Читать книгу "Канал имени Москвы. Университет - Роман Канушкин"

Петропавел остановил его жестом руки. Смотрел мягко, но Нил-Сонов так и не определил, чего во взгляде было больше – доверия или сочувствия.

– Страна Теней, Нил, – произнёс Петропавел. – Трое суток… И подумай хорошенько насчёт пути Горха.

3

Занятия Евы с Мелани продвигались семимильными шагами. Та сама так и сказала по этому поводу:

– Слушай, Ева, ты не водишь меня за нос? Хардов ничему там не учил тебя в детстве в этой вашей Дубне?

– А что? – задорно рассмеялась Ева. – Делаю успехи?

– Поразительно… Все три пули рядом с «яблочком». – Мелани покачала головой. – Так вскоре мне и учить тебя будет нечему. Ну, хорошо, теперь займёмся рукопашным боем.

…Ева возвращалась с тренировки и снова столкнулась в коридорах с хромым Алёшкой. Тот вежливо поздоровался и посторонился, застенчиво опустив глаза. Мелани рассказала Еве о нём: досталось недавно парню основательно. Божий человек, всем пытается подсобить, инвалид с рождения, ещё вот заикается, когда сильно волнуется. А друзей настоящих так у него и нет. Все вроде относятся к нему с сочувствием, даже с симпатией, но вот так, чтобы по-настоящему…

– Послушай, – остановила Ева Алёшку. – У меня есть одна важная для меня вещь… В общем, Петропавел разрешил, я бы хотела оставить её у тебя на хранение.

– Д-да, к-конечно, – начал Алёшка. – Я у себя б-буд-ду, приходи, когда захочешь. Я всегда там.

– А что ты любишь? – вдруг спросила Ева. – Могу принести тебе чего-нибудь вкусненького.

– Не-не надо, что ты! – заволновался Алёшка. – У меня всё есть! П-правда. Так приходи. – И добавил, слегка покраснев: – У меня там много интересного. Сделаю д-д-для тебя экскурсию.

– Замётано, – улыбнулась Ева. – Навещу тебя вечерком.

Алёшка просиял и опять смутился.

– Ну, пока, – сказала ему Ева.

* * *

До самого ужина Ева прозанималась с Мелани. Казалось, её успехи радовали и одновременно пугали наставницу.

– Так, подруга, давай-ка осади лошадей, – Мелани задумчиво забрала у неё метательные ножи. – Хардов, правда, не учил тебя пользоваться этими штуками?

– Никогда. Насколько я помню, он больше о книгах любил побеседовать. Ну, ещё рассказывал, как читать следы. Но папа был против.

– Против?

– Ну, мол, не для девушки все эти гидовские навыки.

– Умм, ясно.

– Он ведь хотел для меня спокойной жизни, понимаешь, Мелани? Но по-спокойному не вышло.

– Так, иди переодевайся, и ужинать.

Ева ушла. Мелани, слегка нахмурившись, смотрела ей вслед. «Что-то очень всё быстро, – подумала она. – Вон, даже походка у неё изменилась. И это…»

– И это, чёрт побери, неправильно, – негромко обронила Мелани.

4

– И вы считаете? – Мелани вопросительно посмотрела на Петропавла.

– Да, Мелани, я считаю, что всё намного сложнее. Не хотел тебе говорить, но уж коли дошло до этого… Я думаю, если она, – Петропавел наклонился к её лицу и говорил почти шёпотом, – если она – его скремлин, то при этом их контакте… часть его навыков перешла к ней.

– Бедняжка, – вырвалось у Мелани.

– Как посмотреть, – возразил Петропавел. – В любом случае, не стоит нам об этом распространяться. И её предупреди. Лучше, чтобы её воспринимали как беззащитную девушку. Много лучше.

– Есть ли тогда смысл продолжать занятия?

– Конечно. – Петропавел одарил её удивлённым взглядом. – Разумеется. Ты открываешь дверцу к этим переданным способностям, если я не ошибаюсь. А так они уснут в ней или вообще испарятся.

– Ясно.

– И, Мелани, это очень важно: можно вскользь упоминать об её успехах, но о том, что они невероятны… Так, лучше, скромно, мол, она молодец, и всё идёт своим чередом.

– Хайтеку вы об этом скажете? – почему-то спросила Мелани. – Ведь им работать вместе…

– Послушай, дорогая. – Петропавел мягко взял её под руку. – Что-то нам придётся рассказать, чтобы понять связь между гидом и скремлином. Ведь она уникальна, она единственный в мире скремлин, который может рассказать о себе. И мы даже не знаем, когда это закончится. Возможно, при… при определённых обстоятельствах её жизни скремлин уйдёт, и останется только девушка. Возможно, всё будет не так. Для этого она здесь. Но, Мелани, происходит много странного, путанного и, честно говоря… тёмного. Уж прости за драматичность выражений. Пусть как можно меньше людей знают, что совсем скоро Ева неплохо сможет постоять за себя.

– А Нил-Сонов? – Мелани посмотрела на Главу гидов прямо, без вызова, конечно, но щёки её слегка порозовели.

– Нилу я полностью доверяю, моя милая, – заверил Петропавел. – Иначе бы не поручил ему безопасность Евы. Тебя что-то беспокоит в поведении Нила?

– Нет, конечно…

– Но?

– Хотите начистоту?

– А как по-другому?

– У меня такое впечатление, что некоторое время Нил… я не знаю, как это сформулировать.

– Не думай о словах, говори, что чувствуешь.

– Мы ведь с ним с одного выпуска, и… сами знаете, скремлины когда-то были общие… Словом… если говорить об эмпатии, чуть лучше остальных чувствуем друг друга.

– Верно, Мелани, так я и собирал команду для Евы.

– Я хочу сказать вот что… Это лишь какое-то странное ощущение… Мне кажется, что некоторое время Нил словно находится под… под каким-то внешним воздействием. Чёрт побери, вот я это и сказала.

– Да, внешним воздействием. – Петропавел ей дружелюбно улыбнулся. – Хорошо, что об этом сказала. И это вообще лучше некоторых моих иных опасений. Но об этом, пожалуйста, тоже молчи.

– Я… конечно… Только я вас не понимаю.

– Тебе не кажется, что это внешнее воздействие похоже на, скажем так, не сильно действующий гипноз?

5

Нил-Сонов смотрел на карту Москвы-реки. И её сильного изгиба, который она совершает через центр города.

«Вот что он имел в виду, – вдруг подумал Нил. – Петропавел указал именно на этот изгиб. Но если кому-то удастся пересечь город посуху, то длинный круговой путь займёт вместо двух часов всего пару десятков минут. Не особая экономия, но…»

Нил-Сонов взял лист бумаги и прочертил овал, крутой изгиб Москвы-реки. Река входит в город с запада, пусть чуть северней, где соединяется с каналом, и дальше их воды текут вместе. Через весь город к Южному порту, Перервинской плотине и далее. Но это всё не важно. Главное – это крутой изгиб в центре.

Крестиками Нил-Сонов пометил опорные точки и стрелкой указал путь по реке к Пироговскому братству, а кружками – посты гидов.

«Если бы я был Лазарь, ну, или условный Лазарь, был тем, кто за всем стоит, как бы я думал? – Нил-Сонов пристально разглядывал получившийся рисунок и сверял его с картами. – Предположим, “Лазарь-убийца” и “Лазарь” в моей лодке, замеченный в Пирогово, – одно лицо. Как бы я действовал?