Читать книгу "Населенный призраками - Даниэль Вега"

Она надкусила пирожное, ожидая, что Коннор спросит ее об Эдди. Но он этого не сделал.

– Ты поэтому не пришла вчера вечером? – спросил он вместо этого.

– На самом деле мой младший братишка попал в больницу, – сказала она. – Он сильно повредил ногу. Мои родители остались с ним в палате. Мы все очень расстроены, и поэтому я не пришла вчера к тебе. Дело не в том, что я не хотела идти. Я просто…

Хендрикс со вздохом закончила фразу, не зная, как объяснить странную смесь вины, ужаса и всего остального, что она чувствовала с тех пор, как Брейди получил травму.

К счастью, почувствовав ее затруднение, Коннор, спас ее от необходимости продолжать.

– Если бы кто-то из моих попал в больницу, я был бы в полном раздрае, – сказал он, отпив молока. – Совершенно точно я бы не поперся ни на какую вечеринку. По большому счету, я потрясен тем, что ты здесь сейчас.

– Ага. – Голос Хендрикс дрогнул, предавая ее. – Просто я так переживаю за него.

– Я очень надеюсь, что он поправится.

Хендрикс подняла на него глаза. Голос Коннора звучал искренне. Что было смешно, учитывая, что у него остались молочные усы.

– Спасибо, – сказала она. – У тебя тут чуть-чуть… – Она дотронулась до верхней части губы, и уши Коннора порозовели. Она вытащила мятую салфетку из коробки для сладостей и протянула ему.

– Спасибо, – сказал он, вытирая усы.

– Так расскажи мне о вечеринке! – оживилась Хендрикс, желая сменить тему. – Реально были клоуны?

– Нет, слава Богу. Но Порция и Рейвен раздали всем гостям ярко-красные клоунские носы, поэтому казалось, что мы сами должны быть клоунами весь вечер.

Коннор рассказал ей о том, как они устроили все эти допотопные игры: «прицепи хвост ослу», «музыкальные стулья» и «торт-прогулку».

Порция и Рейвен забили подвал Порции плакатами и воздушными шарами и арендовали автомат для приготовления мороженого – который они, конечно, заправили водкой.

– Была даже «пиньята», – сказал Коннор. – Хотя братья больше носились друг за другом, а не пытались добраться до конфет.

Хендрикс рассмеялась, и на мгновение ей показалось, что она сделала это точно так же, как спрыгнула со скалы в карьер: абсолютно искренне.

Ее улыбка дрогнула, когда она поняла: ни чуточку спокойнее ей при этом не стало, как она надеялась. Над ней нависала тень, от которой она никак не могла избавиться. Даже когда она понимала, что находится в полной безопасности, в ней всегда была пусть маленькая, но частичка той Хендрикс, что все еще немного боялась.

Глава 23

Когда Хендрикс вернулась домой, Стил-Хаус был пуст. Она открыла входную дверь, и та распахнулась плавно, без единого звука. Было уже поздно, но в доме нигде не горел свет. Мама позвонила Хендрикс, когда девушка шла от Коннора, и сказала, что вечером их не будет дома.

– У нас сегодня встреча в Бостоне, ты же помнишь? – сказала она. – Обратная поездка на поезде займет целую вечность, поэтому мы переночуем в гостинице и утром отправимся домой.

Хендрикс слышала звуки проезжающих мимо машин и далекий гул голосов, и ей представилось, что мама стоит на каком-то оживленном перекрестке в Бостоне и ловит такси.

В груди что-то скрутилось в узел.

– Вы действительно уехали туда?

– Ну, передоговориться со всеми о встречах было бы слишком сложно, так что мы просто взяли Брейди с собой. Сегодня вечером дом в твоем полном распоряжении.

– Клево, – пробормотала Хендрикс, но если мама и заметила сарказм в ее голосе, то предпочла не говорить об этом. Вскоре после этого они попрощались, и мама в очередной раз заверила ее, что никто не обвиняет Хендрикс в том, что случилось с Брейди. Девушка неохотно поплелась домой.

Теперь, когда она остановилась в дверях, слушая стоны старого дома, раздающиеся вокруг нее, ее пронзил страх. Воздух был затхлым, а комната пыльной и промозглой. Не задрожать было просто невозможно.

Хендрикс бросила сумку с учебниками у двери и потихоньку прошла через комнаты. Мама оставила на кухонном столе записку.

«Будем дома завтра утром около десяти!

Люблю тебя!

Целую, мама»

Под запиской лежали двадцать долларов на пиццу. Хендрикс коснулась банкноты, а затем убрала руку. Размышления о пицце переключили ее на воспоминания об Эдди, бравшем пиццу «У Тони», отчего она почувствовала странную тревогу. Она машинально бросила взгляд на окна, выходившие на задний двор.

Эдди находился по ту сторону этих деревьев. Если она хочет снова увидеть его, ей не нужно идти за пиццей. Она может просто выйти на улицу, пересечь задний двор и постучать в его дверь.

Вместо этого Хендрикс порылась в морозилке и вытащила коробку арахисового мороженого с маршмеллоу и воздушным рисом. Она схватила ложку, но не стала возиться с тарелкой и предпочла есть прямо из коробки, прогуливаясь от одной комнаты к другой, включая свет, изучая тени, прислушиваясь к звукам. Трудно было поверить, что опасность могла миновать так легко, но дом воспринимался не так, как прошлой ночью. Она зачерпывала мороженое ложкой, выдыхая, когда оно таяло у нее на языке.

Вокруг было… спокойнее.

Удовлетворившись этим, она вернулась в гостиную и свернулась калачиком в углу дивана со своим мороженым, нащупывая между подушками пульт от телевизора. С этого угла обзора она видела через кухню то место, где полиэтиленовая пленка закрывала лестницу на второй этаж. Она посмотрела на полиэтилен, а затем отвела взгляд. Кожу покалывало.

Она все еще не была готова подниматься наверх.

Хендрикс поставила одну из серий «Дневников вампира», которую уже видела. Пока она автоматически отправляла мороженое в рот, ее глаза начали слипаться, а тело утонуло в мягких подушках дивана. Она и не понимала, насколько устала. Хендрикс толком не высыпалась вот уже несколько дней.

Она задремала, и, возможно, ей всего лишь показалось, – как это иногда бывает в момент нахождения на тонкой грани между сном и бодрствованием, – но она могла поклясться, что услышала, как открылась входная дверь. Раздался скрип дверных петель, а затем внезапный холодный ветерок коснулся ее щек.

Она резко выпрямилась, сердце забилось, глаза все еще плохо видели со сна.

Входная дверь была закрыта.

Но телевизор оказался выключен.

Хендрикс почувствовала тошнотворный приступ страха. Разве она выключала телевизор? Она не помнила этого.

Привстав с дивана, она заметила, что уронила коробку мороженого, когда заснула, и теперь та валяется на полу и вся эта арахисовая масса растеклась на мамином винтажном коврике.

– Черт, – пробормотала Хендрикс, наклонившись над диваном, чтобы поднять липкую коробку. Мама любила этот коврик. Хендрикс ткнула пальцем в мороженое, задаваясь вопросом, получится ли отчистить его.