Читать книгу "От любви до ненависти и обратно - Тоня Ивановская"

Грета подошла к столу и, запалив свечи, села. От скуки стала рассматривать бумаги. Каково было ее удивление, когда узнала почерк короля.

“Говорили, король в башне сидит неделями, – вспомнила Грета. – Значит, правда. И что ты тут делал?”

Спустя несколько часов Грета узнала ужасное. Умертвия, что были спрятаны в башне – совсем не умертвия. Мятежники из тех самых благородных семей оборотней. Кое-кого за время правления магов казнили, но, оказывается, часть преступников превращали в этих жутких созданий. Живых в башне запирали, заколдовали, чтобы не умирали никогда. Гнили, грызли друг друга, но жили такой вот темной сущностью.

– Боги, помилуйте, – перепугалась Грета. – Как же мы могли? Безумие.

Она достала еще книги и поняла, почему узники башни шептали фамилию ее матери.

– Заклинание это создал Дигиталис. Предок мой, получается. Так они тянулись ко мне, как к спасению?

– Верно поняла, девочка.

Грета дернулась и тут же увидела рядом с собой девушку-призрака.

– Кто вы?

– Трина.

– А-а… Обещанная встреча.

Трина улыбнулась и открыла Грете еще одну книгу.

– Король, если помнишь, тоже нес кровь рода Дигиталис. Потому и сидел здесь. Зверь приказал ему заклятье снять, иначе покинет королевский род магия. Хотя Зверь и так забирает ее постепенно. Не знаю зачем, но это не наше дело.

– Не справился? – вернула ее к теме Грета.

– Как видишь. Силы рода в нем было мало. Дигиталис лишь на одну восьмую.

– А я наполовину. Потому они ко мне тянутся?

– Нет, Грета. Не стал Зверь в этот раз возлагать надежды на полукровок. В тебе полная сила твоей матери. Оба ее родителя из рода Дигиталис. Она отдала ее. Для нее ведь была запечатана.

– Что?

– Твоя мать умерла, чтобы ты спасла магов, – строго сказала Трина. – Пока не расплатимся со Зверем, не будет нам покоя. Слишком долго он терпел нас. Это земля оборотней, а не богов. Мы могли править, если сильнее, но издеваться над своими детьми Зверь никому не позволит.

Грета смотрела на нее во все глаза, пытаясь осознать, что на самом деле случилось.

– Мама не могла. Она покончила с собой, потому что…

– Потому что последняя чистая Дигиталис. И она жрица. Жрицы ограничены в магии, тебе это известно. Единственный путь – отдать силу. Думаешь, ты управляешь магией, потому что смирилась с болью. Нет, девочка. Ты просто сумела почувствовать силу своей матери. Пожиратель ничего не может сделать с отданной по доброй воле. Потому-то отбилась от войска лорда.

– Но шрам…

– Глупое последствие. Нельзя обойти зачарованную медь. Не строй из себя великую колдунью.

– Значит, все магия мамы, – тихо повторила Грета.

– Не отвлекайся. Зверь привел тебя на юг, ты его отчистила. Получила благословение. Теперь ты должна убить узников башни. Как видишь, тут целая книга, что с ними пытались уже сделать. Пока без толку. Как ты будешь их умерщвлять – твое дело. Но если не справишься, тебя ждет то же, что и короля. Магия уйдет. Ты зачахнешь.

– А если справлюсь?

– Пощадит Зверь род Триллиум. Этого достаточно?

– Хочу править, – твердо сказала Грета. – Вернуть магов на престол. Согласен ваш Зверь на это?

Трина замолчала, глаза закрыла и немного померкла, словно не была здесь, растворилась в окружении.

– Зверь согласен.

– Отлично, – коварно улыбнулась Грета. – За такую награду пообщаться с зубастыми безумцами не страшно.

Трина исчезла, и только тогда Грета поняла, насколько сильно измотана. Подумать только, за один день успела прогнать продажных женщин, поругаться с Верном, узнать дела бывшего короля, страшную тайну магов и башни, почему погибла мать и что ей нужно сделать, чтобы получить не только свободу, но и власть в королевстве.

– Да уж, – зевнула Грета. – Надо бы поесть. И поспать.

Она посмотрела на выход. В ее комнату наверняка уже подняли ужин. Но возвращаться Грета не хотела. Единственное, что ей было нужно – спрятаться. Скрыться от слуг, фрейлин. Но самое главное – от Верна.

– Вначале поспать, – решила она.

Она покосилась на большой сундук в углу комнаты, нашла в нем старый королевский плащ и, свернувшись на этом же сундуке, быстро заснула.

Когда просыпалась, поймала себя на мысли, что жесткий сундук с тьмой каких-то кованых штуковин – что изводили ее полночи – вдруг стал весьма и весьма удобен и даже широк. Нет, не так. Не просто широк. Сундук был огромен. Грета открыла глаза и подпрыгнула от ужаса.

– Королевская спальня! Ох, черт!

– О, ты проснулась. Доброе утро. Хотя уже день.

Верн сидел за столом и что-то писал, но, услышав ее чертыхания, развернулся. Столкнувшись с кошачьими глазами, Грета поспешила сесть и по шею натянуть на себя одеяло.

– Какого… Что я здесь делаю?! Что ты со мной делаешь?! Окуриваешь чем-то, пока сплю? Как ты…

– Грета, успокойся, – спокойно сказал Верн и вернулся к своим записям. – Видимо, магия отнимает у тебя много сил, и ты крепко спишь. А твое тело, как я уже говорил, прекрасно ко мне относится.

– Неправда, – возмутилась Грета.

Только хмыкнул и продолжил что-то писать.

– А вот обязательно меня раздевать?

– Мне нравится твое тело. Ты красиво смотришься на кровати. Без одежды.

По спине побежали мурашки. От его наглости, причем сказанной так спокойно, на Грету накатило негодование, стыд и желание сбежать.

– Ну что ты? – Верн опять развернулся. – Хочешь, я тоже разденусь, чтобы мы были квиты?

– Не смей!

Он захохотал, а Грета еще больше закуталась. Теперь из-под одеяла торчали лишь ее глаза, в которых не было ничего, кроме паники.

– Развратник.

– Я твой муж. И перед лицом старейшины в молебной роще обещал заботиться о тебе. Перенести жену с сундука на удобную кровать, как по мне – забота. Ты так не думаешь?

– Сорочка тут при чем? Она вполне удобная.

– Это мне награда. За заботу, – хитро улыбнулся Верн.

– Отвернись, – сказала Грета, собираясь надеть лежащую на столике накидку.

– Не хочу.

Грета начала перебираться по кровати в коконе из одеяла, надеясь таким странным способом добраться до одежды.

– А что, если я ее выброшу? – спросил Верн, подойдя к накидке.

– Прокляну!

– Хм. Ничего нового.

Он сел на кровать прямо на пути у Греты и широко улыбнулся.

– Ты даже не представляешь, насколько хорошо я тебя чувствую. Раньше думал, что это мое помешательство. Но ты тоже как никто другой во мне разбираешься. Потому мы так мастерски делаем друг другу больно.