Читать книгу "Седьмой дневник - Игорь Губерман"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Хватать совсем не надо с неба звёзд,
с умишком даже очень небольшим,
имея волчью пасть и лисий хвост,
легко достичь сияющих вершин.
* * *
Борьба честолюбий, азарт вожделений,
игра миллионами жизней и судеб —
останутся те же у всех поколений,
а значит, и правнукам лучше не будет.
* * *
Стремлений, притязаний и амбиций
хватает лишь до некоторых пор,
и больно вдруг однажды удивиться,
как выдохся их жизненный напор.
* * *
Зарницы озарений прозорливых
уже нечасто жалуют меня,
будя в моих извилинах сонливых
игру полузабытого огня.
* * *
Понять былое – свыше наших сил,
что славы там достойно, что – проклятия.
Об этом у Творца бы я спросил,
но наши для Него темны понятия.
* * *
Звучит сегодня всё грозовой нотой
и всеми дух готовности владеет.
Мир катится к войне с такой охотой,
как будто, кровь пустив, помолодеет.
* * *
Дана лишь человеческому кругу
любовного безумства благодать.
За счастье поелозить друг по другу
способны только люди жизнь отдать.
* * *
Был явно жребий свыше уготован:
еврей за те века, что время длится,
на стольких наковальнях был откован,
что дух его не мог не закалиться.
* * *
Нравы жизни, сегодня царящие,
держат душу во мраке и мгле;
кто подсел на стишки немудрящие,
тот сидит на целебной игле.
* * *
Её не описали хрестоматии,
неведомо науке благонравной,
что в людях есть энергия апатии,
недоброй, равнодушной и отравной.
* * *
Все тогда были вровень равны,
тьму творили руками дрожавшими
и решали проблемы страны
головами, на плахе лежавшими.
* * *
Я мельком повидал довольно много,
и в этой мельтешистой скоротечности
меня хранили три некрупных бога —
упрямства, любопытства и беспечности.
* * *
Забавная такая хренотень
меня пугает нагло и бесстыже:
чем дольше я коплю на чёрный день,
тем чёрный день мой делается ближе.
* * *
Продукты духа крепко пахнут,
и ты меня не удивил,
когда душевно был распахнут
и я твой запах уловил.
* * *
Великие люди приходят во сне,
болтая цитаты вразброд,
но жалко – приходят они не ко мне,
а к тем, кто, по-моему, врёт.
* * *
На склоне дней нам легче отказаться
от резвого метания камней,
и всех за всё простить, и отвязаться
на склоне дней.
* * *
Подумал мельком я сегодня:
в толкучке жизни многолетней
на ком лежит печать Господня —
они и дьяволу заметней.
* * *
Много в жизни этой не по мне,
много в этой жизни я люблю.
Боже, прибери меня во сне —
как я наслаждаюсь, когда сплю!
* * *
Пришла ко мне повадка пожилая,
которую никак уже не спрячу:
актёрскую игру переживая,
в театре я то пукаю, то плачу.
* * *
Святое чувство недовольства,
святая жажда исправлять
имеют пакостное свойство
покой житейский отравлять.
* * *
Из мыслей и слов я крошу винегрет
и чушь сочиняю живую.
Я делаю много здоровью во вред,
а значит – ещё существую.
* * *
Источники блаженства и страдания,
дыханием тепла преображённые,
везде гуляют нежные создания,
весьма разнообразно обнажённые.
* * *
Что-то будит в сонной памяти луна,
шелестят ленивых мыслей лоскутки.
Жажду жизни утолил я не сполна,
только стали очень мелкими глотки.
* * *
Неправы те, кто тьму пророчит
и говорит о чёрной силе, —
дух Божий, веющий, где хочет,
ещё объявится в России.
* * *
Ничего не воротишь обратно,
время наше уже пролетело,
остаётся кряхтеть деликатно
и донашивать утлое тело.
* * *
Кто про всё имеет мнение —
хорошо тому,
и чужих умов томление —
по хую ему.
* * *
Я доживаю в тихой пристани
остатки выдавшихся лет,
и беззаветной страсти к истине
во мне уже нисколько нет.
* * *
Мы видим пожары и чувствуем дым,
нам чудится цокот подков…
Дух мёртвый сражается с духом живым
в течение многих веков.
* * *
Во лживой нашей атмосфере
всё – вопреки живой природе,
и дамы думают о хере,
а вслух болтают о погоде.
* * *
Привычна мне текучка дней,
поток рутинный и всегдашний,
и каждый день с утра видней,
как пусто прожит день вчерашний.
* * *
А сгинуть надо, всех любя,
на тонком рубеже,
когда всем любящим тебя
ты стал тяжёл уже.
* * *
Легла блаженная прохлада,
слегка душа зашевелилась;
как мало мне от жизни надо —
всего лишь только, чтобы длилась.
* * *
За рюмкой, кружкой, сигаретой
смотрел вокруг я со вниманием
и много понял в жизни этой —
но что мне делать с пониманием?
* * *
И снова на больничной простыне,
разрезан и зашит, я повалялся;
Бог явно снисходителен ко мне —
наверное, за то, что не боялся.
* * *
С печалью на приятеля гляжу:
у каждого из нас кулёк аптечный,
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Седьмой дневник - Игорь Губерман», после закрытия браузера.