Читать книгу "Камни тоже плавают - Михаил Константинович Зарубин"

завтра небеса разверзнутся и Тунгусский метеорит прилетит! Или уже прилетел? Вот же ж, не помню, историю надо лучше учить…

Сели, сидим, тянем благородный напиток. Молчим. Я тяжелый стакан в руках баюкаю, грею. Игра, кто первый заговорил, тот подсознательно слабее. Мне легче, я после Танечкиных попрыгушек больше об отбитых местах думаю. Логично, что терпение у князя первого сдает. Или очухался просто? Решился?

— Иван Сергеич, вы его… грохнуть… из-за спидстера предложили? Из-за того, что он от завода вас оттер или из-за Тани? — ага, щазз прям и ответил!

— А вы думаете, что через год-два этот спидстер кому-нибудь нужен еще будет?

— Мда… — князь морщит лоб, — вы считаете, что Беккель не сможет запустить автомобильный завод?

— Почему? Может и сможет. На какое-то время. Только ничего нового он предложить не способен. Будет только чужие идеи копировать. — видя недоумение князя, поправляюсь, — Повторять. А таких конкуренты быстро съедают, — морщится Татьянин папа́. Неужели финансовые планы князя походя похерил?

— А вы?

Чуть пожимаю плечами, что тут отвечать, и так понятно — создал же. Опять молчим. Вот что ему так от меня надо? Ну не инженер же⁉

— У Пауля Фридриховича есть финансы…

— Николай Николаевич, ну не смешите меня! — смеюсь.

— Ну да, ну да… Всколыхнули вы Иван Сергеевич своими финансовыми прожектами Петербург. И бритты, и французы, и германцы как мухи теперь вокруг Двора вьются. — ага, похоже первая причина долгоруковского ко мне интереса, значит, все же деньги. Жадность князя обуяла?

Опять сидим, молчим. Князь что-то свое прикидывает. Я улыбаюсь ему, а сам напряженно дальше мысль думаю.

Жадность? Да, жадность. Золотой теленок ему нужен. Но только не это главное, не это. Это только как приятный довесок… Неужели правда единственную дочку согласится за меня отдать?

— Насколько вам можно доверять?

Слегка, одними уголками губ улыбаюсь. Глупый вопрос. Слова ничто, смотреть нужно по поступкам. Князь похоже пришел к тем же выводам.

— Мда… Глупый вопрос… Пауля с гонкой не бросили… и Танюшку из дворца вытащили…

Опять молчим. Долго. Но, похоже, князь все же решился. Я уже делать вид, что прихлебываю из стакана теплый бренди устал.

— В районе Обводного канала у заброшенных заводов из снега вытаял оплавленный черный круг… — а сам на меня смотрит и дрожащую руку под стол сунул. Типа я не пойму, что он за ствол схватился. Особенно после сдвоенного щелчка. Курки взвел. Значит или договоримся, или меня отсюда вынесут. Ничего не понятно, но финал уже ясен, и хотя бы это хорошо. Только с чего это он меня так боится? — На брусчатке мостовой и на кирпичных стенах… Оплавленные подтеки камня…

Молчу. Делаю вид, что за щелчки не понял. И покерфейс держу. Удержал, хотя бренди от неожиданности, да и, честно, мандража не в то горло пошло. Не думал, что с этой стороны зайдет, думал с гонкой и спидстером княжеские подкаты связаны будут. И под взведенными стволами сидеть страшно. Откровенно страшно.

Что тут сказать? Молчу.

— И три растерзанных трупа в странных одеждах недалеко от этого круга!

Значит со мной не только та нога в берце перенеслась. В странных одеждах это как? И кому еще не повезло? Недоперенеслись… Смотрю на князя, жду продолжения, а он вылупился на меня и замолчал. И что делать? Молчать? Соглашаться и признаваться? Нет, молчать дальше тоже нельзя, князь бледный и трясется везь! И зарядить в меня может на нервишках…

— Уважаемый Николай Николаевич, вы меня заинтриговали. Мне прям жутко интересно, такая таинственность, трупы… Прям, в Петербурге мало их находят? Да вы загляните вечерком на Апраксин двор или на Лиговскую к ГОПу, найдете, не один труп. — не пойму за он кого меня принимает?

— Так растерзаны же! — да, видок у князя еще тот, губы белые и чуть трясущиеся. Взгляд бешеный и какой-то дикий. Разительный контраст с тем, что было пять минут назад. Как плотину внутри князя прорвало. Держал-держал всё в себе и снесло. Не выдержали нервы? Или наркоман, вроде слышал, что Высший свет на английский морфий моду взял, подседать на наркоту стал?

— Ой да бросьте вы Николай Николаевич! Собаки или крысы поди погрызли да и всё… — главное не дергаться, а то, правда, шмальнет. Сам до трясучки меня боится, но дочь зачем-то посылал.

— А круг? А у князя капельки пота по виску потекли. Сидит и на меня пялится. Не отвечу — точно палить начнет. Думай, голова, думай! Шапку куплю!

Хм… — он меня не за адскую ли тварь, принимает? Не поймешь этот Высший свет. То морфий, то спиритизм, то еще что… — Да поди химики опять какую-нибудь хрень испытали. Вот и круг вам выжгли.

— Складно врешь, Тварь! Только тебя видели выползающим из этого ведьминого круга! — князь рывком вытащил из-под столешницы обрез двуствольного ружья, калибра похоже, 12 или даже более. — Не дергайся Тварь! Ружье серебром освященным заряжено!

Да, таким в упор по стене размажет. И серебро там освященное, или свинец обычный, мне без разницы будет.

— Видели тебя! И опознали уже! Еле перехватить доча успела!

Не уютно под стволами, однако. А у сумасшедшего под стволами вдвойне неуютно!

И неожиданно. И дома значит уже ждут. Только кто? И я Долгоруким теперь должен быть обязан? Незадачка, князь тоже живым не выпустит, иначе б стволами не тыкал.

— Николай Николаевич, вы уж в крайности-то не кидайтесь. То почти «любимый зять», то «тварь» и стволом тыкать, я ж и оскорбиться могу. — крутого качаю, а у самого поджилки трясутся. Даже смешно стало, оба с князем сидим и трясемся, — Круг какой-то там или квадрат, но ваш какой интерес? И мне что с того?

— Омолоди меня!

— Чего???

— Омолоди! Жить хочууу! Дочь замуж отдам, все сделаю! Верни здоровье!

— Князь, вы в своем уме? — он что, вообще связь с реальностью потерял?…

— Не ври, Тварь! Всё про тебя знаем! Слышал, сам слышал — все, кто у круга были — помолодели! Вон и фон Вале говорил!

— Ну так, вперед к вашему кругу и омоложайтесь!

— Так не работает он уже! Не работает!.. — и с подозрением уставившись на меня, — Или ты, Тварь, издеваться надумал? Так я тебя быстро серебром нашпигую!

Нет, так дело не пойдет, этот псих сейчас просто палить начнет. Надо как-то накал сбивать…

— Николай Николаевич, будете тварью обзывать и стволами тыкать — ни до чего не договоримся!

— А кто ты если не Тварь? Тварь адова ты и есть! Прав Владыко, — не понял, какой владыка? И что этому сбрендившему отвечать?

— Так где он и где я! Поэтому я только Иван Сергеевич!

— Если б не я ты б уже с ним