Читать книгу "Тайные рейдеры. Диверсионные операции ВМС Германии - Дэвид Вудворд"

Капитаном «Комета» был Роберт Эйссен, произведенный во время похода в контр-адмиралы. Он поступил на флот в 1911 году и между двумя войнами подолгу служил в адмиралтействе в Берлине и командовал разведывательным судном «Метеор».

Маленький кораблик Эйссена, несущий такое же вооружение, что и остальные рейдеры, отплыл из Бергена 9 июля 1940 года с приказом обойти с севера Евроазиатский континент и действовать в Тихом и Индийском океанах.

Очевидно, Эйссен сам предложил использовать Северный морской путь; в то время он был относительно доступен немцам благодаря политике нейтралитета, которой придерживалось русское правительство. Немцы вовсю пользовались своими преимуществами.

Первначально, после подписания в августе 1939 года русско-германского пакта, Германия получила военно-морскую базу в свободных ото льда водах близ Мурманска и даже немного использовала ее в первую военную зиму. Когда немцы захватили Норвегию, база потеряла свое значение. Русские, тем не менее, могли обеспечить своих полусоюзников провизией и всем необходимым для прохода по Северному морскому пути в Тихий океан, что было очень ценно. В таком путешествии не обойтись было без русских лоцманов и ледоколов. Первоначально предполагалась, что «Комет» встретится с ними 15 июля в бухте Варнек острова Вайгач, на южной стороне Карских Ворот – пролива между Новой Землей и материком. Для такого предприятия логично было замаскировать «Комет» под русский пароход «Дежнев». Рейдер успел уже выйти из норвежского порта, когда от русских пришло сообщение о том, что еще месяц условия на трассе будут неблагоприятными. «Комету» предлагалось подождать в Мурманске. Немцы отказались, и этот месяц рейдер провел в Баренцевом море; большую часть времени он ради экономии топлива лежал в дрейфе, зато команда непрерывно тренировалась. По вечерам моряки смотрели один из 79 взятых с собой художественных фильмов; кроме них, на борту было 28 других фильмов и 569 книг.

К середине августа поступило сообщение о достаточно благоприятных ледовых условиях на трассе, и «Комет» направили в Маточкин Шар – пролив между северным и южным островами Новой Земли. Там он встретился с русским ледоколом «Сталин»; без него проход через льды был бы невозможен. На его борту были два русских ледовых лоцмана, в их числе Сергиевский.

Первая попытка пробиться через льды не удалась. Возле мыса Голотечный попытку было решено прекратить, и «Комету» пришлось вернуться в Маточкин Шар, где команда в две смены получила увольнение на берег. 20 августа дела пошли лучше. Был обнаружен трех-шестибалльный лед – иначе говоря, лед средней толщины. Следуя за ледоколом, «Комет» всего за два часа вышел на открытую воду. После мыса Диксон «Комет» принял другой ледокол – «Ленин», который и провел его через пролив Вилькицкого к мысу Челюскин.

В военном дневнике судна Эйссен написал: «Путешествие через пролив Вилькицкого было великолепным. Голубое небо, неполная луна, полночное солнце – там было все, что угодно, вот только льда не было».

После этого «Ленин» и «Комет» встали рядом, и Эйссен был приглашен на борт русского судна. Он принял приглашение и обнаружил, что Шевелев – второй ледовый лоцман – заболел.

Последовавшую за этим вечеринку Эйссен вытерпел с трудом. Немцы все еще жили по центрально-европейскому времени, в то время как русские – по местному. Это означало, что немецкий капитан приступил к вечеринке с закуской и водкой в шесть часов утра по своим внутренним часам.

Через четыре часа после начала вечеринки суда снова двинулись в путь. В шесть часов вечера сгустился туман, и «Комету» пришлось следовать за ледоколом по сигналам и нефтяному следу, который русские оставляли за собой специально для этой цели.

Еще через пять часов суда вышли в Восточно-Сибирское море, иначе называемое морем Норденшельда или морем Лаптевых, и Эйссен направил лоцманам радиограмму с благодарностью. Русские повернули назад.

Двое суток рейдер спокойно продвигался вперед.

30 августа немцы встретились с новым ледоколом «Каганович». В море снова начал появляться лед, и вскоре уже только от погоды зависело, не придется ли судам поворачивать назад. Разыгрался снежный буран, и «Комет» медленно продвигался сквозь снежную пелену, следуя за прожектором «Кагановича». Ледокол был не виден, только тусклый желтовато-белый диск прожектора едва проглядывал сквозь снег. В это время руль «Комета» доставлял команде постоянные неприятности, и 31 августа удалось пройти всего 61 милю. Как будто дразнясь, немного южнее виднелось зеркало чистой воды, лежащее чуть в стороне от единственного возможного маршрута. В отношении льда эта часть путешествия стала самой тяжелой, однако на следующий день возникли препятствия иного рода. На борт германского судна прибыл начальник Восточной зоны Северного морского пути капитан Мелехов и сообщил, что получил из Москвы приказ вести «Комет» обратно в Европу под предлогом того, что американцы наблюдают за Беринговым проливом, а возле острова Врангеля замечены военные корабли.

Впереди была свободная вода, и Эйссен вежливо, но твердо отказался возвращаться в Европу или хотя бы дожидаться дальнейших консультаций с Москвой. Известно, что незадолго до этого представление русских властей о скором конце войны начало меняться, в основном под влиянием донесений русского посла в Лондоне. Возможно, попытка повернуть «Комет» обратно стала отражением этих изменений.

Эйссен настоял на своем, и после обмена комплиментами русские остались за кормой. Пока «Комет» двигался на восток, капитан снова взялся за обучение и тренировку экипажа. Делать это на глазах русских он не хотел.

Стояла вполне летняя погода с голубым небом и хорошей видимостью. Эйссен мог поздравить себя. Он прошел 3300 миль всего за 23 дня – результат рекордный, – хотя и понимал, что ему очень повезло со льдом, а без ледоколов это путешествие вообще было бы невозможно. Услуги русских обошлись немцам, согласно анализу похода, проведенному SKL, в 950 000 рейхсмарок – примерно 300 000 долларов.

Во время перехода «Комет» превратился из русского «Дежнева» в немецкий «Донау». Теперь же, когда русские исчезли из поля зрения, он вновь превратился в «Дежнев». Одновременно водолазы приводили в порядок поврежденный руль.

10 сентября «Комет» вышел в Тихий океан и был встречен штормом, за которым, всего через несколько дней, последовал тайфун. Маленький корабль хорошо выдержал капризы погоды. Он направлялся к японскому острову Айлинглап, где в 1914 году, когда остров был германский, Шпее скрывался от кораблей союзников.

По пути туда на рейдере несколько раз объявляли боевую тревогу, но замеченные суда всякий раз оказывались японскими торговцами или траулерами. Подойдя к Айлинглапу, «Комет» получил приказ встретиться с «Орионом», но местом встречи был назначен не Айлинглап, а Ламутрик. Точка встречи была перенесена, так как танкер «Везер», который должен был доставить двум рейдерам припасы из Мансанильо в Мексике, был захвачен 26 сентября канадским вооруженным торговым крейсером «Принц Роберт», и немцы опасались, что капитан танкера не сумел уничтожить секретные бумаги.

До назначенной даты встречи оставалось еще некоторое время, и рейдер продолжал двигаться на юго-восток. Он прошел между Новой Гвинеей и Соломоновыми островами, высматривая суда, курсирующие между Дальним Востоком, Сиднеем и Новой Зеландией.