Читать книгу "Медная чайка - Екатерина Соболь"

Откуда-то снаружи доносился шум, и Гвен на негнущихся ногах пошла по коридору к ближайшей открытой двери: это была уже знакомая кладовая. Да уж, если жители терема так же тщательно будут охранять свои припасы и дальше, скоро все растащат: Ивар, небось, мимо не пройдет. Гвен заглянула внутрь – и замерла, уставившись в окно.

Во-первых, смотреть на мир вот так сверху было очень странно. Во-вторых, снаружи творилось что-то невообразимое. Гвен медленно зашла в кладовую и оперлась обеими руками на раму окна.

Перед ней широко раскинулся берег озера с жилыми домами и кострами игроков. Видимо, пока Гвен разговаривала с Нилом, парням и девчонкам из Селений успели объявить, что больше в терем никого не пускают: у двери собралась толпа, некоторые возмущенно что-то кричали, колотя по стенам, а остальные…

Они долго держали себя в руках, но после таких новостей перешли к единственному способу справиться с грустью и яростью, какой знали. Они начали драться.

По всему берегу сцепились все подряд: девчонки валяли девчонок по песку и норовили укусить, парни сосредоточенно мутузили друг друга, кое-где пары дерущихся были разного пола и, насколько успела заметить Гвен, Тройка-то был прав: злые парни реально дрались лучше злых девчонок, в них частенько было больше роста и веса.

Гвен захлестнула упоительная, великолепная ярость. Рюрик выгнал и их, и ее? Плевать! Драка отлично помогает отвлечься, когда на душе кошки скребут: только так они у себя в Селениях и продержались. Что надутому красавчику Рюрику об этом знать? Просидел, небось, под куполом, весь из себя такой важный.

Отовсюду доносились отрывистые, гортанные игровые кличи, и у Гвен мурашки побежали по спине. Она даже отсюда различала в толпе ценность игроков: вон десятка дерется с восьмеркой, о-о-о, а вон пятерка пытается одолеть семерку! Гвен чуть не прыгнула вниз, перемахнув через раму. Все остальные мысли исчезли бесследно. Она присмотрела себе парня-четверку: его как раз победили, и он лежал совершенно свободный, но, кажется, готовый еще к одному раунду, – и уже бросилась к двери, когда вспомнила, что вообще-то ей все еще нужна анима.

Мысль была очень досадная, и Гвен со стоном остановилась. Нил сказал, времени осталось мало, и, что бы он ни имел в виду, она нутром чувствовала: он прав. На улице похолодало, с озера дул ветер, игроки яростно орали, и от всего этого казалось, будто вот-вот случится что-то плохое. Нужно отыскать троих, о которых говорил Нил, – но что, если они тоже не захотят поделиться? Гвен закрутилась вокруг своей оси, пытаясь движением унять боль, которую доставляли ей победные вопли на улице и невозможность к ним присоединиться. Ну же, давай думай! Есть же какой-то способ разжиться анимой быстро и точно!

О… ого! Гвен расплылась в робкой улыбке. Еще раз подбежала к окну, чтобы убедиться. Точно! Посмотрев на изголодавшегося, бледного Нила, она теперь яснее замечала, что нездоровой худобой игроки похожи на него. Не считая тех, кому досталось яблочко от Рюрика, им, похоже, просто нечего было есть – вряд ли местные с ними поделились. Вот она, идея!

Гвен схватила первые попавшиеся корзины, мешки и связки овощей и потащила их в коридор. Раз мыши, дети земли, могли тут поживиться, значит, и ребята на улице могут. Они ведь тоже в каком-то смысле дети земли, но та их пока что не очень кормила! Выскальзывая за дверь, Гвен холодела при мысли, что кто-нибудь сейчас встретится ей в коридоре, но там по-прежнему было светло и пусто.

Переваливаясь, как утка, под тяжестью припасов, она спустилась по узенькой лестнице в хлев – и чуть все не выронила, когда вспомнила, что вот тут, на сене, какое-то время назад оставила спать Ульвина. Теперь его не было. А она ведь обещала не оставлять его одного, когда он спит, он же так испугался вчера, что она куда-то пропала, а теперь и сам куда-то делся. Наверное, бросился искать.

– Эй! – шепотом позвала Гвен. – Ульвин! Ты где?

Она как-то ухитрилась толкнуть плечом дверь в баню: может, они там с банщиком сидят и отвар пьют? В бане было темно и пусто, и Гвен пошла к коровам: может, Ульвин решил поспать у одной из них на теплой спине? Коровы мирно жевали сено, и ни следа белки вокруг них не было.

– Ульвин! – еще раз позвала Гвен чуть ли не во весь голос.

Ответа не последовало. Можно было бы бросить продукты и кинуться искать его по всему терему, но… Гвен безнадежно глянула на небольшое оконце, ведущее на улицу. Шум драки доносился даже сюда. Ульвин где угодно мог быть, например, решил погулять в ближайшем лесу. На зов не явился, в кладовке нет, – значит, искать его можно долго. А вдруг за это время кто-то заметит, что кучи продуктов не хватает, и остановит ее, и тогда она упустит такой шанс! Гвен решительно пошла к стене. С Ульвином ничего не случится, она потом за ним вернется, а пока что…

Единственная дверь на улицу вела через зал Рюрика, и пользоваться ею Гвен не собиралась. Сейчас она заработает столько анимы, что потеря небольшой крошки не будет так уж много значить. Она поставила на пол огромную корзину, которую держала в правой руке, на секунду сжала чайку и приложила заблестевшую золотом ладонь к стене под окном, в точности представив, чего хочет: дверь там, где ее и в помине не было.

Первый раз зачерпывать аниму из чайки было очень страшно, а второй – уже ничего. На стене загорелся четкий золотистый контур двери, Гвен толкнула ее, и та открылась. Она вытащила свою поклажу наружу и захлопнула дверку за собой. Контур тут же погас, но Гвен на всякий случай оставила себе лазейку на будущее: если понадобится, сможет увидеть и открыть эту дверь еще раз.

Она поморщилась от холодного ветра, который трепал деревья и покрывал озеро рябью, и потащила добычу ближе к берегу, туда, где горели покинутые всеми костры. Их пламя тоже приминал ветер, но до конца еще не погасил, и Гвен удобно устроилась около самого большого и жаркого костра.

– Игроки! – заорала она.

Ветер уносил ее голос, так что услышали только те, что дрались ближе всех. Они покосились в сторону Гвен, увидели еду и, забыв друг про друга, кинулись к ней с горящими от голода глазами. Гвен спокойно заслонила собой припасы.

– Соблюдайте порядок, – сказала она строго, как делали Ястребы, раздавая еду.

Игроки тут же остановились – за столько лет эти слова отпечатались в мозгу, и слушаться хотелось мгновенно, даже не думая, – Гвен по себе знала.

– Я дам вам еду, а вы поблагодарите меня от всей души, – пристально глядя на двух бедолаг, сказала Гвен. – Как в детстве благодарили, помните? Давайте попробуйте.

Она протянула одному из них сушеную рыбину, и он, мокро втянув слюну, пролепетал:

– Благодарю.

– Не так, – наставительно сказала Гвен. – Смотри мне в глаза и говори с чувством. Ощути благодарность всем своим сердцем. Понял?

– Ага. Благодарю, – выпалил он, преданно уставившись на Гвен.

И тогда она это почувствовала: слабую, еле теплящуюся искру, которая перешла к ней и коснулась сердца. Она протянула парню рыбину, и второй, вдохновленный его успехом, рявкнул «Благодарю!» так, что Гвен подскочила. Искра его анимы оказалась мощной: она коснулась сердца Гвен, и та шумно выдохнула. Парень получил рыбину побольше, а когда оба снова потянули руки, Гвен строго сказала: