Читать книгу "Триумвират - Игорь Черепнев"

– И я очень рад видеть одного из самых известных ученых России, чьи заслуги, однако, известны во всем мире. Но скажите, уважаемый Иван Петрович, кто эти столь живописно обмундированные солдаты?.. Или у вас здесь своя киностудия имеется? Хотя, как вижу, карабины у них вполне современные?

– Киностудия, ваше императорское высочество, у нас имеется. И фильмы потихоньку снимаем, но в данном случае – это наша потешная рота. Все эти молодцы прошли фронт, иные из них – еще на сопках Маньчжурии, имеют медали и кресты, но по причине ран негодны к строевой службе. А у нас они не только охраняют Институт, но и готовят будущих солдат из мальчишек подходящего возраста в нескольких окрестных поселках. Есть такая профессия – Родину защищать, и ею овладевать нужно с детства, как поступали с отроками еще киевские князья. А для подростков солдаты из потешной роты – дядьки или пестуны. Да и пушечки к месту пришлись – канониров готовим.

Великий князь Михаил, подойдя к строю, приложив руку к фуражке, зычно, почти по-суворовски, обращается к потешным:

– Здравствуйте, господа кавалеры!

В ответ раздается слаженное и громогласное:

– Здравия желаем, ваше императорское высочество!!!

Далее начинает играть оркестр, и под мелодию, которую, как я уже предвидел, Павлов опять-таки, сплагиатничал у Гайдая, потешные проходят торжественным маршем.

– Прошу ваше императорское высочество занять место в машине. Этот автомобиль используется для передвижения по территории Института, – академик вновь берет управление празднеством в свои руки и командует, далее уже обращаясь ко мне: – А вы, господин штабс-капитан, тоже присоединяйтесь к нам. Кому как не вам возглавить охрану великого князя в нашем стольном граде…

В результате всех этих инсинуаций занимаю место возле водителя, а Павлов, Михаил Александрович и генерал Келлер, как белые люди, размещаются на диване в заднем отсеке.

Великий князь с любопытством осматривается в этом необычном авто, у которого иллюминаторы заменяют привычные окна, а корпус напоминает вытянутую каплю:

– Иван Петрович, я чувствую себя, как пассажир Наутилуса из романа месье Жюля Верна. Надеюсь, нам не придется погружаться в глубины океана или взлетать в облака, как Робур-Завоеватель?

– Ну-с, океана здесь нет, ваше импера…

– Иван Петрович, мы же не на приеме в Зимнем, – великий князь решительно прерывает академика. – Прошу вас и решительно настаиваю – обращайтесь ко мне по имени-отчеству. Федор Артурович, эта просьба касается также и вас.

– Хорошо, Михаил Александрович. Океана здесь нет, но сходство с Наутилусом имеется. Этот автомобиль, корпус которого изготовлен по проекту инженера Рикотти, так же движется силой электричества. В условиях нашего Института, при наличии рядом электростанции, было бы расточительством использовать бензин, да и не хочется отравлять этот чудесный воздух, который так не похож на то, чем мы дышим в городах. Летом, когда окончательно установится хорошая погода, мы планируем изготовить еще несколько электромобилей и оборудовать велодорожки… Но пора ехать, а чудес у нас, поверьте, не меньше чем у капитана Немо. И со многими из них вам, Михаил Александрович, предстоит познакомиться одним из первых в империи. И, возможно, три из них, действительно – чудеса света, находятся совсем рядом с вами, но, как говорили древние: «Otium post negotium»[5]. Денис Анатольевич, вы – старший машины, командуйте.

Откладываю наши внутренние разборки на потом, ибо есть вполне обоснованные подозрения, что инициатива не поставить меня в известность о некоторых нюансах сценария встречи исходила не от генерала и академика, а от разгильдяя ефрейтора и пиджака майора, и по привычке командую водителю:

– Заводи!

Сидящий за рулем вохровец, ехидно улыбнувшись, но отвечая при этом исключительно по уставу: «Слушаюсь, вашбродь», нажимает на педаль, и практически беззвучно, плавно набирая скорость, наш сухопутный «Наутилус» въезжает на территорию Института. Хотя шума всё же хватает. Полугусеничный «Руссо-Балт», в который пересел барон Врангель и санитарка с денщиком и багажом великого князя, успешно громыхает и гудит на разные лады…

Михаила Александровича, его адъютанта и ординарца разместили в том же княжеском тереме, в котором ранее проживал генерал Келлер. Кстати, он и теперь занимал комнату по соседству с номером великого князя.

Глава 20

Последующие два дня пролетели в одно мгновение. Пока гости отдыхали с дороги и проходили углубленную диагностику, в кабинете Павлова мы уже, наверное, в сотый раз, оговаривали ход предстоящей беседы с великим князем. Мы – это наша великолепная тройка попаданцев, ротмистр Воронцов, доктор Голубев и прибывший в качестве артиллерии особой мощности резерва главного командования дивизионный благочинный отец Александр. Правда, перед этим была проведена еще одна блиц-встреча, на которой его высоко– и просто превосходительство, старательно пряча улыбки, «покаялись» в своем розыгрыше и торжественно поклялись впредь согласовывать со мной свои планы, за что были милостиво мною прощены не отходя от… кофейного столика в кабинете.

Определенные наработки по ходу разговора уже были. За основу решили использовать моё раскрытие, которое было сопряжено с использованием святой воды в качестве тестирования тогда еще прапорщика Гурова на предмет возможной связи с нечистой силой. Но помимо апелляции к высшим силам в качестве убойных аргументов решили использовать малоизвестные факты из жизни семьи Романовых конца девятнадцатого – начала двадцатого века, которые удалось вспомнить общими усилиями.

И здесь полностью реабилитировались за свое хулиганство и внесли неоценимый вклад ефрейтор Александров и майор Тимин. Первый, играя когда-то в «Что? Где? Когда?» и обладая отменной памятью, помнил массу исторических фактов из различных источников, начиная от «СПИД-инфо» и заканчивая энциклопедией «Британика». А Тесла, обладая большим жизненным опытом и кругозором, с детства увлекался романами Валентина Пикуля, а начиная с проклинаемого периода «гласности» и до конца девяностых проштудировал, что называется «с карандашом», мемуары великой княгини Ольги Александровны и иных членов семьи Романовых и их близкого окружения. Вначале эти два знатока составили список интересных и даже, говоря современным языком, очень личных фактов, имеющих отношение к Михаилу Александровичу, а затем генерал Келлер, несколько лет бывший в свите его императорского величества и знавший придворный мир с изнанки, и ротмистр Воронцов, имеющий допуск к информации, поступавшей по линии жандармского корпуса, попытались, используя метод бритвы Оккама, оставить в нем только ту информацию, которую можно было объяснить исключительно послезнанием. Определенную лепту внес и доктор Голубев, ибо в академических и врачебных кругах постоянно циркулирует целое море сплетен и слухов – в особенности о высокопоставленных особах.

Наконец все было готово к решающему разговору. За это время Михаил Александрович успел поверить в возможности Института и даже пройти несколько лечебных процедур, которые несколько улучшили его состояние здоровья. В общем, говоря словами опять-таки одного гайдаевского героя: «Клиент созрел».