Читать книгу "Этика - Аристотель"

§ 8. Упомянутые виды дружбы покоятся на равенстве. Обе стороны получают или желают друг другу тождественное или же взаимно обмениваются, например, пользу дают взамен наслаждения; сказано, что последний вид дружбы более низкий и менее продолжительный. Об отношениях таких людей можно сказать, что это дружба и не дружба, смотря по тому, смотреть ли на сходство или на различие от истинной дружбы. Они кажутся дружбой, взирая на сходство с той, которая основана на добродетели (ибо одна из них имеет в виду наслаждение, другая – пользу, что свойственно и истинной дружбе). С другой стороны, они не кажутся дружбой вследствие различия от истинной дружбы, так как последняя не страдает от нареканий и неизменна, а первые легко изменяются и во многом еще отличаются от истинной дружбы.

Особый вид дружбы – тот, где есть преобладание, например отца над сыном, старшего над младшим, мужа над женой и всякого начальника над подчиненным. Эти союзы различаются и между собой, ибо отношение родителей к детям не то же, что начальника к подчиненному, и отношение отца к сыну не то, что сына к отцу, или мужа к жене не то, что жены к мужу, ибо у каждого из них своя добродетель и свое назначение; поэтому-то и причины любви их различны, поэтому-то и самая любовь и дружба различны. Здесь один получает от другого не то же самое и не должен требовать того же, а в том случае, когда дети воздают родителям то, что следует родителям, а родители детям то, что следует детям, в этом случае мы их дружбу назовем твердой и надлежащей. Во всех видах дружбы, основанных на преобладании, и знаки любви должны быть пропорциональны, то есть так, что лучшую и более полезную сторону должно более любить, чем она оказывает любви и пользы, и подобным же образом в остальных таких отношениях. Если любовь сообразуется с достоинством, тогда возникает то равенство, которое, как кажется, свойственно дружбе.

§ 9. Однако равенство в дружбе означает нечто иное, чем в справедливости, ибо в справедливости стоит на первом плане равенство по достоинству, а на втором уже количественное равенство, а в дружбе, наоборот, на первом плане стоит количественное равенство, а качественное на втором: это становится ясным, если равенство добродетели или порока, богатства или чего-либо другого очень велико: тогда люди не могут и не желают быть друзьями между собой. Это еще яснее в отношении к богам, ибо они более всех превосходят людей благами. Но ясно это также и на царях, ибо никто из подчиненных не желает быть их другом, как ничтожные люди не желают быть друзьями лучших и мудрейших. Правда, нельзя провести точных границ, в которых при подобных условиях может существовать дружба. Дружба иногда продолжается, хотя один из друзей потерял многое; но если расстояние становится слишком великим, как например, человека от Бога, то дружба невозможна. Поэтому-то и отвечают отрицательно на затруднение, желает ли кто-либо своим друзьям величайших благ, например, быть божеством. Они ведь перестали бы быть друзьями и благом для него, а ведь друг – благо. Если справедливо, что всякий желает блага своему другу ради его самого, то он должен остаться таким, какой он есть, и он ему станет желать величайших благ как человеку, однако все же не всех, ибо всякий более всего желает блага самому себе. Большинство людей, как кажется, желает из честолюбия быть более любимыми, чем любить, почему большинство и любит льстецов, ибо льстец – друг, которого мы ценим ниже себя или который представляется таким и делает вид, что нас больше любит, чем мы его. Быть любимым имеет, кажется, большое сходство с принятием почета, к которому большинство людей стремится. Однако к чести они стремятся, как кажется, не ради нее самой, а ради побочных обстоятельств. Люди радуются почестям, оказанным им великими мира сего, ради надежды, сопряженной с ними: они думают получить от них то, в чем они нуждаются, и почестям радуются, как знаку благодеяния; гонящиеся же за почестями со стороны нравственных и умных людей желают лишь подтверждения собственного о себе мнения; итак, они наслаждаются тем, что они – хорошие люди, доверяясь суждению говорящих это. Быть любимым, напротив, само по себе доставляет наслаждение, поэтому-то она кажется чувством более высоким, чем чувство, испытываемое при оказанных почестях, и поэтому-то дружба сама по себе привлекательна. Далее, дружба, кажется, состоит более в любви, чем в том, чтобы быть любимым. Доказательством служат матери, которые наслаждаются единственно любовью [к детям], ибо некоторые из них дают другим вскармливать своих детей и любят их, не требуя от них любви, зная, что то и другое невозможно; им достаточно видеть в хорошем состоянии детей, и они любят их даже и тогда, когда те по незнанию не сказывают матери ничего того, что ей следовало бы.

§ 10. Итак, если дружба заключается более в любви и если мы хвалим человека, любящего друзей, то любовь сказывается истинной добродетелью друзей; следовательно, те неизменные друзья, у кого любовь согласуется с достоинством, и дружба их неизменна. Таким образом, больше всего могут быть друзьями и неравные люди: они взаимно уравниваются. Равенство же и сходство и есть любовь, в особенности же сходство в добродетелях, так как такие люди неизменны и остаются неизменными относительно друг друга; они не нуждаются в дурных людях и не услуживают им, но они останавливают, так сказать, подобные [дурные] действия. Свойство хороших людей состоит в том, что они сами не грешат и не дозволяют грешить друзьям своим. Дурные люди не имеют ничего твердого, и они не остаются неизменными сами в себе: они могут стать на короткое время друзьями, наслаждаясь взаимной низостью. Долее остаются друзьями те, которых связывает польза или наслаждение, а именно до тех пор, пока они доставляют друг другу наслаждение или пользу. Люди противоположного характера по большей части дружатся, как кажется, ради пользы, например, бедняк с богатым, не сведущий с образованным, ибо в чем кто-либо нуждается, то он получает, воздавая другим. Сюда же следует отнести влюбленного и предмет его любви, красивого и некрасивого; поэтому-то влюбленные иногда кажутся смешными, требуя, чтоб и их любили так, как они любят: если б они были столь же привлекательны, тогда, пожалуй, они могли бы этого требовать, в противном случае они смешны. Но может быть, противоположное не само по себе стремится к противоположному, а лишь случайно, стремление же направлено к середине, а середина хороша, как например, сухому не следует стать мокрым, а следует достичь середины, точно так же и теплому и т. п. Но оставим это, так как оно не относится к делу.

§ 11. Кажется, что дружба и справедливость, как было сказано с самого начала, касаются того же самого и вращаются в той же сфере. В каждом общении есть известного рода справедливость и, значит, дружба; поэтому-то экипаж корабля и товарищей полка называют друзьями [товарищами]; одинаковым образом и тех, которые принадлежат к одному обществу [товариществу]. Их дружба простирается так же далеко, как и общение, точно то же и справедливость. Пословица «У друзей все общее» справедлива, ибо дружба состоит в общении. У братьев и товарищей все общее, у других общность ограничена: у одних она больше, у других меньше, ведь и дружба допускает степени. Но и отношения справедливости различны: ведь не одни и те же права и обязанности родителей по отношению к детям или братьев между собой; точно то же относительно товарищей и сограждан и других дружественных отношений. Также различно и понятие несправедливости во всех этих случаях, и несправедливость увеличивается, чем ближе к нам стоят друзья, как например, лишить денег своего товарища хуже, чем сделать это по отношению к какому-либо согражданину, хуже также оставить брата без помощи, чем чужого, или прибить отца, чем кого-либо другого. Вместе с дружбой возрастает и справедливое, так как оба понятия касаются одного и того же и имеют одинаковый объем. Что же касается общений, то все они суть части государственного общения. Люди соединяются в одно ради пользы, доставляя друг другу необходимое для жизни. Кажется, что и государственное общение образовалось и существует ради пользы. Пользу же имеют в виду и законодатели, говоря, что справедливо то, что полезно для всех. Остальные общения имеют в виду частную пользу, как например, экипаж корабля имеет в виду пользу, сопряженную с плаванием, денежную или какую-либо иную. Товарищи по войску имеют в виду пользу, сопряженную с войной, будь то денежная, или победа, или желание овладеть городом; то же самое следует сказать и о филетах и демотах. Некоторые же из общений возникают ради наслаждения, например фиасоты и эранисты, которы[27][28][29]е имеют в виду жертвоприношения и времяпрепровождение вместе. Все эти общения подчинены государственному, ибо оно стремится к пользе не в настоящем, а в течение всей жизни; а люди, приносящие сообща жертвы и сходящиеся ради этого, с одной стороны, уделяют богам почести, а с другой – достaвляют себе приятное отдохновение. Древние жертвоприношения и сходки, как кажется, делались после того, как с поля убраны плоды, ибо ведь в это время, после жатвы, у людей более всего свободного времени. Итак, все общения суть части государственного общения; характер дружбы в каждом общении зависит от характера самого общения.