Читать книгу "Счастливые шаги под дождем - Джоджо Мойес"

– В наше время никто не объявляет о помолвке после одного дня знакомства, – размышляя вслух, сказала Сабина. – В особенности если потом пришлось бы ждать целый год.

Джой, которая обвязывала бечевкой верх мешка, остановилась и посмотрела на внучку:

– Да, пожалуй, мало кто.

– Ты бы снова так поступила? То есть если можно было бы сейчас?

Джой положила мешок на пол и в раздумье остановилась на середине комнаты.

– С твоим дедом?

– Не знаю. Ладно, да. С дедом.

Джой посмотрела в окно, где дождь барабанил по черепице. Над окном коричневое полукруглое пятно отмечало то место, где черепица отвалилась и вода могла беспрепятственно попадать в дом.

– Да, – сказала она. – Конечно. – Однако тон у нее был не очень уверенный.

– Ты когда-нибудь нервничала? Я имею в виду, перед встречей с ним? После всего того времени, проведенного на корабле?

– Я говорила тебе, дорогая. Просто я радовалась встрече с ним.

Сабину это не удовлетворило.

– Но ты должна была что-то чувствовать. В последние минуты перед встречей. Когда ждала, пока корабль не причалит, и всматривалась в берег, пытаясь увидеть его. Должно быть, тебе было не по себе. Мне точно было бы не по себе.

– Это было давно, Сабина. Столько встреч и расставаний! Не могу точно припомнить. А теперь надо отнести этот мусор вниз, чтобы не пропустить мусороуборочную машину. – Джой решительно отряхнула пыль с юбки и направилась к двери. – Пойдем, отложи это в сторону, пора обедать. Дедушка, наверное, проголодался.

Сабина встала и потянулась. Она заметила резкость бабушки, но ее это не смутило. На протяжении последних двух недель, когда они проводили вместе по несколько часов ежедневно, рассматривая старые фотографии и безделушки, чопорная манера Джой смягчилась, в особенности когда она стала рассказывать внучке историю о первых счастливых днях с Эдвардом. Воспоминания эти постепенно начали придавать свободу ее фразам, превращая их в длинные, свободно текущие истории и привнося в них красочность. Сабина пришла в восторг оттого, что ей дали заглянуть в частную жизнь со всеми ее хорошими и дурными сторонами.

И сексом. Странно было слышать, что бабушка говорит о сексе. Правда, она никогда не произносила слова «секс», но не утаила от Сабины, что именно приносило большие неприятности Стелле Ханнифорд и Джорджине Липском. Сабина поверить не могла, что в 1950-е так много этим занимались. Трудно было представить, что сейчас ее мать занимается тем же самым. Сабина подумала о матери и в который раз удивилась, почему у нее не было большой романтической любви, как у бабки с дедом. Настоящей любви, с тоской подумала она, способной противостоять ударам судьбы и воспарить, как любовь Ромео и Джульетты, над мирской суетой. Той любви, о которой пишут в книгах, о которой слагают песни и которая возвышает тебя, как птицу, и в то же время делает выносливым и стойким, как монолит.

Стоя у двери, Джой повернулась к ней:

– Пойдем, Сабина. Поторопись. Миссис Х. готовит пикшу, и если мы с опозданием принесем ее наверх, я не смогу уговорить твоего деда поесть.

Когда отношения с бабушкой стали более теплыми, а Сабина привыкла к сырости и стала получать удовольствие от верховой езды, хотя и не признавалась себе в этом, ее тоска по дому если не пропала совсем, то заметно поутихла. И без телевизора она теперь прекрасно обходилась. И даже почти совсем не думала о Дине Бакстере. В воскресенье исполнялась тридцать вторая годовщина свадьбы миссис X. и ее мужа, и хотя дата не была круглой – не «золотая» и не «бриллиантовая», – миссис X. сказала, что считает это поводом для празднования и приглашает Сабину, вместе с кучей своих родственников.

Сабина обрадовалась приглашению, и не потому, что это давало повод провести вечер не дома, но потому, что она теперь становилась частью своей большой семьи, а также частью семьи Тома и Энни. Она сама была единственным ребенком периодически одинокой родительницы, а тут практически влилась в первую полную семью – семью, кажущуюся бесконечной и расползающейся во все стороны, где каждый знал о делах другого и люди уверенно входили в дома родичей, понимая, что смогут приноровиться друг к другу. Но что Сабине нравилось больше всего, так это шум: бесконечные разговоры друг с другом, взрывы хохота, взаимные остроты. В доме Сабины всегда было тихо. Она знала, что это вынужденная тишина, позволяющая матери работать, но приглушенные звуки создавали впечатление, что ты завернут в толстое одеяло. А когда она, мать и Джефф усаживались за стол, они не смеялись и не шутили. Джефф задавал ей вежливые вопросы по поводу прошедшего дня, обращаясь к ней немного застенчиво, как ребенок к взрослому, а мать рассеянно смотрела в пространство, мечтая бог знает о чем. Вероятно, о Джастине, обиженно подумала Сабина. Почему-то она снова начала злиться на Джастина.

Сабина впервые оказалась в гостях у миссис Х. – в доме с верандой на краю деревни. Приземистый домик стоял в центре прямоугольного, вымощенного камнем дворика, в окружении ухоженных клумб. Сбоку, как слуховая трубка, вопросительно выступала спутниковая антенна. На окнах висели бледные шторы с цветочным рисунком, на каждом окне стояли ящики с пылающими красными и розовыми цикламенами.

Дом щеголял облицовкой из искусственного камня и был полностью построен мужем миссис X., Майклом, которого все звали Маком. В сущности, сам дом назывался Маккеллен. Как полагала Сабина, это слово приоткрывало настоящее имя миссис Х.

– Заметь, этот дом здорово отличается от дома твоих стариков, – сказал Том, который предложил проводить сюда Сабину.

– По крайней мере, он не кажется таким заплесневелым, – заметила она, и Том рассмеялся.

Войдя внутрь, Сабина поняла, почему Том прав. Открыв дверь, она сразу попала в уютное тепло центрального отопления, под ногами лежал большой пружинистый ковер светлых тонов. На стенах висели семейные портреты и фотографии в рамках, а также пара вышитых стихотворений, но больше всего здесь было безделушек: стеклянные слоники, смеющиеся клоуны, миловидные пастушки со стадами овец. Все это сияло в ярком свете безукоризненной чистотой. Сабина разглядывала полчища крошечных фигурок, на миг ошарашенная их огромным количеством.

– Входи, Сабина! Закрой дверь, Том, а то впустишь сырой воздух. Ой-ой, ну и холодно сегодня!

Миссис Х. с сияющим видом подошла к Сабине и взяла у нее куртку. Только она совершенно не походила на будничную миссис X. Та миссис X. была обычно в нейлоновом халате, с зачесанными назад волосами и розовым лицом без макияжа. На этой миссис X. был розовато-лиловый свитер и две золотые цепочки вокруг шеи, одна с крестиком. Пышные волнистые волосы, помолодевшее, с тонкими чертами лицо с легким макияжем. Сабина на время смутилась и, к своему стыду, поняла, что никогда не задумывалась о том, что миссис X. может иметь другую жизнь, помимо большого дома, помимо стряпни и уборки. Даже будучи у Энни, она занималась повседневными хозяйственными делами.

– Вы… вы хорошо выглядите, – смущенно произнесла Сабина.