Читать книгу "На перекрестке - Ирина Быстрова"

И оставил меня в покое.

Когда я устраивалась сюда на работу, то оптимистично предполагала, что раз это шведская компания, то все будет по-шведски. И самое главное — никто не будет лезть в мою душу. Как это принято у них в Швеции. Однако в первые же дни своего пребывания в этой конторе поняла, что это не более чем заблуждение. Шведский стиль работы был изрядно отлакирован российской манерой сопереживать когда надо и когда не надо. Причем демонстрировали эту манеру не только женщины, но и мужчины. Вадик был самым приставучим из всех. В смысле любил задать какой-нибудь бестактный вопрос и потом долго трясти тебя в надежде получить на него ответ. Когда-нибудь я скажу ему все, что думаю по этому поводу. Но только не сегодня. Сегодня программа уже намечена: я сижу тихо в своем уголке и тихо кропаю план рекламной акции. А для начала звоню в агентство, которое нам эту акцию будет претворять в жизнь, и договариваюсь о встрече с их представителем, чтобы мучиться над планом не в одиночку.

О Дэвиде я конечно же помнила. Как такое забудешь? Он должен был позвонить. До четырех. И позвонил. В двенадцать двадцать две. К этому времени у меня было придумано всего два пункта плана и в животе урчало от тревожных предчувствий.

— Привет, — произнес Дэвид.

— Привет, — ответила я.

— Как дела?

— Хорошо. Работаю.

— Не отвлекаю? — спросил он.

— Нет. У меня перерыв на кофе, — сообщила я.

— Значит, есть время поговорить?

— Да. Хочешь, можем созвониться по обычному телефону, — предложила я.

— Да нет. Мне все равно. Но если тебе так лучше…

— Мне тоже все равно.

— Э-э-э… — начал Дэвид.

— Уезжаешь в четыре? — поспешно спросила я.

Моя излюбленная манера. Когда я чувствую, что разговор будет трудным, оттягиваю его, сколько можно. Вот Дарья — та не такая. Она бросается в неприятные разговоры с удовольствием. «Адреналин, — говорит подруга. — Где еще им при нашем образе жизни разжиться? Только сцепившись с кем-нибудь в нелицеприятной беседе».

— Да, — с некоторой растерянностью в голосе ответил Дэвид. — На поезде, называется… — Он замялся.

— «Аврора»? — подсказала я.

— Точно, — подхватил он. — Буду в Москве в полдесятого.

— Счастливого пути, — пожелала я.

— Уже? — усмехнулся он. — Мы же еще собирались поговорить.

— Просто вдруг я забуду в конце разговора пожелать тебе счастливого пути, — пояснила я.

— А, — проговорил он, — понятно.

Пауза.

Кто теперь должен говорить? Он или я? Чья очередь? Вроде моя, но что сказать? Меня, собственно, интересовал только один вопрос, но язык не поворачивался задать его. И все же что-то нужно говорить…

— Ты… — начала я.

— Знаешь… — перебил меня Дэвид.

— Что? — спросила я.

— А что ты хотела сказать? — спросил он.

— Да так… Чепуха.

Он помолчал с секунду и выдавил:

— Ты не говорила, что у тебя семья.

Вот оно. Упреки. Опять я виновата. Но тут-то я молчать не буду.

— А должна была? — подлив в голос сарказма, поинтересовалась я.

— Ну…

— Как ты себе это представляешь? — продолжила я. — Бродим мы с тобой по датским достопримечательностям, а я вдруг ни с того ни с сего заявлю: мол, знаешь, у меня взрослая дочь, собака и еще в придачу к ним бойфренд, с которым мы уже четыре года вместе…

— Четыре? — перебил меня Дэвид. — Твоя подруга сказала, что три.

Вот кто дергал эту подругу за язык? Уезжала ведь, чтобы охмурить мужика, так какого черта обсуждали меня? Получит у меня еще.

— Не важно, — буркнула я. — Не о сроках сейчас речь.

— Да, конечно, — согласился он.

— Ну, так и что? — спросила я. — Ты согласен, что это смешно?

— Ты могла написать…

— Написать? — переспросила я.

— Когда я… — он замялся, — словом, ты понимаешь…

«Встреча с тобой перевернула всю мою жизнь», — вспомнилось мне. Я вздохнула.

— Что? — спросил Дэвид.

— Послушай, — проговорила я, — прекрати надо мной… — Я остановилась.

— Что? — опять спросил он.

— Не могу вспомнить слово по-английски, — призналась я. — Подожди, посмотрю в словаре.

— Может, обойдешься каким-нибудь другим?

— Нет. Хочу выразить мою мысль как можно более точно.

Я загрузила «Яндекс». Так, словари. Английский. Смотрим…

— Нашла, — сказала я. — Stop to jeer at me[8].

— Постой, — воскликнул Дэвид, — я не издевался над тобой! Ты все не так поняла.

Я промолчала.

— Не так… — задумчиво повторил Дэвид. — Забавно.

— Что забавного? — пробурчала я.

— Ладно, это уже не важно.

— Вот и хорошо, — согласилась я. — Все? Мы закончили объясняться на эту тему?

— Три года, — медленно проговорил он. — Это много.

— Немало, — согласилась я.

— Почему вы не женаты?

— Потому что.

— Не понял.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой мою личную жизнь.

— Теперь понял.

— И что?

— Имеешь право.

— Спасибо.

Я чувствовала себя измотанной. Странная ситуация. Какой-то абсолютно незнакомый мужик пытается втереться в мою жизнь. Да так настойчиво, как будто уверен, что мне это нужно. Нахал. Впрочем, Павел вел себя точно так же три с лишним года назад. Тогда подобное поведение не казалось мне бесцеремонным. Забавным — да. Утомительным — иногда. Лестным — такое тоже было. Но не нахальным. Естественным для мужчины. Тогда чего я жду от мистера Кертиса? От мистера Крутышки? Он так привык. Весь мир у его ног. И все женщины этого мира. Включая и какую-то там Катю Александрову из Санкт-Петербурга. Он наверняка не привык к таким обломам, какой поджидал его вчера в моей квартире. Я мысленно усмехнулась. Вот так вот, господин Дэвид Кертис. Знай наших!

— Я чувствовал вчера себя полным болваном, — признался Дэвид. — Не знал, что сказать.

О! Вот с этого и надо было начинать. А то «любовь с первого взгляда», «перевернула жизнь»… Все-таки я его угадала. Приятно, черт возьми. Всего лишь уязвленное самолюбие. Нежелание выглядеть в чужих глазах по-идиотски. Вот что тебя мучило вчера.

— Понимаю, — пробормотала я без всякого сочувствия в голосе.