Читать книгу "Зов ангела - Гийом Мюссо"

— У меня… У меня есть парень… Он из Парижа. Я познакомилась с ним во время школьной поездки во Францию. Я хотела с ним увидеться, но мои родители были против.

Она явно чувствовала себя неловко, а потому отвечала медленно, тщательно подбирая слова, почесывая нос или подбородок. При этом она смотрела куда угодно, но только не на меня. В общем, я сразу понял, что она мне врет.

— Мы оба знаем, что это неправда, не так ли?

Ее взгляд столкнулся с моим. Она всем своим видом молила меня больше ни о чем ее не спрашивать.

Я вернулся к готовке, смешав какао-смесь со взбитыми белками. В это время она скидывала в миксер сыр, базилик, кедровые орешки, чеснок и поливала все это оливковым маслом.

Она попробовала получившуюся массу, посолила, поперчила, добавила еще оливкового масла и снова запустила миксер, пока в результате не получила соус нужной консистенции.

— Кто тебя этому научил?

— Сама научилась, — беззаботно откликнулась она, как будто иначе и быть не могло.

Пока мое печенье затвердевало, я занялся ганашем,[31]а она погрузила спагетти в кипящую воду.

В шкафах я нашел вполне сносный темный шоколад. Элис отломила себе кусочек, а я взял три плитки для крема.

— Для того чтобы крем получился густым, его нужно на несколько часов поставить в холодильник.

Я посмотрел на часы. Было почти два часа ночи. Я загрузил пирожные в печь и тут же снизил температуру в духовке.

— Вы мне так и не рассказали, почему закрыли свой ресторан и послали все к чертям, — проговорила она, наливая себе стакан молока.

— Это сложно, ты не поймешь…

В тот момент я подумал об акулах из «Уин Энтертеймент», которым я был вынужден продать все мои активы, чтобы избежать банкротства. Они лишили меня всего — денег, работы и даже моего честного имени. Теперь все рестораны их компании имели право включать в меню мои блюда. Вся моя жизнь в одночасье была украдена бессовестными мошенниками. Так развалилось дело всей моей мечты, которому я всецело отдавался с шестнадцати лет…

На столе лежал длинный нож с костяной рукояткой. Я схватил его и резко швырнул перед собой. Он сделал в воздухе пару смазанных витков, после чего с глухим стуком вонзился в дверь.

— Есть только один Лемперер. И этот Лемперер — я.

Не говоря ни слова, Элис подошла к двери, вытащила нож, и ровно в тот момент прозвонил таймер, возвестив о том, что мои пирожные готовы.

* * *

Я налил немного воды под пергамент, и испарения позволили бисквитам легко отделиться.

— Хитро, — оценила Элис.

Она великодушно помогла мне смазать ганашем половину долек, а потом мы слепили их, чтобы получились пирожные.

— В идеале, они должны сутки простоять в холодильнике, но мы ускорим процесс, поместив их на час в морозилку.

Пока пирожные охлаждались, Элис поставила на стол две тарелки с пастой, и мы с большим удовольствием принялись за еду. Элис рассказала мне кучу всевозможных историй. Например, что Моцарт в четырнадцатилетнем возрасте запомнил, а затем записал тайное хоровое произведение «Мизерере» Аллегри, лишь только раз прослушав его. Что «Адажио» Альбинони написал вовсе не Альбинони что к концу своей жизни Пикассо ставил автографы прямо на коже своих почитателей, чтобы те потом их не продали. Что в песне «Эй, Джуд» «Битлз» барабаны играют только в третьем куплете, потому что во время записи Ринго Стару приспичило в туалет!

Я заметил, что когда Элис чувствовала себя спокойно и уверенно, менялась даже сама ее манера говорить. Тон становился более раскованным, слова выходили свободно и лились рекой. В этом она мне напомнила братьев Галлахер,[32]и я готов был биться об заклад, что эта девушка жила когда-то на севере Англии.

Хоть она и обладала изрядным запасом энциклопедических знаний, занудой назвать ее было нельзя. Она была скорее любознательной. Ей просто нравилось делиться полученной информацией с окружающими. Она принадлежала к числу именно тех пытливых, жизнерадостных детей, о каких мечтают все родители без исключения…

19***

Мы все дальше продвигались на юг.

За два часа я проехал двести семьдесят километров, а Элис съела тридцать пирожных.

— У меня болит живот, — пожаловалась она.

— Я тебя предупреждал.

Мы остановились на заправке перед въездом в Экс-ан-Прованс. Я заплатил за бензин, пока Элис ходила в туалет. Она вернулась спустя несколько минут, бледная, с бумажными салфетками в руках.

— Хочешь чаю?

— Нет, я подожду вас в машине.

* * *

Лазурный берег

7.00

День поднимался на горизонте, окрашивая небо розовыми полосами. На полпути между Канном и Ниццей мыс Кап-д'Антиб словно растворялся в скалах и прибрежных соснах.

— Нужно, чтобы ты показала мне дорогу, — сказал я, когда мы поехали вдоль Средиземного моря.

Мы миновали легендарный отель «Эден рок», и Элис показала мне дорогу вплоть до последнего дома, расположенного в тупичке Сан-Суси. Именно там, в окружении роскошных отелей и особняков миллиардеров, в престижном райском уголке и жили ее родители.

Ворота летнего домика, куда семья Элис приехала на каникулы, были открыты. Двухсотметровая, усыпанная гравием дорожка пересекала сосновую рощу и выходила прямиком к большому зданию 30-х годов с видом на море. На ступеньках нас уже ждала стройная изящная женщина. Элис открыла дверцу машины, и они обнялись.

— Миссис Ковальски, — представилась мать Элис, протягивая мне руку.

Вероятно, она родила дочь, будучи еще совсем молодой, поскольку я не дал бы ей больше тридцати пяти лет. Светлые волосы были уложены в замысловатый пучок, у нее был пронзительный ясный взгляд и невероятно утонченные, приятные черты лица, которое не портил даже шрам, проходящий от брови через щеку, прямо к уголку рта. Она поблагодарила меня за помощь и предложила выпить кофе, но я объяснил, что меня уже ждут.

Когда я сел в машину, ко мне вдруг подошла Элис и забрала оставшиеся десять пирожных.

— Это мне на полдник, — сказала она и незаметно подмигнула, после чего направилась в дом, к матери. Она уже прошла несколько метров, но внезапно обернулась и произнесла тихо и серьезно: — Берегите себя.