Читать книгу "Корона мечей - Роберт Джордан"

Путь пролегал через Слободу к Джангайским Воротам, которые представляли собой три высокие прямоугольные арки с башнями. По переходам за зубчатыми стенами с праздным видом ходили туда и обратно люди в шлемах, глядя вниз через проемы между каменными зубцами. Некоторые смотрели в ту сторону, где на вершине холма осталась армия, офицер время от времени прикладывал к глазу подзорную трубу. Маленький отряд Ранда вызвал удивленные взгляды. Мужчины верхом и айильские Девы – необычная компания. На зубчатой стене замелькали арбалеты, но никто не проявлял открытой враждебности. Окованные железом ворота стояли открытыми. Перрин затаил дыхание. Он хотел одного – скакать галопом, без задержек, в Солнечный Дворец, к Фэйли.

Сразу за воротами располагалось караульное помещение с низким потолком, где прибывшие в город, прежде чем войти, обычно должны были отметиться. Когда отряд проходил мимо, кайриэнский офицер с квадратной челюстью окинул всех прибывших угрюмым взглядом, в особенности Дев. Однако он просто стоял, наблюдая, и не произнес ни слова.

– Я же говорил, – сказал Добрэйн, как только отряд миновал караулку. – Колавир разрешила свободный доступ в город в честь Торжества Коронации. Сейчас пропустят любого, даже того, на кого есть приказ об аресте. Такова традиция.

И все же в его голосе слышалось явное облегчение. Мин шумно вздохнула, а вздох Лойала наверняка можно было расслышать на соседних улицах. Перрин не мог даже вздохнуть, так сильно у него щемило в груди. Ласточка дошла до Кайриэна, оставалось лишь доставить ее в королевский дворец.

Вблизи Кайриэн вполне соответствовал тому, что его вид обещал издалека. Город располагался на высоких холмах, но, украшенные террасами и облицованные камнем, они уже не выглядели холмами. Широкие улицы, проложенные под прямым углом друг к другу, были заполнены народом. В этом городе даже крошечные переулки пересекались не вкривь и вкось, а строго перпендикулярно. Улицы редко поднимались по холмам и опускались с них, чаще они просто прорезали их насквозь. Все здания, от лавок до дворцов, были строго прямоугольные или квадратные, даже огромные опорные башни, легендарные безверхие башни Кайриэна, каждая из которых стояла на вершине одного из холмов и была одета лесами – они все еще восстанавливались после того, как были сожжены во время Айильской Войны. Город в целом выглядел очень сурово, и косые вечерние тени, прорезающие его, усиливали мрачное впечатление. Украшенные кисточками уши Лойала почти беспрерывно подрагивали, брови беспокойно хмурились, нависая над щеками, на лбу образовались складки.

Вокруг было не так уж много признаков Торжества Коронации или Дня Раздумий. Перрин представления не имел, что праздник может быть приурочен к какому-то определенному событию, ведь в Двуречье День Раздумий наступал тогда, когда кончались зимние холода и все радовались, что можно позабыть о них. Здесь, несмотря на толпы народа, атмосфера была молчаливой и безрадостной. Если бы это происходило где-то в другом месте, можно было бы предположить, что на настроение людей повлияла противоестественная жара, но на самом деле, за исключением обитателей Слободы, кайриэнцы вообще суровые, серьезные люди. Внешне, по крайней мере; о том, что происходило в их душах, Перрин до сих пор как-то не задумывался. Лоточники и повозки бродячих торговцев, которых он помнил, исчезли с улиц, так же как музыканты, акробаты и кукольники. Кое-кто, видимо, посчитал, что им самое место среди прочего сброда за стенами города. Закрытые, темные паланкины тут и там покачивались в молчаливой толпе, некоторые со знаменами Домов, чуть большими, чем кон, укрепленный выше них. Они продвигались так же медленно, как повозки, запряженные волами, рядом с которыми шли погонщики; оси телег пронзительно взвизгивали в тишине. Чужеземцы выделялись среди прочих не столько более пестрой одеждой, сколько потому, что немногие, кроме них, ехали верхом. Как правило, более низкорослые местные жители напоминали в своих темных одеяниях бледнолицых ворон. Айильцы тоже бросались в глаза, конечно. Сколько бы их ни было, один-единственный или сразу десять, они свободно проходили сквозь любую толпу. Все отводили взгляды и расступались перед ними, где бы они ни появлялись.

Лица айильцев поворачивались вслед отряду, медленно прокладывавшему путь сквозь толпу. Даже если не все они узнавали Ранда в его зеленой куртке, наверняка догадывались, кем должен быть высокий мокроземец, сопровождаемый Девами. От этих взглядов у Перрина мурашки по спине побежали: очень внимательные. Именно эти взгляды вызвали у него прилив благодарности к Ранду за то, что он не взял с собой Айз Седай. Если не учитывать айильцев, вокруг Дракона Возрожденного плескалось море безразличия, которое расступалось перед Девами и снова смыкалось за Аша’манами.

Королевский Дворец в Кайриэне, или Солнечный Дворец, или Дворец Солнца, Восходящего во Всем Своем Великолепии – кайриэнцы великие мастера давать названия, одно пышнее другого, – стоял на вершине самого высокого холма в городе. Темная прямоугольная масса камня, увенчанная башнями и подавляющая своими размерами. Ведущая к ней улица, Коронная Дорога, представляла собой длинный и широкий уклон, поднимающийся ко дворцу, и Перрин глубоко вздохнул, когда они вступили на нее. Фэйли здесь. Она должна быть здесь, и с ней не случилось ничего плохого. Все что угодно, но она должна быть жива и здорова. Он дотронулся до узла, которым поводья Ласточки были привязаны к кольцу на передней луке его седла, коснулся топора у пояса. Подковы коней звонко цокали по каменной мостовой. Девы передвигались совершенно бесшумно.

Стражники у огромных, широко распахнутых бронзовых ворот наблюдали за их медленным приближением, обмениваясь взглядами. По сравнению с тем, как обычно одевались кайриэнские солдаты, они выглядели довольно красочно. Десять человек с золотым Восходящим Солнцем на кирасах и шарфами цветов Дома Сайган, повязанными на алебардах. Перрин читал их мысли как по писаному. Тринадцать человек на лошадях, едут не спеша, лишь двое в доспехах, один – майенец в красном. Неприятностей можно ожидать от Каралайн Дамодред и Торама Райатина, но не от майенцев. И еще женщина и огир. Ну, с этими хлопот и вовсе не будет. Однако три с лишним дюжины Дев бегут рысью перед всадниками. Уж наверно, они не просто так решили заглянуть на чашку чая. Потребовались считанные мгновения на то, чтобы все это было обдумано и взвешено. Потом одна Дева подняла свою вуаль. Стражники дернулись, точно испуганные гуси, один из них прислонил к стене алебарду и бросился к воротам. Сделав два шага, он остановился как вкопанный. Вслед за ним все стражники замерли точно статуи, двигая только головами.

– Отлично, – пробормотал Ранд. – Теперь свяжите их потоками и оставьте так.

Перрин пожал плечами, не уверенный, что этого достаточно. Аша’маны стояли позади всех, заняв большую часть дороги; должно быть, они использовали Силу. Не исключено, что все вместе – восемь человек – они способны разнести дворец на части. Может, Ранд в состоянии сделать то же самое один. Но если бы эти башни обрушили на них град арбалетных стрел, все они запросто могли погибнуть на открытой дороге, которая больше не казалась такой уж широкой.

Однако ничего такого не произошло. Всякий, кто вздумал бы выглянуть наружу сквозь высокие узкие окна дворца или с галерей над колоннадой, не увидел бы ничего необычного. Сулин, быстро мелькая руками, что-то безмолвно сказала Деве, и та торопливо опустила вуаль. Все медленно двинулись вперед, вверх по каменному уклону. Головы некоторых стражников дико вздрагивали, глаза выкатились. Один, похоже, почти потерял сознание и тяжело навалился на колонну, упираясь подбородком в грудь. Рты у всех были открыты и напряжены, но оттуда не доносилось ни звука. Перрин постарался не думать о том, что заставляло их молчать. Медленно вперед, сквозь распахнутые бронзовые ворота, на главный двор.