паркер прикоснулся к своему парику. В такие моменты он ужасно боялся, что он сползет, подведет его. Беспечность женщины напомнила ему, что она видит перед собой женщину, а не мужчину: Паркер был для нее белой женщиной, казавшейся, возможно, более патетичной, чем она. Вообще говоря, она вовсе не выглядела патетично, просто немного неловко в этой обтягивающей одежде и с тонной макияжа на лице.
— Здесь близко, — сказал Паркер.
И только когда женщина пошла с ним, он увидел ее неуклюжесть, ее тяжелые руки. Она шла немного вбок, словно что-то мешало ей.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Чикагская петля - Пол Теру», после закрытия браузера.