Читать книгу "Вспять. Хроника перевернувшегося времени - Алексей Слаповский"

Сейчас бы допил спокойно бутылочку, отдохнул бы, посмотрел бы телевизор, вдруг подумалось ему. Сам себе хозяин. А там начнется опять тотальный контроль, особенно в смысле отношений Влади к женскому полу. Ревнивая она слишком. Даже к красоткам из телевизора ревнует, смотрит сбоку и ехидно замечает: «Чего упялился? Со мной, что ли, сравниваешь? Ну, я хуже, радуйся!»

Странная логика.

И жесткий она вообще человек.

Галя вошла в комнату.

— Ты скоро?

Увидела застывшего над сумкой Владю, сразу все поняла.

— Сам предложил, я тебя не тянула.

— Да нет, я просто… Вспомнил, хозяйка через час придет, деньги ей отдать должен.

— Ты же вперед, наверно, платишь?

— Да. Но…

— А чего ж тогда платить, если ты жить не собираешься? Или собираешься?

И, верная своей привычке не давать возможности обдумать и ответить. Галя пошла к выходу.

— Галя! Я скоро! Объяснить я ей должен или нет? Ключи отдать?

Дверь хлопнула.

Владя пошел в кухню, чувствуя странное облегчение. Выпил, что было, ему стало хорошо. Пошел в комнату, сел на диван, включил телевизор.

Посмотрев что-то несколько минут, сказал вслух:

— Вот дурак-то!

И, побросав оставшиеся вещи в сумку, выбежал из дома.

Ключи потом отдам, подумал он по пути.

И подивился, насколько умеет человек, убеждая другого, убедить и самого себя: на самом деле хозяйка собиралась прийти только через два дня, но Владя и сам поверил, что она явится через час.

Остаток дня все провели в ожидательной медлительности. И не только в Рупьевске, но и во многих других местах. Дело в том, что после переворота прошло семь дней, если считать сегодняшний, еще не закончившийся. То есть неделя. А люди, градуировав и пронумеровав время, оказались сами загипнотизированы собственной магией цифр. Объективно, вне человеческого сознания, конечно, не существует никаких недель, деление на часы и минуты тоже условно. Смена времен года, обороты земли за определенный промежуток времени — это да, это существует. Остальное — человеческие выдумки. И всё же, как бы то ни было, люди напряженно ждали исхода седьмого дня. Распространились упорные слухи: если время повернется обратно, то оно должно повернуться в тот же день, то есть в субботу, вернее, в ночь с воскресенья на субботу — в ту ночь, которая стала поворотом на пятницу. А если не повернется, то не повернется уже никогда.

Ждали известий с Дальнего Востока.

А кто-то нарочно не включал радио и телевизор, не общался с соседями — чтобы раньше времени не огорчиться или, напротив, не обрадоваться.

29 сентября, суббота

ВРЕМЯ ПРОДОЛЖАЕТ ИДТИ НАЗАД. В МИРЕ ПАНИКА

Это была главная и практически единственная новость субботы. Были и другие, но они абсолютно никого не интересовали, кроме тех, кого касались, — как, например, жителей города Сочи, страдающих от последствий ливня, который, значит, теперь обрушится на них завтра, в пятницу.

Все впали в оцепенение.

До некоторых впервые дошло наконец, чем это чревато.

Перевощиков уже видел, как Рупьевск опять становится захудалым провинциальным городишкой, а он. Петр Сергеевич, вместо главы администрации возвращается на место рядового работника отдела планирования и градоустройства в одном из районов Придонска и спускается все ниже и ниже.

Столпцов Игорь Анатольевич тоже заглянул далеко назад и увидел там довольно паскудные годы первоначального накопления капитала; это сейчас он директор и совладелец солидного предприятия, а приходилось и в сомнительные аферы пускаться, пирамиды строить, спекулировать помаленьку — да мало ли чего худого было сделано ради того, чтобы получить возможность делать хорошее! Не он первый, не он последний!

Милозверев догадался наконец, что не дождется очередной порции денег, да и предыдущие начнут таять, а потом вернется он в комсомольскую юность, будет перед всеми свою гордую спину гнуть, в которой позвонки давно уже от этого отвыкли, в глаза заглядывать, задницы лизать — в моральном смысле, конечно… Грустно, противно, гадко…

Лариса Юльевна Столпцова с тоской предвидела, что мелкий бонвиван Клокотаев, появившись, опять сумеет охмурить ее, несмотря на то что сейчас и подумать о нем противно, — но ведь она будет моложе, привлекательней, слабее… Хотя — почему слабее? У нее же двойной опыт теперь: и прошлого, и будущего. Ничего, мы еще поборемся!

Кира Скубина готовилась к неизбежному унижению, связанному с вернувшимися отношениями между нею и Львом Остальским: то-то будет злорадствовать, сволочь, и вымещать на ней досаду из-за неудавшегося романа с гордой девушкой Дашей.

Лейтенант Валера Беленький, поглядывая на погоны, с грустью видел, как исчезает вторая звездочка и остается одна, сиротливая, младшелейтенантская.

Наталья, сестра Ильи Микенова, вскакивала по ночам: чудилось, что вернулся разбойник муж, хотя ему рано еще было, а потом подолгу сидела возле сына, перебирая шелковинки его волос и с ужасом представляя, что это исчезнет…

Илья Микенов понял, что радость его бессмысленна: даже если они опять будут вместе с Анастасией, то потом опять разлучатся — в силу малого возраста, когда дружба возможна, но только детская.

Посошок вдруг осознал, что он, тосковавший по счастью детства и первой влюбленности, не хочет ни детства, ни первой влюбленности: в любом случае они будут не такими, а других ему не надо.

Наступающее прошлое на самом деле — суррогат прошлого. Он и в самом деле бросил пить, хотя мучился похмельем каждое утро. Это был его вызов судьбе, его личная попытка что-то изменить в фатальном прошлом. Я в прошлом пил? А вот теперь — не буду!

И, кстати, обратил внимание, что с каждым разом похмелье мучило все меньше и меньше. Возможно, рассуждал Слава, это из-за того, что психологический аспект в абстиненции составляет никак не меньше половины. Ушла эта половина, ушла и половина мучений.

И вообще, рассуждал Слава, все идет назад, кроме психологии и того, что от нее зависит. Недаром слово «психология» переводится как знание души. Это знание только накапливается, психология не может двигаться назад. А что зависит от психологии? Да многое в личной жизни человека! Допустим, возьмем такую мелочь: Слава слишком болтлив, необязателен и вдобавок курит. Двигаясь в прошлое, он вполне может занять себя работой над своим характером: стать тверже, крепче на слово. И бросить курить. И это уже будет какое-то движение вперед!

И Слава мало того что бросил пить, он и курить бросил!

Хотелось по утрам невероятно, но терпел.

Он был уверен, что нашел новый смысл существования, пусть бытовой, предварительный, но лучше такой, чем никакого!