Читать книгу "За троном. Царская милость - Юрий Корчевский"

Алексей решил – надо поторапливать события. Ведь та история, которая на скрижалях записана, еще в будущем случится, ее подправить можно или изменить. Тогда будущие поколения ее увидят именно такой. Алексей сподобился в гости к Заборовскому попасть. И подстроил ловко, как будто случайно получилось. Остановил коня в двух домах от избы дьяка, подпругу ножом разрезал. Коня в поводу повел, постучал в калитку. На стук слуга вышел.

– Дьяк дома ли? Беда приключилась, подпруга у седла лопнула.

– Дома Иван Семенович, сказать?

– Обязательно.

Через несколько минут на крыльце дьяк показался, Алексея узнал, с крыльца сбежал, обнял как дорого гостя.

– Давно не виделись. Почему не заходишь? Али пренебрегаешь?

– Да что ты, Иван Семенович, как можно? Худого от тебя я не видел, а что не был долго, так ты, наверное, знаешь. В ссылке был по ложному обвинению. В походе боевом, под Кунгуром, что в Пермском крае, сотник Хлыстов струсил, сотню свою увел, а воеводе Хлыновскому и царю доложил, якобы моя вина. Себя обелил, честь мою запятнав. Но есть Бог на свете. Теперь я снова сотник, а Хлыстов каторжник.

– Каждому воздается по заслугам его, – ответил словами из Библии Заборовский. – Да что же мы во дворе стоим? Пройдем в дом, пообедаем.

– Подпруга у меня лопнула недалеко от твоей избы, исправить бы.

– Да разве это беда? Сейчас слугам накажу, пока мы трапезничаем, все исправят.

Дьяк рукой махнул, слуга коня под уздцы взял, к конюшне повел, где всегда запасная сбруя была. Подпруга – такой кожаный ремень под брюхом коня, удерживающий седло. Без нее в седле не удержаться, набок съедет.

Едва в дом войдя, дьяк закричал:

– Гость у нас! Кушания и вина в трапезную несите!

Распоряжение не только для слуг, но и для супружницы. Выйти к гостю должна, поприветствовать. А уж будет за столом сидеть или нет, это смотря какой разговор за трапезой пойдет. Если деловой, женщине за столом делать нечего. Через время, переодеться чтобы, волосы поправить, в трапезную супружница вышла, гостю поклонилась. На стуле обочь стола присела. А слуги уже перекус несут: блюда холодные, мясо копченое, рыбу соленую, квашеную капусту, моченые яблоки с брусникой да кулебяки и пряженцы, а еще кувшин вина. Дьяк вино по кружкам сам разлил, почет гостю являя. Выпили за хозяина дома, как положено. За закуски принялись. Алексей домашней снеди давно не ел, с удовольствием копченую белорыбицу и кулебяку с капустой ел. Заборовский, вяло ковырявшийся в тарелке, глядя на Алексея, сам на еду накинулся. Известное дело, аппетит во время еды приходит.

Утолив голод, снова выпили, уже за здоровье государя. А слуги уже горячее несут – щи с убоиной, жареных на вертеле кур.

Давненько так не вкушал Алексей. Конечно, дьяк обнадежен Алексеем был два года назад. Но случился бунт, поход сотника на Кунгур, потом ссылка. Теперь Алексей вновь объявился. В должности прежней, но за троном царским уже не стоит. Хоть в Кремле службу несет, а не царедворец. Однако Заборовский знал, как стремительно Терехов возвысился. Потому, не исключено, вновь к царю молодому близок станет, стало быть, не стоит времени жалеть и угощать от пуза.

После горячего о погоде заговорили, о видах на урожай, о войне с Османской империей, что шла перманентно. Но чувствовал дьяк, это всего лишь присказка, а сказка впереди будет. И не ошибся.

– Агафьюшка-то здорова? – поинтересовался Алексей.

– Что ты! Краше только стала!

– Ты мою подсказку исполнял ли?

– Сложно! У государя сто дорог, а у нас одна. Ходили в храм на праздники, да видно – не туда.

– Помогу я тебе, Иван Семенович. Одежду приличную ей купи, но не слишком яркую, в какой в церковь не зазорно идти. Я узнаю, куда и когда царь на моление отправится, тебе сообщу. Да не со слугой, сам лично. Сам понимаешь, дело деликатное, тонкое.

– Сделаю.

– И язык за зубами держи. Агафью удачно замуж выдашь, сам возвысишься. Вот тогда про меня не забудьте.

В комнату вошла супружница Заборовского с Агафьей. За те два года, что не видел ее Алексей, девушка просто расцвела, лицо, осанка, стать – поистине великолепны. Достойна стать царицей! Поздоровалась скромно, глаза вниз опустив. Скромна, отметил Алексей. У Агафьи было еще две сестры – Анна и Фекла, но моложе. Всех пригрел в своем доме Заборовский, хотя у самого детей было четверо.

Распрощались по-дружески. Алексею коня подвели, подпругу слуги заменили уже. Вывел кобылу за ворота Алексей, вскочил в седло, гикнул лихо и в Кремль помчался.

О предполагаемых выездах царя полковник Головатов предупреждался царедворцами заранее – усиленные караулы выставить либо десяток-другой стрельцов на сопровождение дать, только Федор Алексеевич и по хорошей погоде не часто выезды совершал, можно сказать, домосед из-за увечья своего. На непогоду поломанные кости ныли. А в плохую погоду, как сейчас, осенью, и вовсе затворником делался. По утру сходит в домовую церковь, даже на улицу выходить не надо. Алексей же выжидал момент, когда государь народу покажется. Тогда можно ненароком, вроде случайно, Агафью ему показать. За осенью зима наступила, с трескучими морозами, обильным снегом. Снег караулам досаждал не так сильно, как ветер и мороз, когда караул приходилось менять чаще. В сапогах и кафтане, пусть и утепленном, долго не простоишь. Если на стенах или башнях – можно поприседать, разогнать кровь. А кто у дворцов стоит, все время на виду, по стойке, тем одна отрада – смениться бы побыстрее.

Государя теперь Алексей видел редко, да и то издали, он больше в Измайлове отсиживался, с Языковым и Лихачевым общался, а в столицу наезжал принять послов. Бумаги на подпись из Москвы в Измайлово гонцы возили исправно.

Шли недели, прошел месяц-другой, третий. Однажды Головатов сказал:

– Завтра Вербное воскресенье. Государь в монастырь Вознесенский с крестным ходом пойдет. Народу много будет, ты обеспечиваешь охрану. Мыслю – десятка три-четыре стрельцов задействовать надо, это кроме рынд.

– Исполню.

Едва выйдя от полковника, Алексей приказал седлать лошадь. Пока конюх готовил кобылу, Алексей в воинскую избу прошел.

– Первая полусотня завтра за порядком наблюдать будет, государь с крестным ходом идет, строимся коридором. И чтобы одежду привели в порядок и сапоги почистили. Вторая полусотня на башнях и стенах. Пьяных или буйных гнать в шею, не пропускать.

– Не впервой, службу знаем.

Вознесенский монастырь находился на территории Кремля, недалеко от царских покоев. В 1929 году был взорван большевиками.

Алексей лошадь из Спасских ворот вывел и погнал к дому Заборовского. Ехать от Кремля недалеко, дом дьяка расположен в Китай-городе. В калитку рукоятью плети стучать стал. Слуга открыл неспешно.

– Семен Иванович дома?

– Дома хозяин.

– Скажи – Терехов, срочно свидеться надо. Примет ли?