Читать книгу "Святослав - первый русский император - Сергей Плеханов"

Переговоры, подкрепленные со стороны Греков значительным количеством золота и разными льстивыми обещаниями, увенчались полным успехом. Князь призвал к оружию храброе русское юношество и в следующем 968 году с сильною ратью вступил на своих ладьях в Дунай. Тщетно болгарское ополчение собралось на берегу этой реки и пыталось помешать высадке Руссов. Болгаре были разбиты; затем покорены и разграблены многие другие дунайские города, в том числе Малая Преслава, или Переяславец, и сильно укрепленный Дористол. Победа досталась легко потому, что значительная часть Болгар отложилась от своего царя и, вероятно, действовала заодно с соплеменною ей Русью. Старый Петр во время этих событий от огорчения получил параличный удар и умер, оставив двух сыновей, Бориса и Романа. Легкость завоевания, приятность климата, а также выгодное торговое положение Болгарии между Византией и Придунайскими странами так привлекли Русского князя, что он уже не желал расстаться с завоеванною землею и, если верить нашей летописи, вместо родного Киева задумал утвердить свой стол в Переяславце. «Сюда, – говорил он, – сходится все благое: от Греков золото, паволоки, вина и разные овощи, от Чехов и Угров серебро и кони, из Руси меха, воск, мед и невольники». Поэтому весною 969 года Святослав только на короткое время отправился в Киев и с свежими силами вернулся на берега Дуная. Тогда он завладел самою столицею Болгарского царства Великою Преславою, захватил в свои руки сыновей Петра и, признавая царский титул за старшим из них, Борисом, в сущности сделался настоящим государем Болгарии, по крайней мере ее восточной половины.

Никифор Фока с ужасом увидел свою ошибку: соседство с таким могучим и предприимчивым племенем, какова была Русь, подвергало империю великим опасностям. Доходили до него также слухи и о замыслах коварного Калокира. Этот грек сумел приобрести дружбу Святослава и поощрял его желание утвердиться в Болгарии, с условием получить от него помощь для достижения византийского престола. Последнее намерение в те времена нисколько не казалось странным; ибо мятежи и перемены правителей сделали престол императорский обычною целью отважных честолюбцев, и сам Никифор достиг его незаконным путем. Он начал деятельные приготовления к войне с Руссами и в то же время вошел в сношения с Болгарами: последние, будучи христианским народом, конечно, с неудовольствием переносили господство языческой Руси и особенно были раздражены произведенными ею разорениями и свирепствами. Между прочим, говорят, будто Святослав, завладев Филиппополем [Пловдивом], посадил на кол до 20 000 пленных и тем навел такой страх, что заставил себе покориться и другие города. Поэтому неудивительно, что многие Болгаре с радостью встретили предложение Никифора общими силами воевать против Руси, и по его просьбе охотно отправили в Византию двух девиц из своего царского рода, чтобы соединить их браком с сыновьями покойного греческого императора Романа II, предшественника Фоки.

Святослав и Иоанн Цимисхий

Но посреди этих приготовлений Никифор Фока, снискавший себе уважение многими заслугами и строгим своим правлением, погиб жалкою смертью.

Прекрасная наружностью, но крайне испорченная нравом императрица Феофано отравила своего первого мужа Романа II, чтобы вместе со своею рукою доставить престол Никифору Фоке, Теперь она приготовила ту же участь и второму своему мужу. Из числа византийских полководцев этого времени особенно выдвигался Иоанн Цимисхий, родом армянин; а прозвание Цимисхий на армянском языке значило «Малорослый», Он приходился родственником Никифору и был его сподвижником на полях битв; но по своему смелому честолюбивому характеру возбудил против себя подозрения, лишен начальства над восточными легионами и некоторое время жил в уединении. Феофано выпросила ему позволение явиться в столицу. Никифор очень ее любил и не мог отказать ее просьбам. Но Иоанн воспользовался своим пребыванием в Константинополе для того, чтобы вместе с вероломною Феофано устроить заговор против Никифора. Она тайно ввела в свое отделение дворца вооруженных людей и скрывала их до удобного случая. В одну глухую ночь Цимисхий на лодке подплыл к дворцу со стороны моря и на веревках был поднят на кровлю Вуколеона ожидавшими его соумышленниками. Он немедленно ворвался с ними в царскую спальню и бесчеловечно умертвил спящего Никифора. Цимисхий был провозглашен императором; но Феофано ошиблась в своих расчетах: первым делом нового императора была ссылка ее на один из островов Мраморного моря.

Умный, деятельный, отважный Цимисхий спешил великими деяниями и хорошим управлением загладить пятно своего преступления (если только оно могло быть заглажено). Во всех делах империи почувствовалась новая сила, новая энергия. Одною из первых его забот было удаление Руссов из Болгарии. Сначала он пытался склонить к тому Святослава переговорами и предлагал вознаградить его на основаниях договора, заключенного с Никифором. Но Русский князь предъявил условия неисполнимые: он потребовал огромного выкупа за все завоеванные города, за всех пленных и вообще дал такой гордый ответ, что война сделалась неизбежною. Не ограничиваясь собственною ратью, Святослав вооружил вспомогательное войско из покоренных Болгар; кроме того, нанял конные толпы Угров и Печенегов и послал их разорять Фракию. Под стенами Адрианополя эти хищники потерпели поражение от мужественного, искусного византийского полководца Варды, по прозванию Склира (крепкого), Но так как этот военачальник вслед затем был отправлен в Малую Азию для усмирения мятежа, поднятого там Фокою, племянником убитого императора Никифора, то отряды варваров распространили свои набеги и опустошения по Фракии и Македонии. Зимнее время прошло без важных событий. Но Иоанн не терял времени. Сделав Адрианополь опорным пунктом для будущих военных действий, он приготовлял там склады оружия и съестных припасов; между тем снаряжал многочисленный флот из мелких судов для действий на Дунае и усердно обучал свои полки военному искусству; причем составил особый отряд телохранителей, набранный из храбрейших молодых людей и названный «Бессмертным». К весне приготовления были окончены, мятеж Фоки усмирен, и восточные легионы переправились в Европу, имея во главе победоносного Варду Склира.

Выступление императора в поход против Руссов сопровождалось большою торжественностью. Он всенародно молился в знаменитейших храмах столицы, сначала в церкви Спасителя, находившейся в Халкийском отделении дворца, потом в соборе св. Софии и во Влахернском храме Богоматери. Он сделал смотр и примерное сражение своего флота в Золотом Роге перед отплытием его в Дунай и затем направился с легионами в Адрианополь. Отсюда он послал разведать о положении неприятеля и с удивлением узнал, что Балканские теснины (клисуры), ведущие из Фракии в Болгарию, не были заняты Руссами. Этих проходов более всего опасались Греки, вспоминая о поражениях, которые они понесли здесь в прежних своих войнах с Болгарами. Русь, по-видимому, не ожидала такого раннего движения со стороны Греков: наступало время Пасхи; а это время императоры обыкновенно проводили в столице, исполняя все обряды великого праздника, являясь народу на торжественных выходах во всем блеске своего сана, устраивая пиршества и увеселяя толпу ристаниями или другими зрелищами. Как бы то ни было, но Русь показала большую беспечность и допустила захватить себя врасплох. Император поспешно прошел ущелья и явился на северном склоне Балкан под Преславой. Неожиданность нападения помогла ему овладеть столицею Болгарии. Стоявший там русский отряд сначала бился в открытом поле перед городом; потом защищался в его стенах; вытесненный из города, он сосредоточился в царском дворце, который был расположен на отдельном возвышении и окружен особою стеною. Когда Греки, несмотря на все усилия, не могли взять этого замка, они начали с разных концов бросать в него огонь; тогда Руссы покинули пылавшее здание и, окруженные со всех сторон неприятелями, были истреблены после отчаянной обороны. Только начальник их Сфенкел с немногими успел спастись и ушел к Святославу, который с главным своим войском стоял в Дористоле. В Преславе Греки пленили молодого болгарского царя Бориса с его семейством. Иоанн, как искусный политик, обошелся с ним ласково, заявляя, что он ведет войну не с Болгарами, а только с Русью. Не теряя времени, император двинулся к Дористолу.