Читать книгу "Раскрутка - Андрей Троицкий"

Обращаясь к Дунаевой, он нервно поглаживал узенькую полоску усов и теребил гладко бритый подбородок. Человека звали Егором Павловичем, он занимал должность заместителя управляющего банка и заведовал отделом по работе с клиентами. Он спросил о здоровье Дунаевой и, получив ответ, переспросил:

– Значит, все в порядке?

– А что должно быть не в порядке? – Дунаева почувствовала, что дурацкие вопросы задают неспроста.

– Ну, не знаю. Может быть, какие-то жалобы на здоровье. Знаете, как бывает, сегодня человек здоров как бык, а завтра… Да, такие дела.

– Складывается впечатление, что я пришла не в банк, а в поликлинику. Ну, если эта тема вас так волнует, дам развернутый ответ: со здоровьем у меня, слава богу, проблем нет. И не предвидится.

Подхватив Дунаеву под локоть, Егор Павлович повторил, что рад ее видеть, особенно в добром расположении духа. Но есть важный разговор, который лучше вести не при людях, а в кабинете, где никто не помешает. Через служебный вход он провел посетительницу на лестницу. Спросил, не трудно ли уважаемой звезде эстрады подниматься. Получив отрицательный ответ, потащил Дунаеву за собой на второй этаж, провел длинным коридором, плотно закрыл дверь изнутри и повернул ключ в замке. Усадив дорогую гостью за стол для посетителей, сам сел напротив. И, не решив, как приступить к делу, спросил, не отражаются ли перепады температуры на давлении.

– Егор Павлович, я очень спешу, – сухо ответила Дунаева. – И темы медицины меня сегодня не интересуют.

– Да, да, – кивнул заместитель управляющего; он выглядел так, будто только что вернулся с похорон близкого любимого родственника. – Но тут, понимаете ли, какое дело. Будьте готовы услышать плохую новость.

– Последнее время я только этим и занята.

– Ваш супруг Гвоздев зашел к нам второго дня. У него на руках были документы о вашей тяжелой болезни, заверенные нотариусом. Кроме того, среди бумаг, что он предоставил банку, была генеральная доверенность на управление вашим имуществом и деньгами, подписанная вами. И тоже нотариально заверенная. У меня мысли не было, что он, как бы это сказать, втирает нам очки. Гвоздев попросил ключ от вашего депозитария. И мы. Словом, мы были обязаны дать ему ключ и проводить в хранилище. Я не знаю, что он забрал, но…

– Что «но»? И как вы могли дать этому проходимцу мой ключ?

– Мы поступили по закону. В документах врачебной комиссии было указано, что вы тяжело больны. Саркома левого бедра с метастазами по всему телу. Ваше состояние врачи признают крайне тяжелым. Гвоздев сказал, что у вас сильнейшие боли, только морфином и спасаетесь. Уже две недели не встаете с кровати. Он рассказал такие ужасающие подробности. И его глаза… Было видно, что человек не спал всю ночь, просидел у одра.

– Где и с кем он просидел, я догадываюсь, – ровным голосом сказала Дунаева. – Всю ночь он наверняка пропьянствовал. Для Гвоздева подделать любую бумажку, справку о болезни, свидетельство о смерти или брачный договор – раз плюнуть. Он проходил по уголовному делу, одна из статей УК, а этих статей у него целый букет – подделка векселей и платежных поручений. А с мужем у нас тянется бракоразводный процесс.

– Простите, этого я не знал. Я не читаю в газетах разделы светской хроники. Кто с кем разводится и сходится. Я верю только документам.

– Да, да… – Дунаева достала платок и промокнула набежавшие слезы. – Господи.

– Но это серьезное преступление. Мы можем немедленно составить заявление в милицию, пригласить вашего адвоката. А дальше. Все не так плохо, как вам кажется. Если это подлог и кража, ваш супруг вернет все до копейки. И получит кучу таких неприятностей, что навсегда забудет эти фокусы.

– Я ничего не стану делать, пока не переговорю с мужем.

Ольга Петровна трижды набрала номер Гвоздева, – безрезультатно.

* * *

В хранилище Егор Павлович выдал ключ и, удалившись в соседнюю комнату, стал нарезать круги вокруг конторки. Дунаева вытащили из ячейки железный ящик, зашла в закуток, отгороженный от зала дверью из затемненного матового стекла. Включив свет, поставила ящик на крошечный столик и подняла крышку. Ни денег, ни золота с камушками. Только плотно набитый почтовый конверт. Дунаева оторвала бумажную ленточку, на столик высыпался десяток цветных фотографий. Она посмотрела на снимки и закрыла глаза. Показалось, что пол уходит из-под ног и медленно меняется местами с потолком. Схватившись за угол стола, Ольга Петровна присела на стул.

– Какой мерзавец, – прошептала она. – Дрянь.

Перед глазами проплыла самодовольная физиономия Гвоздева. Муж смолил сигарету, сыпал пеплом на рубаху и что-то говорил. Потом появился Игорь Перцев, он, ухмыляясь, сказал только одну фразу: «Ты так и не поумнела». И пропал в темноте.

– Какой подонок.

Через пять минут она справилась с головокружением. Достала из сумочки и сунула под язык таблетку. Затем стала разглядывать карточки одну за другой, чувствуя, как щеки и шея наливаются краской, а сердце останавливается. Интерьер квартир и гостиничных номеров знакомый. Здесь они встречались с Игорем Перцевым, встречались ни один раз.

В конверте листок бумаги, на нем напечатаны несколько предложений. Ольга Петровна перечитала текст трижды, но почему-то долго не могла уловить смысл послания.

«Ты можешь раздуть целую историю из-за этого пустяка. Но подумай – стоит ли? Ты прекрасно знаешь, что во всем виновата сама. Только ты одна. Эти снимки моя собственность. Купил их по сходной цене у твоего кавалера, который оказался фотолюбителем. Снимков у меня много, очень много. Я их разглядываю в минуты отдыха. Ты, оказывается, фотогеничная. Неплохо смотришься, особенно со спины. Теперь, когда деньги за фотографии уплачены, я имею право распорядиться ими по своему усмотрению. Скажем, разместить их в Интернете сразу на нескольких порнографических сайтах. Или продать одному журнальчику для мужчин, где их станут печатать с продолжением, из номера в номер. Насчет гонорара я уже узнавал – вполне достойные деньги». Подписи не было. Ольга Петровна скомкала письмо, бросила его в сумку. Вышла из кабинки и поставила ящик в ячейку.

– С вами все в порядке? – Физиономия появившегося как из-под земли Егора Павловича была встревоженной. – Что-то вы… Простите, вы неважно выглядите.

– Не беспокойтесь. Мой муж взял немного денег. Все остальное в целости и сохранности.

– Вы так долго просидели за дверью, что я начал волноваться. – Банкир облегченно вздохнул. Громкий скандал, запах которого явственно чувствовался, на этот раз обошел его контору стороной. – Значит, немного денег взял? Всего-то?

– Да, пустяки, – кивнула Дунаева. – Житейское дело. Семейная история, пусть не самая приятная. Мужу очень нужны деньги, а он постеснялся спросить. Решил, что этот способ, так сказать, более гуманный. Дурачок.

Егор Павлович проводил женщину до входной двери, с чувством помял ее руку и мысленно осенил себя крестным знамением. Дунаева медленно дошла до стоянки. Казалось, ее шатает ветром, потому что тело сделалось почти невесомым, а каждый шаг дается с трудом, потому что высокие каблуки глубоко втыкаются в асфальт, словно в расплавленный гудрон, и не хотят вылезать обратно. Заняв водительское кресло, она покопалась в кошельке. Несколько купюр разного достоинства, кредитная карточка, лимит которой уже исчерпан. И все. Вот еще одна кредитка, почти пустая. Она подумала, что ее финансы поют романсы, завтра не на что будет заправить машину.