Читать книгу "Алмазная лилия - Марианна Красовская"

— Тракт куда более опасен, чем лес, — мрачно сказал цверг. — А эта хреновина еще и внимание привлекает. На всадников напасть, может, и не рискнут, а вот на фургон — запросто. К тому же мы — цверги, а значит — непристойно богаты. Отчего-то люди считают, что мы купаемся в золоте. И самое удивительное — в нашем случае они будут правы.

— Тогда я тоже хочу арбалет, — заволновалась я. — Буду как Анка-пулеметчица, только с арбалетом.

— Ты — женщина, — отрезал Иен. — Если на нас нападут, твоя задача — лезть под фургон, ясно?

— А может, я стрелять могу?

— Ну, попробуй.

Я повертела в руках арбалет. Вроде не тяжелый. Надо только сообразить, как он заряжается. Попыталась натянуть тетиву — это же тетива называется, правда? Сил не хватало, только пальцы порезала. Уперла приклад в живот, потянула тетиву еще раз. Иен раздраженно закатил глаза, отобрал у меня оружие, потянул за какой-то шнурок, подцепил им струну, с другой стороны принялся наматывать шнурок на блок. Закрепил, вложил болт, протянул мне. Я махнула рукой, отчего все мужчины резко пригнулись. Неожиданно арбалет дернулся в моей руке. Клянусь, оно само, я ничего не делала! Лениво прохаживающаяся по двору курица забилась в предсмертной агонии.

— Выстрел замечательный, — озадаченно прокомментировал Иен. — Но птичку жалко.

— Зря, — ответил Вилли. — У нас теперь и обед есть. Точнее, ужин.

— Да, пусть запишут на счет Холодного, — с мстительной радостью хихикнул Валик. — Лиля, ты потрясающая! Вот так, с первой попытки, даже не целясь!

Я кивала, деревянно улыбаясь. Щеки сводило судорогой. Чудо еще, что не в собаку, было бы очень неприятно. Ну в баню ваши арбалеты, я лучше под телегу в случае чего!

— Ну что, по коням, — бодро воскликнул Валик, закидывая невинно убиенную курицу в деревянный ящик на «корме» телеги. — Чур, я правлю. Лиль, садись со мной, я тебя научу!

— Давай попозже, — отказалась я, вдруг вспомнив про свои жалкие попытки водить машину деда. М-да, не сложилось у меня в свое время с вождением. Так там машина, а здесь — животные. — Я лучше полежу.

— Да, и я, — кивнул Иен. — Я ночью править буду, а спать будем по очереди. Лиль, иди ко мне, я теплый.

— Угу, ты Морозный, а не теплый, — проворчала я, тем не менее забираясь в повозку и устраиваясь рядом с ним — а больше все равно места не было. Рядом с Валиком на облучок сел Вилли, который управлял лошадьми примерно так же замечательно, как и ездил верхом, то есть — никак.

Мы выехали. Повозка затрещала, затряслась, словно маршрутка в пригороде. Меня тут же швырнуло в жесткий деревянный борт. Снизу было мягко — мужчины положили на дно тюфяки, а поверх них одеяла, а борт был неприятным. Иен тут же обхватил меня своими ручищами и прижал к себе, и я уже не возражала. Так и трясло меньше, и безопаснее, и вправду — теплее, а еще он пах как-то спокойно, уютно. Всё же я в замке спала рядом с ним, привыкла. Сама и не заметила, как уснула.

Первая ночь и первый день прошли спокойно. Мы ехали, иногда вылезали из повозки и шли пешком или бегали в кусты. Дважды останавливались возле бабок, торговавших у дороги сметаной и пирожками — ну совсем как у нас! Даже бабки были совершенно родные, в платочках, валенках и тулупах, разве что пирожки были более свежие. Во всяком случае, никто из нас не отравился.

Ночевали прямо в поле возле дороги — ничуть не хуже, чем в лесном шалаше. Мужчины по очереди караулили, а я спала, как сурок и ничего не слышала.

На второй день нас обогнала группа всадников. Иен, который сидел за поводьями, демонстративно положил на колени меч, а рядом — топорик. Мне велел спрятаться. Люди проехали мимо, хоть и поглядывали как-то недобро. Я начала понимать, что в этом мире все не так уж и просто. Хороши мы были бы втроем — без Иена и оружия, зато с золотом в мешках. Вылезла, когда всадники скрылись вдали, села рядом с бывшим мужем, дотронулась до его руки и тихо сказала:

— Спасибо тебе.

— За что? — покосился он на меня.

— За то, что поехал за нами.

— Не за вами, а за тобой, Лиль. Ты мне правда очень дорога. Давай попробуем начать всё сначала, а?

Я помолчала, а потом призналась:

— Иен, понимаешь… не выйдет у нас ничего. Всё, перегорело. Не могу я тебя простить, — я сочувственно смотрела на понурого цверга. Мне, наверное, было его даже жаль. — Давай будем друзьями. Друг ты хороший.

— Лиль, я не хочу быть просто другом.

— Так я тоже не хотела, чтобы меня обманывали. Вот зачем ты так со мной поступил?

— Понимаешь… ты была такая хорошенькая, такая испуганная… Холодный сказал, что ты ему по душе. Просто тебе надо привыкнуть к замку. Поэтому он не против, чтобы ты со мной пожила. Мне это не слишком понравилось, но спорить я не стал. Сам понимал, что ты сейчас к нему не пойдешь. И не приставал… ну, в начале.

— А потом чего полез?

— Ну… у тебя такие шикарные сись… в смысле, глаза! Вот — насмотреться не мог!

— Но ты знал, что я тебе не жена!

— А кого это останавливало? Холодный сказал, что совсем не против, если я дам тебе пару уроков в постели.

— Ненавижу гномов, — буркнула я.

— Вот, кстати о гномах. Папаша твой вряд ли оценил бы, что ты стала женой простого оружейника. Ты как-никак княжна Алмазная.

— Иен, а потом бы ты так запросто отдал меня другому? — мне отчего-то было очень нужно знать ответ.

— Отдал бы, — подтвердил цверг, а у меня внутри все похолодело. — Ну а как не отдать? Он мой князь, глава семьи. Ты слишком красивая для меня. Слишком нежная. Слишком умная. Такие, как я, не достойны подобного сокровища. Я — цверг простой. А ты, Лиль, вон какая. Инженер. Княжна. Ну и вообще… А знаешь, мы ведь всеми силами тебя пугали, чтобы ты захотела стать княгиней. В цеха я тебя водил грязные, в кухне раба показывал, в комнате моей жила, хотя молодым обычно другие спальни дают. А ты, неправильная, рубашки мне начала шить и машинку для пуговиц модернизировать.

— А я и не поняла, что должна бояться, — удивленно протянула я.

— А еще тебя к Холодному в апартаменты водили и ещё хотели казну показать, чтобы ты поглядела на всякие там короны и браслеты и тоже захотела вот так одеваться…

— Нужно мне это больно… у меня совсем другие ценности.

— Какие?

— Семья, — задумчиво ответила я. — Любовь. Верность. Дети, в конце концов. Доверие и уважение.

Иен опустил голову.

— Всё это я готов тебе дать. Только прости меня. Я всё понял, Лиль. Клянусь тебя беречь и не подводить больше.

— Поздно, Иен, — шепнула я, касаясь его руки. — Я простила тебя, но полюбить не смогу.

Он стиснул зубы и сжал руки, а потом вскинул подбородок и с вызовом посмотрел на меня:

— Ну так и не люби. Тогда позволь быть рядом, пока тебе нужна защита.