Читать книгу "Уместны были бы привидения... - Алекс Форэн"

– Дай-ка посмотреть, – недовольно сказал он. – Ну, и от чего же спасет эта коробочка? Ерунда вся эта ваша техника. Только искренняя вера и молитвы смогут здесь помочь. Да еще святая вода.

С этими словами Джек разжал пальцы и, когда датчик шлепнулся на пол, освободившейся рукой неожиданно хлопнул Мэй по попе, отчего та взвизгнула и в недоумении уставилась на него.

– Что смотришь, дочь моя? – весело произнес пастор. – У тебя там муха сидела, я ее согнал. Потом подойди ко мне, я тебе про непорочное зачатие расскажу.

Сказав это, преподобный наморщил брови и пошел к лестнице на второй этаж.

– Да, кстати, девушки. Мне надо будет со всеми вами серьезно поговорить, – крикнул он, остановившись на лестнице. – Так что, когда этот ученый закончит рассказывать вам сказки, подойдите ко мне. А вы, господа ученые, не ждите меня. Я поеду обратно своим ходом.

Мне оставалось лишь попросить звонить нам при любой необходимости, и откланяться.

Джефф

Утром следующего дня вернулись Саймон с помощниками. С ними приехал еще и священник. Как он оказался в компании с профессиональными охотниками за привидениями, для меня осталось тайной. Как объяснил Саймон, ни одно значительное событие в Ирландии не должно пройти без участия священника. И первое, что пастор произнес, было глубокое заявление о том, что «здесь все пахнет грехом». При этом он потянул носом и незамедлительно проследовал к графину с виски, красовавшемуся на столе. Наклонившись над ним, он сделал глубокий вдох, словно именно содержимое графина и являлось вместилищем греха. Я пристально смотрел на пастора, что не ускользнуло от его внимания.

– Что тревожит тебя, сын мой? – спросил он меня, на секунду оторвавшись от алкогольных паров.

Ответить было нечего. Пастор налил себе виски в бокал, устроился в кресле поудобнее и с явным наслаждением сделал глоток. Смачно причмокнув от удовольствия, он, скосив глаза внутрь стакана, снова обратился ко мне:

– Живая вода! – он выдержал паузу, чтобы осушить бокал и выразительно кивнуть в сторону охотников за привидениями. – А вся их техника – от лукавого. Все от древа познания… Ты согласен, сын мой?– и, не став дожидаться ответа, сразу задал новый вопрос:

– Ты женат?

– Нет, – только теперь я поймал себя на мысли, что стою перед ним, не шелохнувшись, с видом провинившегося ученика.

– Покайся! – прикрикнул на меня пастор и добавил: – Ибо сказано в Священном Писании: «Да прилепится муж к жене своей»!

– Каюсь, – сдерживая смех, проговорил я.

– Вот и молодец! Отпускаю тебе все грехи! И это надо обмыть, иначе не будет считаться, – с этими словами он налил себе вновь.

Я так увлекся колоритной фигурой священника, что совсем забыл про Мари. Воспользовавшись общей суматохой, возникшей вокруг пастора и чудес техники, я, в надежде найти ее, поднялся на второй этаж. При этом я чуть не столкнулся с Клэр – медиумом, которая приехала с Саймоном. Она шла по коридору в своем белом комбинезоне, почти закрыв глаза и вытянув перед собой руку, которую подносила к портретам, дверям и шкафам. Кажется, она была в трансе и не заметила меня.

Проводив ее взглядом, я пошел по пустому коридору, заглядывая в спальни, и, наконец, увидел удаляющуюся женскую фигуру. Мне показалось, что она повернула к лестнице. Я окликнул ее, но она не ответила. Я побежал к лестнице. Как в дурном сне, я не мог ее настигнуть. В голове крутилась школьная загадка: почему Ахиллес никогда не догонит черепаху? Каждый раз, когда я нагонял ее, она исчезала за новым поворотом коридора. Так я, сам того не заметив, оказался перед входом в галерею, ведущую в северное крыло. Ее нигде не было. Кто-то дотронулся до моего плеча, и я вздрогнул. Мари стояла прямо позади меня.

– Что ты здесь делаешь?

– Я думала, ты меня звал. Я заметила тебя на втором этаже и пошла за тобой, но ты так мчался, что я не могла тебя догнать.

– А я думал, это я тебя преследую… Слушай меня внимательно, Мари. Я тебе соврал. Я видел тебя в зеркале. Думал, это все ерунда, но сейчас понимаю, что… что уже ни черта не понимаю, – быстро проговорил я, глядя в широко раскрытые глаза Мари. – Тебе надо быстрее убираться из Хэмфилда. Просто уехать отсюда! Только дай мне знать, как тебя найти. И не бойся потерять контракт и деньги, это все пустяки. Прошу тебя!

Я облизал пересохшие губы, то ли ожидая поцелуя, то ли собираясь поцеловать Мари, но раздались шаги, и в комнату вошел Малкольм.

Мари резко отвернулась и отошла к окну. Дворецкий некоторое время переводил взгляд с нее на меня, а потом, извинившись передо мной, попросил Мари помочь ему с делами. Девушка пошла за ним, но, выходя, обернулась на секунду и одними губами произнесла, едва кивнув в знак согласия:

– Хорошо.

Весь оставшийся день я ходил как потерянный. Не очень хорошо помню, что делал. День раскололся на обрывки эпизодов. Первая пачка сигарет улетела, будто и не было десятилетнего перерыва. Помню, я сидел в парке перед замком, курил. Меня за этим занятием заметил Генри. Он удивился, что я курю, я отмолчался.

Еще помню, все шутили насчет датчиков Саймона, подносили их друг к другу, к мебели, к картинам на стенах. Помню Криса, подмигнувшего мне, прежде чем начать стучать ногой под столом, чтобы разыграть Мэй. Наконец, помню, как уже довольно поздно вечером вошел Малкольм и, извинившись перед нами, поинтересовался, не видел ли кто-нибудь в последние час-два Мари.

Мэй

Когда Саймон со своей командой уехал, отец Джек потер свои пухлые ладони и предложил всем желающим, а особенно девушкам, исповедоваться. Мужчины отнеслись к этому скептически. Может, потому что нос у отца Джека был слишком красный, и он порядком накушался хозяйским элем. А я считаю, что не наше это дело – осуждать поведение священника. Девочки тоже не имели ничего против исповеди.

Исповедовать отец Джек нас решил в той самой детской комнате, что стояла закрытой уже несколько лет, и в которой уже давно никто не жил. Ну, чтобы, не дай Бог, не наткнуться на какой-нибудь женский аксессуар, который мог бы привести его в смущение и отвлечь от благочестивых мыслей.

Я пошла первой. Отец Джек уселся в кресле, сделал мощный глоток, поставил бутылку между кроватью и креслом, и строгим взглядом указал мне на стул. Я села.

– Ну что, дочь моя, – начал он, – рассказывай, как грешила в последнее время, в делах, а может и в мыслях, что тоже грех немалый.

Я решила быть честной. А вдруг и правда, все эти кошмары как-то связаны с моими делами и мыслями?

– Я провела здесь одну ночь с мужчиной, – призналась я.

– С кем конкретно? – попросил уточнить пастор.

– С Джеффом, – выдохнула я, и, казалось, его имя так и осталось на моих губах.

– Видный парень, – пастор улыбнулся, глотнул еще эля. – Ты знаешь, в его годы я был не хуже, и если бы не мое призвание… Ух, я бы… Однако мы отвлеклись. Как ты говоришь, согрешила-то?