Читать книгу "Шестое чувство - Патриция Вентворт"

– Миссис Джексон скоро вернется, не так ли? – спросил он.

Лэмб кивнул.

– Она намерена проверить драгоценности своей сестры. Их оказалось на удивление много, причем большинство из них кажутся мне весьма дорогими.

Левая бровь Фрэнка Аббота взлетела вверх.

– Вероятно, ими она обязана Маундерсли-Смиту.

Лэмб снова кивнул.

– Я подумал о том же. Миссис Джексон утверждает, что у ее мужа есть перечень драгоценностей ее сестры, он, по-видимому, собирался застраховать их. Я сказал ей, что для следствия очень полезно, если она вернется со списком и все проверит.

– Неужели она носила так много украшений?

– Жемчужные и брильянтовые серьги, алмазная брошка. Три кольца лежали возле раковины в ванной. Не правда ли, смешно, что большинство женщин забывают свои кольца там, где моют руки.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Элла Джексон сидела за туалетным столиком своей сестры и проверяла наличие драгоценностей со списком. Как и говорил инспектор Лэмб, их было на удивление много, причем некоторые действительно были дорогими. Ей то и дело приходили в голову мысль, что Кэрри никогда больше не будет носить эти украшения, и когда эта мысль вновь возникала, то драгоценности расплывались у нее перед глазами, она временно прекращала свою работу и плакала. Кэрри всегда была сущим наказанием, начиная с раннего детства, когда умерла их мать. Остались две девочки – серьезная десяти лет и дерзкая младшая пяти лет. Дерзкая и красивая – такова была Кэрри. К тому же отец баловал и потакал ей. Впрочем, Кэрри баловали все. В результате такого попустительства они уже не в силах были справиться с ней. Эллу она совсем не слушалась. Элла вспомнила, как однажды, когда они уже стали взрослыми, Кэрри сказала ей: «Ты ревнуешь меня, вот в чем все дело. Я нравлюсь мужчинам, а на тебя они почти не обращают внимания и никогда не будут обращать». Насчет мужчин Кэрри была права, однако насчет ревности она хватила через край. Элла не нуждалась в мужском внимании, единственно о ком из мужчин она мечтала, это был Эрни, и, в конце концов, она получила его. Но это случилось уже после того, как Кэрри ушла из дому, а отец умер от горя. Десять лет минуло с тех пор, но старые обиды захлестнули ее с новой силой, и вскоре Элла уже не могла отличить их от недавней утраты.

В гостиной инспектор Лэмб и мисс Сильвер беседовали друг с другом. После первых дружеских приветствий наступил черед любезностей.

– Надеюсь, что миссис Лэмб здорова. А как ваши три дочери… в самом деле, как это интересно, все трое служат во вспомогательных военных службах. Вы, должно быть, гордитесь ими. У вас есть их фотографии в форме? Мне было бы так любопытно взглянуть на них.

В глазах Фрэнка Аббота лучился смешанный огонек цинизма и восхищения. Притворство? Нет, нечто поумнее, чем простое притворство. Опытный Лэмб не попался бы на такую уловку, как поддельный интерес к его дочерям. Мисс Сильвер выказывала на самом деле искренний интерес. Это действовало как самое настоящее масло, причем очень хорошего качества. И только после всего этого – тактичный переход к интересующему делу, а какая непринужденность в манерах. Да, все-таки большая разница между законом, его непосредственным олицетворением и той старомодной учтивостью, которая заметна лишь у старозаветных тетушек.

– Боюсь, мне почти нечего добавить к тому, что поведала вам миссис Андервуд, Я только могу подтвердить, что верю ей, когда она утверждает, что не заходила в квартиру вчера вечером и не виделась с мисс Роланд. Я изо всех сил пытаюсь убедить ее, что если она не виновна, то ей следует сотрудничать с законом по возможности в наиболее откровенной форме. Некогда мудрый лорд Теннисон сказал: «Чистый закон соизмерим с абсолютной настоящей свободой». Так верно и так прекрасно сказано. А как вы думаете?»

Лэмб слегка откашлялся и заметил, что он не питает особой склонности к поэзии и что людям непозволительно нарушать закон, который следует соблюдать, но если в этих словах заключен только высокий смысл, то он согласен с мисс Сильвер и лордом Теннисоном.

– А сейчас мне надо с вами кое о чем договориться, но конфиденциально. Речь не идет ни о какой сделке, я говорю вам о сложившемся у вас и у нас положении дел. Так вот, если вам что-либо известно, что неизвестно нам, или что-нибудь вы узнаете в скором времени, тогда услуга за услугу. Надеюсь, вы окажетесь мне настолько же полезны, насколько и я вам. Никаких сделок, только то, что называется джентльменским соглашением, как насчет этого, мисс Сильвер?

Мисс Сильвер привычно коротко кашлянула.

– Конечно, это как раз то, на что я рассчитывала. Могу вас заверить, что в данный момент мне известно очень немного. Миссис Андервуд просила моего совета. Я посоветовала ей обратиться в полицию, а она разрыдалась и ответила, что не может. Есть несколько мелких обстоятельств, о которых, как я надеюсь, смогу сообщить вам в самом скором времени. Эти сведения станут более значимыми, когда мне удастся все подытожить. Тут имеются некоторые моменты, требующие деликатного подхода, и любое преждевременное официальное вмешательство крайне нежелательно. Я была бы вам чрезвычайно благодарна, если бы вы воздержались от давления на меня по этому ряду вопросов. Лэмб снова откашлялся.

– Ладно, если бы на вашем месте был кто-либо другой, я бы на все это сказал ему: «Позвольте мне решать, каким образом обходиться со свидетелем, которому что-то известно, но который не желает говорить». Однако я учту то, на что вы мне намекнули.

Мисс Сильвер одарила его одобряюще-нежной улыбкой, которой она в бытность свою гувернанткой, вероятно, воспринимала правильный ответ прилежного ученика в классе. Она чуть наклонила голову и сказала:

– Вы поступили правильно, инспектор.

Лэмб усмехнулся.

– Почти так же правильно, как лорд Теннисон? Ну что ж, тогда не буду давить на вас, но чем скорее в моих руках окажутся все нити, тем будет лучше, поэтому не держите меня в неведении слишком долго. А теперь немного о том, где сейчас мы находимся. Я только что получил заключение патологоанатома и отпечатки пальцев. Она была убита спустя три четверти часа или час после легкого ужина, если можно назвать ужином вино и немного сухого печенья. Хотя нам неизвестно, в каком часу она ела, но не раньше половины восьмого после того, как она вернулась в свою квартиру, проводив свою сестру до остановки на углу. Автобус ушел в 19 часов 25 минут. Когда на следующий день миссис Смоллетт нашла ее тело в восемь часов утра, то перед электрокамином на подставке стоял поднос с напитками и печеньем. Отпечатки мисс Роланд были обнаружены на маленьком бокале, в котором был портвейн, а также отпечатки неизвестного нам мужчины на высоком бокале из-под виски. Не стану скрывать, я почти был уверен, что отпечатки пальцев на втором бокале принадлежат майору Армтажу. Увы, это не его отпечатки, а также не мистера Дрейка, не мистера Уилларда, не Белла. Итак, нам точно известно, что за час до убийства некий мужчина, не из числа жильцов этого дома, находился в этой квартире. Мисс Роланд жила здесь уединенно, потому что рассчитывала вскоре выйти замуж. Надеемся, что человек, который собирался жениться на ней даст нам отчет о своих перемещениях в этот вечер. Теперь немного о самом преступлении. По всей видимости, убийство был совершено не преднамеренно, потому что его орудием послужила вот эта металлическая статуэтка.