Читать книгу "Их безумие - Мария Зайцева"

Он скучал. По ней. Скучал. Господь милосердный! Дурак какой! И она... дура!

- Я тоже скучала, - Керри открыла глаза, привычно утопая в общем для них безумии и сама потянулась к его губам. Первая.

Рэй встретил на полпути, жадно поймал ее рот, сразу проникая глубоко и настойчиво. И отключая этим последние тормоза. И у себя и у нее. Керри, не выдержав, дернула майку, потому что срочно надо было ощутить его горячую кожу, провести, удостовериться, что все именно так, как она помнила, как во сне видела. И Рэй послушно притормозил, отпустил ее, привстал на коленях, сдирая с себя грязную майку.

Керри замерла, разглядывая его снизу затуманенно и восхищенно. Да, она понимала, прекрасно понимала глупых куриц с ее потока. Определенно, тут было, на что посмотреть. Стройный, худощавый, одни мышцы, сразу видно, что тяжелой работой развитые, опасный и хлесткий. Глаза жадно шарили по ее фигурке, поэтому Керри сделала ответое движение, потянула футболку, обнажая похудевшее тело и забывая, что она даже белья сегодня не надела. И это было сюрпризом. Потому что зрачки Рэя, и без того расширенные, заняли всю радужку, и он медленно, словно во сне, провел обеими ладонями по небольшой груди, немного сжимая, и, судя по всему, невозможно заводясь от одного вида своих темных грубых рук на ее нежном тонком теле. Контраст. И здесь контраст.

- Ты нереальная просто, бл*... - бормотал он, гладя ее грудь, ее талию, расстегивая джинсы и спуская их с бедер, и все это неспешными, длинными движениями, словно не раздевал ее, а лепил, как скульптор фигуру из глины выстраивал, - ты не для меня... Я мудак, я тебя только в грязь тащу...

Керри, ничего не отвечая, лишь послушно выгибалась, позволяя снимать с себя остатки одежды, подняла руки за голову, словно на подсознательном уровне понимая, что так ее тонкая изящная фигура будет казаться еще стройнее, еще соблазнительнее. И, судя по ставшим грубее и настойчивей действиям Рэя, эффект был достигнут.

Он дернул молнию на джинсах, опять упал на нее, резко раздвинув ноги и упираясь одной рукой возле лица, а второй прихватив оба запястья над головой.

- Я никогда не буду тебе ровней, Кер... - прошептал он ей в губы, - никогда. Но хер я тебя отпущу теперь. Когда сама пришла. Не отпущу. Никогда. Моя ты. Да?

Одновременно с этим он резко вошел в нее, заставив вскрикнуть, потому что, несмотря на то, что Керри хотела, очень хотела этого, но все же до конца не была готова. Но Рэй терпеть уже не мог, поэтому его "да" совпало с первым грубым движением. А ее "да" стало эхом. И тем, что он так сильно хотел услышать. Тем, что было в тот момент совершенно необходимо.

- Кер... Малыш... - он задыхался, голоса не хватало, выходил какой-то хрип, да и времени что-либо говорить не было, потому что, судя по всему, ему очень хотелось ее попробовать, везде, поцеловать, провести губами по виску, по шее, вернуть руку к лицу, чтоб прикусить тонкие пальчики, припечатать обратно, с силой сжать, поцеловать глубоко и жестоко, одновременно подчиняя и подчиняясь, не прекращая, ни на секунду не сбиваясь с ритма, и Керри растворялась в этом так, как, наверно, никогда раньше, потому что, пожалуй, только этого не хватало ей в их сексе.

Его слов.

Бессвязных, бессмысленных, полных муки, жадных и просительных. Они добавляли градуса к происходящему, они заставляли не тело даже сжиматься возбужденно и жарко, а что-то внутри, то, чего раньше она не ощущала, не знала, что можное еще и так воспринимать. На такой глубоком, эмоциональном уровне.

- Кер... Моя, моя, моя... Да? Да? Всегда моя! Не могу без тебя, не могу, подыхаю... - бормотал и бормотал он, жадно разглядывая запрокинутое бледное лицо, словно насытиться не мог, наглядеться.

И это было новым.

Это было настолько другим, что Керри не вынесла долго, не смогла терпеть, так сильно его слова задевали то непонятное, струнное у нее внутри, это натягивалось, натягивалось и наконец развернулось пружиной. И Керри застонала так громко и сладко, что Рэй не сдержался, опять что-то шепча и следуя за ней итоговыми, самыми грубыми и длинными движениями.

И потом, когда обессиленно уткнулся губами в ее мокрый от пота висок, только выдохнул облегченно:

- Нихера не отпущу больше, пох*й на всех. И на все.

Керри не поняла, о чем он, потому что сильно вымоталась эмоционально и этот последний взрыв был завершающим аккордом. Измученный мозг просто решил дать передышку и отключил тело. Ночью она просыпалась еще пару раз от настойчивых ласк, поворачивалась и обнимала того единственного, кто должен быть рядом с ней, кого она хотела видеть. Всегда. Неважно, в какой ситуации. И понимание этого, пока что подспудное, было правильным и сладким. Как и сам ночной, неторопливый секс.

Керри смотрит на утреннее солнце, пробивающееся лучами в щель под железной дверью бокса, и думает, что все будет хорошо. Потому что она сделала правильный выбор. Единственно возможный. А значит, все наладится.

32. Рэй

Рэй усилием воли отрывает себя от Керри, все еще сонно щурящую глаза на утренний свет, целует ее мягко и аккуратно, встает, натягивает джинсы. И все это время ощущает на себе взгляд своей девочки. И он такой, что хоть ложись обратно. Невозможно оторваться, нереально. Это счастье, дикое, неправильное, сладкое счастье, которого он недостоин.

Ее он недостоин.

Но плевать. Он привык не брать свое. Потому что в его семье, если ждать и пропускать других к тому, чего хочется, можно было и подохнуть. От голода и холода. И эта привычка, наверно, так с ним и останется до конца.

Он не смотрит на Керри, но взгляд ее чувствует. Мягкий, ласкающий. Восхищенный. От этого хочется в первую очередь себе в кровь разбить физиономию. Потому что не должна она на него так смотреть! Он ничего для этого не сделал! Вернее, он все сделал для того, чтоб получить ее презрение, все. А она - ангел. И последним сукой он будет, если ее из этого говна не вытащит. Невозможно не начать соображать и барахтаться, когда на тебя смотрят так.

Рэй выходит из бокса, прикрывая дверь, чтоб никакая наглая тварь не потревожила его девочку.

Шон уже развел бурную деятельность, отчего-то решив, что, если они родственники, то и он автоматически становится боссом. А вот хер тебе, братишка, утрись.

- Ну че, заходить-то можно, не? - насмешливо хрипит Шон, оглядывая помятую физиономию младшего внимательно и весело, - а то кофе охота, а кухня-то там.

- Перетопчешься, - огрызается Рэй, - сходи в Мак и купи. Чего ты разорался здесь?

- Да места нет, бл*, твои придурки ключи от крайнего бокса похерили... Надо либо в главном поискать, а это ж никак, пока босс трахаться изволят, либо вскрывать. Вон, еще клиент подвалил, где машины смотреть, если два бокса из пяти недоступны?

Рэй выдыхает. Вовремя он вышел. Еще немного, и развел бы тут Шон бурную деятельность.

- Не надо тот бокс. Я сам разберусь. Можно и на улице смотреть, мы так уже делали.