Читать книгу "Твое имя - Эстер И"

обнажив шею. Его мышца сильно дернулась, всего один раз. Я представила себе эту пульсацию в виде голубого потока, струящегося вниз к его пенису, который, будучи свободным, подпрыгнул бы на месте, ощутив проникновение. Эта линия, которая мне всегда нравилась, от шеи к пенису – была путем этого потока. Любовь к Муну снова охватила мое тело. Я схватила его за плечи и уткнулась в его шею. Я провела губами по его коже, мой голод рос с каждой попыткой насытить его. Я не знала, что делаю. Я не знала, как далеко можно было зайти. Его кожа была для меня мертвой точкой.

Мун оттолкнул меня. Его глаза сверкали подростковой жестокостью. Он тяжело дышал. Его голос звучал мягко, но он был совсем не нежным:

– Почему вы не сказали, что это то, что вам нужно? Вам было стыдно хотеть того же, что и все остальные?

– Это не то, что ты думаешь. – Я сделала еще один шаг вперед.

Какая-то тяжесть отбросила мою голову в сторону. Я моргнула от боли всех видов разом. Сквозь слезы я видела, как Мун поднимает телефон над головой, его шнур дрожит, как хвост испуганного животного.

Полная луна разливала повсюду свое радиоактивное молоко. Я перевернулась на бок и перекинула руку через простыню. Ее внутренний изгиб сегодня вечером казался необычайно нежным. Я дышала как можно тише, боясь, что могу пропустить звук шагов Муна над головой. Но в тишине слышалось что-то еще. Что-то гораздо более быстрое и резкое, чем глухой стук ног.

Мельчайшие щелчки металла, по четыре в секунду.

Я встала с кровати, вышла из комнаты и пошла на шум. Он провел меня вниз по лестнице и обратно на кухню. Теперь было по два щелчка в секунду. Чем ближе я подходила к карманным часам, тем больше они замедляли ход. Это был их способ указать мне, куда идти.

Я мерила шагами кухню, неуверенная, куда идти дальше. Потом я увидела, что дверь в кладовую открыта. Я вошла и обнаружила, что вдоль стен выстроились стеклянные банки с маринованными овощами, которые медленно готовились в собственном соку. Я удивлялась, что с каждым моим шагом помещение становилось больше. Я продвигалась все глубже и глубже внутрь, пока не свернула вправо. Передо мной открылась узкая винтовая лестница. Добравшись до вершины, испытывая головокружение от всех оборотов, которые сделала, я обнаружила, что стою перед приоткрытой раздвижной деревянной дверью. Я заглянула в щель.

Передо мной была небольшая комната, расположенная прямо под покатой крышей Убежища. Маэхва стояла в белом платье, ниспадавшем до колен. Ее волосы были распущены. Луна в большом откидном окне была похожа на срез вареной картофелины, висящей над озером, отбрасывая глянцевый блеск на воду и горы, возвышающиеся вдалеке. Маэхва протянула руку и осторожно закрыла окно. В комнате воцарилась тишина.

Маэхва опустилась на край циновки. Только тогда я заметила, что среди вороха белых одеял на спине спит Мун. На нем не было рубашки, только капельки пота подчеркивали контуры его мягко вздымающейся груди. Тиканье было неровным, едва уловимым, теперь оно почти затихало. Временами стук крови в моих ушах полностью заглушал этот шум.

Глаза Муна все еще были закрыты, он спал, когда начал судорожную борьбу, пытаясь освободиться от простыни, обернутой вокруг его талии. Выпутавшись, он закинул руки за голову, отчего его спина выгнулась дугой, а ребра поднялись. И тогда я увидела ту его часть, которая меня всегда интересовала. Тем не менее такое внезапное появление потрясло меня. Руки и ноги Муна были раскинуты в форме звезды, изнывающей от жары, но пенис был свернут. Его сезоном была зима. В нем было что-то неясное, но решительное, как будто он провел ночь, напиваясь, и теперь терял сознание в глубинах странных снов, не боясь того, с чем ему предстояло столкнуться в тайном мире самого себя.

Маэхва скользнула рукой по груди Муна, затем ее пальцы обхватили его бок. Она вцепилась в него так, словно он был краем обрыва. Она вскинула голову, насторожившись из-за чего-то в воздухе. Неужели она тоже слышала тиканье?

Пенис начал неуклонно расширяться, кончик обнажился, его контуры заострились. То, что когда-то было мягким, как веко, теперь стало твердым как камень. Когда пенис поднялся в воздух, он приобрел вид древнего наконечника стрелы. Он бросал зловещий взгляд на окружающее пространство, в то время как его хозяин оставался погруженным в бессознательное состояние. Но рука Муна внезапно поднялась с коврика. Маэхва не повернула головы, чтобы посмотреть на нее. Я наблюдала, как рука медленно опустилась на ее щеку. Она изогнула шею, чтобы глубже погрузиться в ласку.

– Это здесь, да? – спросила она.

– Почти.

Мун убрал руку от ее лица и опустил на ладонь. Он подержал ее недолго – просто подержал, – затем передвинул на несколько сантиметров ниже по своей груди.

– Там, – сказал он, словно его сердце было далеким берегом.

12. Чистое будущее

Вернувшись из Убежища, я собиралась купить билет на самолет, чтобы вылететь из Сеула тем же вечером. Но я не знала, куда должен был доставить меня этот рейс. Меня тошнило от путешествий. Мне хотелось последовать за кем-то или чем-то.

Срок действия моей туристической визы истекал в полночь. У меня была назначена встреча в иммиграционном бюро на четыре часа дня, чтобы подать заявление на получение наследственной визы. Но по дороге туда я приняла импульсивное решение выйти из метро, вместо того чтобы ехать по назначению. На переполненном эскалаторе, ведущем на улицу, у меня возникло ощущение, что всех нас, растерянно щурящихся от яркого солнца, благополучно выпускают из бомбоубежища, но мы чувствуем себя несчастными из-за ожидающих нас прямых обязанностей.

Когда О открыла дверь, я виновато улыбнулась. От этого у меня заболело лицо, потому что я уже давно не улыбалась. Ее щеки были впалыми и бледными, волосы оказались собраны в беспорядочный пучок. Но я заметила, что ее глаза сияли необычной силой. Она отвела взгляд, словно щадя меня, и отступила в сторону, чтобы впустить меня внутрь.

Гостиная была совсем не такой, какой я ее помнила. Плазменный экран был заменен на гораздо более крупную модель. Он не был включен, но от него исходило отвратительное нетерпеливое желание вернуться к жизни, вместо того чтобы тихо удалиться в комнату. Диван был отодвинут в сторону, его место заняла электрическая массажная кровать. Это наводило на мысль о том, что матери О теперь нравилось смотреть новости, лежа на этой штуковине, повернув голову в сторону. Рядом стоял динамик