Читать книгу "Дерзкая и желанная - Анна Бартон"

Оливия приподнялась на локтях и даже не попыталась прикрыться, когда его оценивающий взгляд прошелся по ней. В свою очередь и она упивалась его видом, восхищаясь плоским животом и широкими плечами.

Он вновь лег на кровать, привлек Оливию и взял в плен ее губы, причем с напором, который внушал благоговение. Она наслаждалась ощущениями, теплом его кожи, нежностью рук, и это было настолько интимно, что хотелось плакать. Каждым выпадом языка, каждым поглаживанием он, казалось, говорил, что желает ее… и, возможно, даже дорожит ею. Конечно, она мечтала о большем, но и этого пока достаточно.

И пусть он не сказал ей – и не скажет, – что у него в сердце, она поведает, что в сердце у нее. Если промолчит, то наверняка будет жалеть об этом до конца своих дней. Нельзя упустить возможность признаться, как много он для нее значит.

Нелегко было собраться с мыслями и говорить внятно, когда его руки, казалось, были везде, а язык выписывал восхитительные узоры вокруг сосков. Бесподобная, гипнотическая пульсация зародилась внизу живота, усиливая чувственный голод и лишая дыхания. С огромным трудом ей удалось справиться с желанием отдаться полностью нахлынувшим ощущениям, и Оливия прошептала:

– Джеймс… Я должна тебе кое-что сказать.

– Ничего не надо говорить. Просто чувствуй…

– Нет, я должна… Ты знаешь: я люблю тебя, – но все же хочу объяснить почему.

– Это неважно. Любовь – это бесценный дар, и я бы никогда не усомнился…

– И тем не менее позволь мне объяснить. Дело не в твоей безусловной привлекательности, хотя, признаюсь, от многого в тебе я без ума, и не в твоих боксерских качествах и недюжинном уме. Я люблю тебя за целостность натуры.

– Оливия…

– Пожалуйста, дай мне закончить. Ты преданный и благородный. К тебе обращаются за советом, и не только потому, что ты умный и сообразительный, но и потому, что всегда знаешь, как правильно поступить. И так поступаешь сам. Я уважаю тебя за это. Мне просто хотелось, чтобы ты знал.

Джеймс серьезно посмотрел в глаза и проговорил:

– Ты слишком меня превозносишь.

– Нет. – Она села и нежно обхватила его щеку ладонью. – Это правда. А теперь, когда я наконец заполучила тебя, я намерена этим воспользоваться. Считай, что ты предупрежден.

Тень улыбки вернулась на его лицо:

– Как скажешь…

Довольная, что смогла высказаться, Оливия подалась вперед и прижалась губами к теплой коже в ямочке у горла, вдыхая его знакомый пьянящий запах, затем проложила дорожку легких поцелуев к плоскому соску и принялась дразнить его языком. При этом руки ее не останавливались ни на мгновение, поглаживая, пощупывая, поцарапывая ноготками.

Не в силах больше выносить эту сладкую муку, Джеймс прижал ее к постели и взял инициативу в свои руки. Он был с ней нежен, как с какой-нибудь принцессой, и в то же время настойчив. Мышцы его заметно подрагивали от усилий сдерживать себя, но он раздувал ее желание медленно и мастерски, добиваясь ощущений от каждого игривого покусывания и изысканного прикосновения.

Он углубил поцелуй, одновременно скользнув ладонью по изгибу ягодиц и бедру, к мягкому треугольнику. Трепеща от предвкушения, она открылась ему.

– Ты дрожишь. – Лоб его озадаченно нахмурился. – Нервничаешь?

– Нет. Просто я так долго об этом мечтала. Не могу поверить, что это не сон, не мечта, а явь. Что ты здесь, со мной… а я с тобой.

– Не сомневайся. – Джеймс проказливо ухмыльнулся и, положив ладонь на пушистый холмик, нежно раздвинул скользкие, чувствительные складки и принялся пальцем описывать круги вокруг местечка, где его ласки доставляли ей наибольшее удовольствие. От скрутившегося в тугую спираль желания подвело живот. Чувствуя, что сейчас что-то произойдет, она что есть силы стиснула его плечи и выдохнула его имя.

Но он вдруг прекратил ласки – что было вовсе не тем, чего она хотела, – и, улыбнувшись, убрал несколько прядок с ее лица.

– Вот это моя Оливия. Такая прекрасная и полная страсти.

Да. Она была полна страсти. И его слова доставляли ей удовольствие, но… О боже!

Одним быстрым ловким движением Джеймс соскочил с кровати, встал перед ней на колени и подтянул к себе, развел колени в стороны так, что голова его оказалась прямо там, возле сладкого местечка. Она догадалась о его намерениях и едва не лишилась чувств.

Господь всемогущий…

Его волнистые волосы щекотали внутреннюю поверхность бедер и вызывали восхитительные ощущения, так что Оливия не могла просто безучастно лежать. Приподнявшись на локтях, она стала наблюдать, старательно запоминая каждое нежное прикосновение, каждое сладостное ощущение. Его ладони ласкали ягодицы, а язык своим головокружительным танцем возносил к новым высотам. Изнемогая от страсти, она принялась теребить соски, еще больше усиливая наслаждение.

Он вскинул глаза и от увиденного застонал, что только увеличило пульсацию, зародившуюся в средоточии ее женственности. Она стремительно растекалась по всему телу, а потом взорвалась мириадами маленьких блаженных осколков.

* * *

Джеймс вытянулся на кровати рядом с Оливией и осыпал ее лицо поцелуями, давая время перевести дух, хотя и ему самому требовалось время, чтобы прийти в себя.

Она открыла глаза, и Джеймс увидел в них свет любви и нежности. В Оливии было все, что мужчина желал бы видеть в своей возлюбленной: ум, веселость, красота и преданность.

– Мне всегда нравилось, как я чувствую себя рядом с тобой: живой, свободной и раскованной, – но это… это не сравнится ни с чем.

От ее слов у него сжалось сердце.

– А я счастлив оказаться тем, кто познакомил тебя с наслаждением.

– Это не мог быть никто, кроме тебя, Джеймс.

Хоть и немало польщенный ее словами, он почувствовал необходимость внести некоторую ясность.

– Все дело в твоей страстной натуре – любой мало-мальски опытный любовник заставил бы откликнуться твое тело.

– Но не сердце. Я никому на свете не доверяю так, как тебе.

Чувство вины так сдавило ему горло, что едва не задушило, но Джеймс все же сумел проговорить:

– Кстати, о доверии. Думаю, тебе пора наконец узнать…

Не самое удачное время он выбрал для признания: ее шаловливые пальчики порхали по груди и животу, скользили вдоль пояса брюк, но позволить ей и дальше считать его каким-то образцом добродетели больше не мог.

Но Оливии не хотелось разговоров:

– Потом, все потом; а сейчас мы должны закончить то, что начали.

Он закрыл глаза, силясь отгородиться от соблазна.

– Нет. На сегодня достаточно. Давай вернем тебе приличный вид, пока не вернулась Хилди.

– Ее не будет еще по меньшей мере пару часов. И будет справедливо, если и я подарю тебе удовольствие.