Читать книгу "Блондинки предпочитают джентльменов, или Глупа, одинока, опасна - Маша Царева"

– Максим Леонидович! – Я бросилась к машине с такой скоростью, что он даже отпрянул и, по-моему, хотел инстинктивно захлопнуть дверцу и нажать на газ. – Как хорошо, что вы здесь оказались! Не представляете, в какую переделку я только что попала!!

– Даже представить боюсь, – пробормотал он, выразительно глядя на мои перепачканные московской пылью ступни и драные брюки, – Александра… Вы что, бомжуете? – в его глазах был неподдельный ужас. – Какой ужас, увольняя вас с работы, я и не думал…

– Вы что, шутите? – воскликнула я. – Просто меня… ээээ… ограбили!

Я решила не рассказывать историю о пластическом хирурге, опасаясь, что Степашкин, будучи человеком не в меру циничным, незамедлительно вызовет психперевозку.

– Да что вы говорите? – недоверчиво протянул он. – И туфли отобрали?

– Да! – с вызовом ответила я. – А что, на мне дорогие туфельки были, от «Сони Рикель»! Современным бандитам приходится разбираться в моде.

Он еще раз презрительно взглянул на мои грязные ноги. Наверное, подумал про себя, что эти неухоженные лапы и туфельки «Соня Рикель» – две несовместимые вещи.

– Так у вас нет денег на такси? – обреченно спросил он.

– Нет, – умоляюще глядя на бывшего начальника, сказала я.

Теперь он не отвертится, придется ему меня спасать. Хотя такой тип, как Степашкин, может запросто пробормотать: «Ну, до скорого, желаю удачи» – и, ударив по газам, скрыться за горизонтом. Но я надеялась, что этого все-таки не произойдет.

– Что ж… – близоруко прищурившись, он посмотрел на часы, – ладно, садитесь. Придется отвезти вас домой.

– Спасибо! – Клянусь, на моих глазах появились слезы благодарности. – Вы не представляете, даже не представляете, как я вам благодарна!

– Да что уж там, – хмыкнул он, – только пристегнитесь.

Я с готовностью перекинула через плечо ремень. В тот момент я бы любую его просьбу исполнила с покорной готовностью – даже если бы он попросил меня приставить ко лбу прикуриватель.

Я заметила, что Степашкин старается на меня не смотреть. Мне же – впервые в жизни – вдруг захотелось с ним поговорить. За долгие годы работы в газете под его отнюдь не чутким руководством я так привыкла его ненавидеть. Он казался мне бесчувственным роботом, которому чуждо все человеческое. И вот теперь я с изумлением заметила, что у него мягкий взгляд (может быть, все дело в цвете глаз – светло-голубом?) и трогательно-белые реснички. Пшеничные волосы, как всегда, немного растрепаны, и почему-то мне хочется пригладить их ладонью.

– Не надо так на меня смотреть, меня это раздражает, – нервно попросил он.

Но даже тогда я не рассердилась. Бедненький, он ведь прекрасно знает, что я всегда его недолюбливала. Наверное, он тоже чувствует себя неуютно в моей компании.

Мне вдруг захотелось сказать ему что-нибудь приятное.

И я сказала:

– А вы мне сегодня приснились! Между прочим, в эротическом сне. Представляете, как забавно?

Он, по всей видимости, не представлял – судя по выражению его лица. Либо представлял, но это совсем не казалось ему забавным. Возможен и третий вариант – он просто решил, что мне вздумалось над ним поглумиться.

– Я правду говорю! Честное слово! На вас была такая рубашка, белая. Как у Антонио Бандераса. И еще…

– Хватит! – гаркнул Степашкин, крепче вцепившись в руль. – Кашеварова, вы меня достали! Мало того, что я столько лет терпел присутствие в редакции такого никчемного работничка, как вы! Так еще и сейчас! Стоило мне вздохнуть свободно, как вы буквально кидаетесь мне под колеса!

– Но откуда мне было знать, что в машине находитесь вы! – возмутилась я. Его неожиданный истерический припадок испортил мне настроение. Все-таки правильно говорят, что первое впечатление о людях – самое верное. Максим Леонидович Степашкин биороботом был, им и останется. – Между прочим, меня ограбили и напугали. Могли бы и посочувствовать мне для разнообразия!

Степашкин продолжал угрюмо молчать. Я отвернулась к противоположному окну. Не больно-то мне и хотелось светски беседовать с опостылевшим бывшим начальником. Я, конечно, благодарна за то, что он не оставил меня умирать на дороге и все такое… Но почему-то хочется надеяться, что больше я его не увижу никогда.

Молча мы добрались до моего дома. Я только изредка давала ему указания, куда поворачивать.

– Спасибо, что подвезли. До свидания, – сквозь зубы процедила я.

– Не за что. Прощайте. – На меня он даже не смотрел. Нервно барабанил пальцами по рулю, ему явно не терпелось поскорее избавиться от моего общества.

Изо всех сил захлопнув дверь машины, я с натянутой, как струна, спиной гордо прошествовала к подъезду (если, конечно, босые грязные ноги и рваный костюм вообще имеют нечто общее с понятием «гордый вид»). Я уже хотела войти в подъезд, когда:

– Санька!.. Санька, стой!

Мне даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, что визгливый высокий голос принадлежит моей надоедливой соседке Верусе. Той самой, которая уже столько лет мучает меня нескончаемыми историями о своих амурных похождениях. Бог мой, неужели она не замечает, что мой внешний вид не располагает к ведению светских бесед?! Впрочем, меня это не удивляет, я всегда знала, что Веруся – неисправимая эгоистка.

– Санька! Как хорошо, что я тебя догнала!!

Сегодня на ней было длинное бархатное платье, в котором Верка была похожа на оперную диву. Ее волосы были распущены, глаза блестели. В целом она выглядела совсем неплохо, если, конечно, не брать в расчет ее вес, давно зашкаливший за отметку сто килограммов.

– Ну что тебе? – невежливо откликнулась я. Считаю, что человек, который стоит босиком посреди двора, имеет право на хамство.

– Ничего! Просто хотела сказать тебе большое спасибо!! Ты изменила всю мою жизнь.

Я нахмурилась, припоминая. О чем она толкует? В последнее время я с ней даже не общалась. Может быть, я походя дала ей какой-то мудрый житейский совет? Относиться к жизни более философски, идти на компромиссы, быть терпимой… Да, я вполне могла сморозить нечто вроде этого. И надо же – мои вскользь брошенные слова так повлияли на ее жизнь. Теперь получается, что я для Верки – кто-то вроде гуру, духовного наставника. Хотя, признаться честно, это меня не удивляет. Я всегда знала, что у меня есть способности к психоанализу. Может быть, мне вообще бросить эту чертову журналистику и открыть психологический центр для женщин, у которых проблемы в личной жизни?

– Спасибо тебе за Пусика! Век не забуду! – продолжала тем временем распинаться Веруся.

Я непонимающе на нее уставилась.

– За какого еще Пусика? Кто это?

– Ну как же? – она хитро подмигнула. – Помнишь, ты подарила мне? Ну, игрушка, резиновая! Такая длинная, с моторчиком!

– Ах, ты имеешь в виду вибратор, – разочарованно вздохнула я, – на здоровье. Это тебе спасибо, что согласилась его забрать. А почему ты называешь его Пусиком?