Читать книгу "Вторжение - Дин Кунц"

Обеспокоенные не столько предсказанием Тьюкса, сколько его поведением, ни Молли, ни Нейл хозяину таверны не ответили.

По голосу не чувствовалось, что Тьюкс их о чем-то предупреждал, скорее в голосе звучала надежда на то, что их будет ждать именно такая ужасная судьба, а сама идея о том, что Нейл и Молли будут умирать в муках, корчась в агонии, доставляла ему безмерное удовольствие.

Его лицо веселого монаха радикально изменилось, от веселья не осталось и следа, теперь он больше напоминал злобную обезьяну, тупую и драчливую. Кожа пошла красными пятнами. И венчик волос брата Тука острыми пиками разметало во все стороны, словно от ярости волосы встали дыбом.

Когда они двинулись к двери, Тьюкс шагнул к ним, в очередной раз отхлебнув пива из кружки, и они услышали еще одно предупреждение:

— Раз уж вы выходите на улицу, берегите нежные местечки. Красноглазые стервятники крадутся.

Кто бы мог подумать, что хозяин таверны будет цитировать Элиота: «Красноглазые стервятники крадутся…»

— Опять, — заметил Нейл. Конечно, он не столь досконально знал творчество поэта, но несоответствие последней фразы предыдущим просто бросалось в глаза.

Когда Молли повернулась к Тьюксу, она увидела в его перекошенном раскрасневшемся лице и в горящих глазах (горящих изнутри, в отраженном свете они бы так не блестели) насмешку, презрение и ненависть. Вены на его висках вздулись и пульсировали. Ноздри раздувались. Челюсти ходили из стороны в сторону, словно от распирающей его ярости он растирал зубы в порошок.

Молли не могла понять, откуда в обычно добродушном хозяине таверны взялось столько злобы и почему с каждым часом ее только прибавляется. Более того, она не находила причин, по которым он мог выплеснуть распирающие его отрицательные эмоции на нее. Как ни крути, знакомство у них было шапочное, и она не сделала ничего такого, что могло бы задеть или рассердить его.

Рассел Тьюкс поднес кружку, глотнул пива, подержал во рту, а потом выплюнул на пол у ног Молли.

Нейл уже собрался шагнуть к нему, но Молли остановила его прикосновением руки. Вергилий зарычал, но она заставила его затихнуть, лишь сказав: «Вергилий».

Если Рассел Тьюкс в какой-то степени и оставался тем человеком, которым был раньше, то при этом он, несомненно, стал и чем-то еще. Паразит, или грибная спора, или что-то иное, но не менее чужеродное, проникло в его разум и сердце.

Атмосфера в таверне переменилась. Она не могла распознать это изменение, как распознавала, скажем, появление в воздухе сажи и пепла, не могла увидеть его, тем не менее почувствовала: напряжение нарастает. И темнота сгущалась, никак не связанная с отключением электроэнергии. Такую темноту не могли разогнать свечи, она была сродни темноте космической черной дыры, которую не могут увидеть ученые-физики, но узнают о ее существовании по гравитационной силе.

Молли хотела выбраться отсюда. И как можно быстрее.

Пятеро из детей входили в группу помощника шерифа Такера Мэдисона, решившую принять бой и превратить банк в неприступную крепость. Они собирались уйти с минуты на минуту.

Шестая, девочка лет девяти, присоединилась к родителям, которые относились к колеблющимся. Она нервно крутила прядь светлых волос между указательным и большим пальцами, в ее красивых сапфировых глазах стоял испуг, вызванный изувеченными призраками в зеркале.

Девочка сказала, что ее зовут Касси. Попыталась улыбнуться, когда Молли отметила красоту ее волос, но улыбка увяла.

Родители Касси, особенно мать, в штыки встретили слова Молли о том, что в таверне небезопасно и им следует уйти с теми, кто собрался защищаться в банке.

— Откуда вы это знаете? — вскинулась мать. — Вам известно не больше, чем нам. Мы останемся здесь, пока не узнаем что-то новое. Здесь сухо, есть свечи. Как раз здесь мы ощущаем себя в безопасности. И пока ситуация не прояснится, нет причин покидать таверну. Это безумие, вылезать сейчас под ливень.

— Прояснить ситуацию очень просто, — ответила Молли. — Пройдите в мужской туалет. Загляните в чулан, где уборщицы держат свой инструмент. И посмотрите, что там растет.

— О чем вы говорите? — несмотря на вопрос, женщина определенно не хотела слушать. Мать Касси, и это не вызывало сомнений, боялась, что Молли действительно располагает информацией, которая могла заставить ее сделать выбор. — Я не собираюсь идти в мужской туалет. Да что с вами такое? Отстаньте от нас.

Молли хотелось схватить Касси за руку, силой забрать ее с собой, но это привело бы к насилию, задержке и еще сильнее напугало бы девочку.

И когда Рассел Тьюкс двинулся к ним, чтобы принять участие в споре, Нейл дернул жену за рукав:

— Молли, пошли отсюда.

Из восьми собак, не считая Вергилия, пять собирались уйти с группой Мэдисона. Три оставшихся сгрудились рядом с Касси, две дворняги и золотистый ретривер.

Молли заглянула в шесть обращенных к ней очень серьезных глаз, ощутила сверхъестественную связь со всеми животными, поняла, хотя и не могла объяснить как, все, что они хотели ей сказать. У нее не осталось ни малейших сомнений в том, что собаки будут охранять девочку, если понадобится, умрут, но не дадут ее в обиду.

Как Рендер казался Рендером, но был также кем-то еще, как Дерек и Тьюкс выглядели прежними, но вели себя иначе, так и собаки вроде бы оставались собаками, но при этом изменились. Но, в отличие от убийцы, профессора и хозяина таверны, не превратились в агентов отчаяния — наоборот, несли надежду.

И ощущение чуда начало вытеснять из ее сердца страх. Молли прикоснулась к каждой из собак, погладила по голове, а они, в свою очередь, лизнули ей руку.

— Благородные сердца, — сказала она им, — и отважные.

— Что тут происходит? — осведомился подошедший Тьюкс, воняющий пивом и потом.

— Мы уходим, — ответила Молли и отвернулась от него.

Они с Нейлом уже подходили к входной двери, когда дождь прекратился, так резко, будто кто-то закрыл кран.

Глава 31

Вода с мостовых и тротуаров стекала в ливневые канавы. Задерживалась только в выбоинах и неровностях, которых, однако, хватало.

Город практически полностью исчез в тумане. Густая белая масса сползала с окрестных склонов мягкой лавиной, а ей навстречу поднимался туман от разлившегося озера.

На мгновение Молли задержала дыхание, опасаясь, что туман окажется отравленным. Но в конце концов вдохнула… и осталась жива.

Они практически не видели выстроившиеся вдоль улицы дома и деревья, их силуэты скорее угадывались. Белый туман пеленал и лиственные деревья, и хвойные, выставляя на обозрение то несколько нижних ветвей, то часть кроны.

Для Молли эта внезапная тишина, сменившая нескончаемый рев дождя, ударила по ушам, как мощный раскат грома. Выйдя из таверны вслед за Вергилием (Нейл следовал за ней по пятам), она буквально оглохла, словно уши набили ватой.