Читать книгу "Временная мама - Ольга Алёшкина"

После душа мы, я в Сашкиной рубашке, на голое тело накинутой, он в одних боксерах, прыгали в кровати до самого потолка – откуда только силы взялись. Мы держались за руки и горланили: «Выше двадцать третьих этажей…», пока не рухнули без сил. Сашка первый вырубился, сказалась бессонная ночь накануне и перелет, а я лежала рядом и такой счастливой себя чувствовала. Нужной, а не использованной. Впервые за последние полгода.

После завтрака сдали номер, сели в такси, и тогда я поинтересовалась:

— Саш, а ты как всё это устроить успел?

— Я не один, мне помогли, — признался он и крепче ладонь мою сжал.

— Кто она?

— Почему это непременно женщина должна быть? — Я насупила брови, а он затараторил: — Хорошо-хорошо, понял, от тебя ничего не скроешь. Лена её зовут, кадрами у меня заведует. Жутко дотошная, въедливая и ответственная. Но стихи я сам. Да я серьезно, Ленка только музыкантов нашла, да отель забронировала.

У подъезда он сделал ещё одно признание: песню ему девушка–солистка предложила. Сам он просил спеть для меня популярную в былое время «Лизу» Губина.

— Фу-у… — спародировал он её, — я такое старьё петь не стану. Это ж не сыр, вы кого им удивить собираетесь, этим хитом плесневелым?

Прятаться от соседей я и не думала, поднимались держась за руки. Я тихо радовалась, как хорошо, что нам не в разные концы города разъезжаться нужно. Радовался ли данному факту Сашка судить не берусь, но выглядел не менее довольным. Мы смеялись и поднимались по лестнице. Свернули на второй пролет, сделали пару шагов, и я резко руку выдернула.

Он сидел на верхней ступени. Весь какой-то понурый, жалкий, обнимал колени руками. На мгновение в его глазах плеснула радость, а потом он заметил Сашку, толкнувшегося мне в спину и договаривающего обрывок фразы. Увиденное ему не понравилось.

— Славка, ты один что ли? — поднимаюсь к нему. — А отец где?

— Один.

Встал и топчется. Шапку с головы стянул, ни слова больше. То на Сашку, то на меня поглядывает. Я Сашке одними губами «пока» шепнула, а Славика за плечи обхватила:

— Идем.

В квартиру завела, руки потрогала – не холодные – и, словно насквозь просвечивая, обсмотрела.

— Славик, ты почему один, где папа?

— А, — фыркнул он, — этой подарок выбирает.

«Этой». Интересно, меня поначалу тоже «эта» звал?

— Так это папа тебя сюда привез, а сам в магазин уехал, да?

— Я сам приехал.

— Ничего не поняла, — покачала я головой. — Раздевайся и руки мой, чай пить будем.

Я достала вчерашние блины, у Сашки на них, кстати, виды имелись, и заварила чай. Славка зашел на кухню осматриваясь – перемены ищет, решила – и вздохнув на стул опустился. Сметаны ему горкой в тарелку положила и чашку придвинула.

— Рассказывай. Как ты здесь очутился, меня интересует.

— На маршрутке приехал. Я у тетеньки спросил на какой до остановки «Школа» доехать можно.

— У женщины, — автоматом поправила я. — Нужно говорить «у женщины», Славик. Хорошо, а папа в курсе, что ты ко мне уехал?

— Нет, — шепотом, секрет доверяя, — я сбежал.

— Славик, папа тебя чем-то обидел?

Славка замолчал. Взгляд отвел, за блином потянулся, жевать принялся сосредоточенно. Я почувствовала неладное и слова в голове прокручивала: поаккуратней спросить бы. Жаль, что я ровным счетом ничего не смыслю в детской психологии. Да и опыт общения с ними у меня почти нулю равен.

— Можешь не говорить, если не хочешь, — осторожно начала я, но малец перебил меня.

— Он меня в «Крейзи парк» звал, а сам по магазинам ходит и подарок ей выбирает, — в голосе обида. Закончил и вовсе с вызовом: — А мне она не нравится! Я не хочу подарки для неё выбирать!

Понятно. Пока ничего криминального, обычная детская ревность и борьба за внимание.

— Папа позвонил тебе, а ты сказал, что ко мне поехал, да? — уточнила, удивляясь, где застрял сам Шмаков и почему он ещё не здесь.

— Нет. Мне к тебе нельзя, я телефон выключил.

Губы надул, взгляд разве что под стол не прячет, вероятно, лишь сейчас осознал, чего натворил. Я поднялась и к нему шагнула:

— Ну, вот что, дружок, иди-ка ты ко мне…

И обняла. Прижала крепче, покачалась с ним. Он не сопротивлялся, напротив, руки выше талии сомкнул, обхватил и щекой в живот уткнулся. Я ему пальцы в шевелюру запустила, – так и не подстриг ребенка – перебираю, а потом сказала:

— Знаешь, что мы сделаем... я ему сама сейчас позвоню и попрошу, чтобы до завтра тебя оставил. Но больше, обещай мне, такое не повторится. Папа сейчас потерял тебя, волнуется, я даже представить боюсь, что он там надумал.

Славка пообещал. Без энтузиазма, скорее меня успокоить. Я решила чуть позже ещё одну беседу с ним провести, детальную.

Шмаков сначала наорался, потом обрадовался. Весь торговый центр уже на ушах стоял, а сам он о поездке в полицию подумывал. «Я сейчас приеду», — бросил он и отключился. Даже слова мне про ночевку вставить не дал. Может, и к лучшему, решила, пусть убедится: с сыном полный порядок, тогда и спрошу.

Мы в комнату переместились, Славка и тут осматриваться начал. Заметил отсутствие фотографий, но деликатно смолчал, а потом в «свою» комнату по привычке бросился. Или я надумала и не по привычке вовсе, а все из-за пресловутого любопытства. И ностальгия опять же…

Забежал, по шторам новым мимолетно скользнул взглядом и в небрежно заправленную кровать тычет:

— Тут кто-то спит разве?

— Кто-то спит, — улыбаюсь. — Я, конечно же, надеюсь, ты не против?

— Не против, — серьезно ответил он. Верхний ящик тумбы выдвинул, где у него раньше тетради хранились, глянул на содержимое и повернулся: — А это кто с тобой был? Там, в подъезде.

Так вот чего он вынюхивает. Маленький засранец наличие мужских «следов» высматривает! Допрос мне устроил…

— Сосед новый, — не рискнула я его иначе представить, — он перед новым годом в наш дом въехал.

— Вы с ним подружились?

— Вроде того.

— А с папой почему больше вместе жить не можете?

Этим вопросом он меня окончательно добил. «Караул! — запаниковала я. Слабая, тщедушная, которую «за грудки» обычным вопросом схватили. — И как тут объяснишь?! Я не готова на такие вопросы ему отвечать. Я не умею!»

— Взрослые вообще странные, — пожимаю плечами, — разве ты не заметил? Когда-нибудь ты научишься их понимать.

— Когда-нибудь – это когда? Когда вырасту?

— Ну, например, — тяну я и наконец придумываю чем его отвлечь: — Там в нижнем ящике игра твоя, забытая, доставай, играть будем.