Читать книгу "Креолка. Тайна аристократки - Шерил Сойер"

ему?

— Выращивать немного больше пшеницы. Цены на нее в прошлом году были хорошими.

— Земля, пригодная для пшеницы, уже используется, оставшаяся часть никуда не годится. У вас еще есть идеи, Жервез?

— Я никогда не объявлял себя специалистом в сельском хозяйстве.

— Верно, но мои соседи — специалисты. Вы когда-либо слышали об экономистах? Я прочитал несколько их работ во время путешествия, очень интересно.

— Экономисты?

— По их теории, именно земля обеспечивает богатство Франции. Аристократы же не умеют вести хозяйство. Старая французская аристократия в первую очередь должна отвечать за землю, которой владеет, но проявляет к ней полное безразличие. Реформисты полагают, что большие вложения в соединенные сеньоральные имения, гораздо полезнее, чем содержание некомпетентных арендаторов. Нужны также и современные агрокультурные методы.

— Вы разрушили бы традиции, сохранявшиеся столетия.

— Альтернатива — непродуктивная земля и в конце концов полное разорение страны. Что вы намерены делать со всем этим — присесть на корточки в середине поместья и кукарекать, как петух на… — Моргон едва владел собой. — Я понимаю, что удивил вас. Как человек деликатный, вы не упоминали о наследстве. Но поскольку мы уж обсуждаем этот предмет, скажу, что всегда намеревался оставить вам деньги. Конечно, моя земля на Мартинике отойдет моей жене и дочерям. — Заметив, как дернулся Жервез, Поль-Арман разгневался. Он всегда ощущал в Жервезе двойственность. Он не знал, что такое страсть, верность, не понимал, какие узы связывают с землей тех, кто проливал на ней пот. — Но мои вложения во Франции я готов передать вам, например, мою долю в сахароочистительных заводах.

— Я бы немедленно продал ее. Дворянину не подобает принимать участие в мануфактурах. В отличие от вас, презирающего свое французское наследство, я хотел бы занять место среди губернаторов этой страны, аристократии шпаги, которая…

— Статус и власть. А я всегда думал, что вас интересует только богатство.

— Не все обладают вашей страстью к производству.

И снова Поль-Арман удивился. Он знал, что Жервез не симпатизирует ему, но это никогда не задевало Моргона. Он и сам не питал к Жервезу привязанности. Однако враждебность к нему Жервеза была неожиданной.

— Я на двадцать лет старше вас, позвольте мне дать вам один совет: дворянин иногда удостаивается милостей короля, но не многим удается пользоваться ими долго. Возможно, наступит день, когда вы будете рады вернуться к тому, что производите.

— Или к тому, чем я владею. По происхождению я принадлежу к земельной аристократии Франции, я намереваюсь занять это место.

— А, это класс, для которого земля не значит ничего, а служба все? Простите меня, кузен, но я не чувствую себя обязанным помогать вам в этом.

Наступила пугающая тишина, и Поль-Арман прочитал вызов в глазах Жервеза. Это сообщение о том, что Моргон продает землю, довело его до такого состояния. Жервез годами мечтал, что наступит день, когда король разрешит ему вернуться к прежней семейной традиции и получить титул первого маркиза де Моргона с правом передачи его последующим поколениям.

Поль-Арман взглянул на бледное лицо Жервеза, вздохнул и сделал еще одну попытку.

— Вы похожи на Антуанетту. Вы полагаете, что мне следует бросить все мои предприятия, не соответствующие званию дворянина, и вернуться в Моргон во всем аристократическом блеске? Однако нужно восстановить имение, это не игрушка. Я знаю, сколько труда необходимо вложить в то, чтобы земля приобрела ценность. Я осуществил это в «Каскадах», там труд моей жизни, Жервез, и результаты его я оставлю моим детям. Что касается всего прочего, я смотрю на это иначе, чем вы. Если вы разочарованы, ничем не могу вам помочь.

Жервез положил руки на стол и поджал губы.

— Конечно, я не вправе указывать вам, как управлять семейной собственностью, но поймите: мне небезразлична семья Моргона.

Поль-Арман встал:

— Благодарю вас за обед, Жервез. Вынужден проститься с вами — меня призывают дела коммерции.

Моргон сердился, проезжая по темнеющим улицам, но вскоре успокоился. Он не был уверен ни в чем, что касалось Моргонов, но знал, чего хочет в «Каскадах». Конечно, как правило, не оставляют все имение женщинам, но волю Поля-Армана всегда исполняли на Мартинике. Если Жервез попытается оспорить его завещание, другие плантаторы быстро отправят его следующим кораблем во Францию. Поместье во Франции — дело другое, здесь ему необходимо принять меры безопасности. Лучше всего действительно продать его. Никто не станет противодействовать ему, поскольку сам губернатор провинции поддерживает кооперативные предприятия сеньоров.

Прежде всего следует сменить банкира и прекратить вести дела вместе с Жервезом. Они оба пользуются фирмой «Братья Бертран» и зафрахтовали пару кораблей для работорговли. Это принесло большую выгоду Жервезу благодаря опыту Поля-Армана. Жервез — неблагодарная свинья и не заслуживает, чтобы его принимали во внимание в будущем.

Поль-Арман забыл о Жервезе, когда доехал до квартала возле сахароочистительного завода. Здесь он встретил и содержал свою первую и единственную любовницу много лет назад. Она служила в шляпном магазине, куда он зашел, чтобы купить чепчик для маленькой Люси. Девушка так поразила его, что Моргон подождал ее у магазина и проводил домой. Их связь началась той ночью.

Шляпный магазин был еще здесь, узкий дом, в котором Моргон поселил девушку и где она прожила два года, располагался дальше по улице. Он натянул поводья, проезжая мимо него. В этот момент коренастая женщина вышла из дома, вылила ушат воды и вернулась назад. Моргон остановил лошадь.

Его память вернулась к минувшему. Вот окно ее спальни, прямо над улицей. В доме было много нарядных безделушек, которые она любила, но спальня отличалась простотой: белые занавески, белая кровать, перламутровое распятие на стене. Моргон оставлял на ее имя значительные суммы, но она не была транжирой. Он иногда спрашивал, что она купила. Обычно она отвечала, что сэкономила их.

— Потрать их, ради бога. — Поль-Арман никогда точно не знал, что она делала во время его пребывания на Мартинике. Его поверенный обеспечивал ее всем необходимым. Когда же Моргон приезжал в Нант, все ее время принадлежало только ему.

Однажды он задержался в городе на два месяца. Затем предстояло плыть в Рошфор. Перед разлукой она прижалась к нему так, что Моргон подумал, не полюбила ли она его. Во время их короткой разлуки он страстно желал ее. Порой, беседуя с кем-нибудь, Моргон забывал, о чем говорит и где находится. Он вернулся на день раньше и поскакал через весь город к ее дому. Стоя перед окном, она прощалась с молодым человеком, который вышел на улицу, не заметив Поля-Армана. Ее тонкие руки опирались на подоконник, волосы ниспадали черными волнами через плечо, когда она,