Читать книгу "Лишние детали - Мерси Шелли"

– Да, люблю пощелкать, – честно ответил я, теребя ремешок «Кодики». – А вы? Кажется, я видел вас там наверху… около ящерицы.

И тут он попал второй раз. Дело в том, что в отпуск я собирался именно в Париж.

– Ятшерица, да-да! На ней очинь уджопно снимацца, она фся пхопхаджаит в каджр! Не то что Эпхелева пхатшня… Липха пхаймаишь толикха самьий тшпиль, липха толикха аджну ногу, кха-кха-кха!

Ветки рук взлетели, изображая, скорее всего, ту самую башню, на которую я давно мечтал навести свою «Кодику». А глазами он, видимо, изображал растерянный объектив – по крайней мере, они метались еще быстрее, чем руки. Может, парень накурился дури? Хотя черт их знает, этих азиатов. У них и в нормальном состоянии глаза как у психов.

– А где же ВАША камера? – спросил я и широко улыбнулся, задержав рот в растянутом состоянии чуть ли не на минуту. Вышло очень по-туристски. Прямо как у идиотов-американцев, что улыбаются по любому поводу.

– Они фсе мои, фсе! – Рука-коряга протянулась вперед и нежно постучала указательным по моей «Кодике». Жест был очень странный и в то же время получился так естественно, что я бы не удивился, если бы в ответ из объектива вылетела птичка.

– Вы… работаете в компании «Кодика»?

Черные гусеницы бровей сжались, словно их владелец попытался соединить их вторыми концами.

– Удже нет… Меня выкхнали… Но эта мая текхналокхия! – Он снова постучал по моей камере. – Они укхрали маю иджею! Интеракхтивный пхотопханк, кхаторый апхеспечивает неприфcайтенное кхачиство!

И тут на меня полилось. Через полчаса общения на языке копченых птиц я узнал не только историю несчастного индийца, но и основы той технологии, которую «Кодика» якобы украла у него, выбросив его самого на улицу.

Первая часть рассказа, про крах карьеры, не представляла собой ничего оригинального. Типичная история нелегального иммигранта, которого наняли, выжали как зубную пасту, а потом сдали иммиграционной службе, а она прижала его за все оставшиеся органы и вытурила из Штатов.

Зато технология, о которой он рассказывал, заставила призадуматься. С одной стороны, звучало это как бред сумасшедшего. Но некоторые вещи, на которые он намекал, были… да, почти бесспорными. Особенно качество снимков, позволившее «Кодике» в очень короткое время занять лидирующие позиции на рынке.

Кроме того, меня не покидало ощущение, что кто-то – или тот английский пижон из МИ-5, или даже кто-то из моих боссов по пьяни – рассказывал нечто подобное. На другую тему, но всё равно похоже. О некой новой системе надзора с дурацким кодовым названием, напоминающим название телепрограммы. То ли «Сам себе режиссер», то ли «Конкурс народных талантов». Суть была в том, что все камеры, находящиеся в руках населения, можно скрытно использовать в качестве камер наблюдения. Если уж такие сумасшедшие проекты возникают даже в нашем ведомстве…

В общем, каким бы психом не выглядел этот тип со сросшимися бровями, говорил он интересно. Я даже поймал себя на мысли: хорошо, что он все-таки не оказался баском. Выражение «горизонтальный параллакс» едва ли услышишь от дуболомов из БАСФ. А с этим индийцем я нескучно провел время, слушая хоть и странные, но любопытные для фотолюбителя идеи.

Что оказывается в фокусе, когда снимаешь человека на фоне «Святого Семейства»? Это зависит от прихотей аппарата, если мы говорим об автоматических «мыльницах». В принципе, они умеют брать в фокус объект на переднем плане, просто отлавливая контраст в центре кадра. Но ведь каждый видел и обратное: когда на снимке особенно четко получается какое-нибудь дерево или угол дома, зато человек на переднем плане выглядит как медуза, которую швырнули об стену.

Конечно, на приличном аппарате ты сам можешь вывернуть объектив как надо. Классический трюк, если фоновое здание далеко – поставить фокусное расстояние, равное двум расстояниям до человека. У хорошего фотографа таких трюков навалом. И для леса, и для поля, и для горгулий, сидящих на верхотуре храма в шеренгу по четыре.

Но таких знающих фотографов – единицы. И даже им зачастую приходится чем-то жертвовать в наводке на резкость. Что же говорить о миллионах простых туристов с «мыльницами», которым хочется получить четкий во всех отношениях снимок одним нажатием кнопки!

Индиец и придумал эту штуковину, которую он назвал «интерактивным фотобанком». И даже заранее прикинул, как это окупится. На большинстве туристических фотографий в качестве заднего плана используются известные достопримечательности: Белый дом, Голубая мечеть, Черная пагода, Красная площадь… Если собрать большое количество снимков этих сооружений, можно строить из них вполне приличные цифровые модели достопримечательностей. А затем использовать эти модели для коррекции новых снимков в цифровых камерах разных лохов по всему миру. Пусть «мыльница» ловит в автофокус лишь клиента. А пирамиду или собор за его спиной подкорректирует система искусственного интеллекта, на основе уже имеющихся у нее снимков того же собора. Причем для обновления фотобанка можно в свою очередь использовать снимки, которые делают туристы. Нужно лишь организовать сервис так, чтобы все фотографии до превращения в «конечный продукт» пролетали по беспроводной связи через общий суперкомпьютерный комбайн.

В устах индийца всё звучало просто и логично. Я мысленно пытался опровергнуть эту теорию глобального цифрового подлога, но вместо контраргументов вспоминались лишь факты, косвенно подтверждающие его рассказ.

Когда «Кодика» только начала продавать свои аппараты, никакого особого отличия от продукции других фирм не наблюдалось. Будочки сервис-центров неизвестной фирмы вызывали лишь усмешки: стоит ли тягаться с признанными лидерами рынка? Однако примерно через пару месяцев это началось: «Я выбираю «Кодику», потому что теперь на моих снимках ничего не расплывается». Тупо, но верно!

А главное, ты и вправду не знаешь, что там происходит внутри – ни в твоем цифровом аппарате, ни в сервис-центре, где ты забираешь готовые фотки невиданного качества. А «Кодика», само собой, не спешит разоблачать своего суперкомпьютерного спрута-коллажиста, который сунул щупальце в каждый фотоаппарат и втихаря подменяет расплывчатые силуэты любительской съемки на более четкие картинки из своей огромной коллекции.

– Там, около фонтана-ящерицы, вы как будто высматривали туристов с «Кодиками», – заметил я, когда собеседник замолчал и уставился в пространство печальным собачьим взглядом. – Скучаете по своему детищу?

– Да-да, пхотому я и прикхожу в такхие мьеста. – Индиец нежно провел пальцем по кожуху моей камеры. – Кхочецца снова икх увиджеть, просто окхасаться ряджом… Кхто-то наджимает кхнопкху, и я срасу приштавляю, как потшла опрапхотка новыкх исопраджений…

– А этот ваш искусственный интеллект, как много памятников он уже оцифровал?

– Мнокха, очин мнокха! Пхоэтому я каджый рас кхуляю в расных мьестах. Чтопхы не асопхенно привлекхать виньимание, пханимаете? Пхывает, проста сиджу у сервис-сентров. Смотрю, кхакх люджи палучают свои снимкхи. И мне удже не такх крустно спхоминать, что миня выкхнали… Если люджи раджуются…