Читать книгу "Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - Игорь Коломийцев"

Нежность к младшему сыну объяснялась тем, что кудесники предсказали владыке грядущее падение рода Аттилы, который будет восстановлен только последним из сыновей. Но нас интересует сейчас не это, а сам странный вид пиршества гуннского царя. Не правда ли, это совсем не то, что мы ожидали: вместо юрт — деревянные хоромы, вместо войлочной кошмы — ложа и кресла, традиционные и наверняка старинные кубки и посуда из дерева. И одновременно — полная отстраненность владыки во время пира, его надменность — даже шуту не улыбнулся, не принимает участия в общем разговоре. Сын, сидящий потупив взор, не смеет взглянуть на отца. Странная помесь «страны березового ситца» с нравами какого-нибудь восточного ханства. Но именно таковыми и увидели гуннов римляне.

Владыка и полководец

Они с детства были друзьями: будущий владыка половины Мира, «сотрясатель Вселенной», «осиротитель Европы», самый знаменитый предводитель гуннов — царь Аттила, чьим именем еще долго будут пугать народы, и тот, кто положил конец безраздельному гуннскому владычеству, лучший стратег своего времени, блестящий политик, без пяти минут император Западной Римской империи — полководец Аэций.

Как причудлива память человечества! Спроси у любого: кто такой Аттила, — и многие ответят: «Вождь гуннов». Задай вопрос, кто такой Аэций, — и вряд ли хотя бы один из сотни что-либо припомнит. А между тем первый собирался уничтожить весь цивилизованный мир, второй же его спас. Впрочем, в детстве, когда два мальчугана вместе играли в свои боевые игры, гнали наперегонки скакунов или состязались в стрельбе из лука, вряд ли кто мог предположить в этих двух обычных подростках будущих вершителей судеб человечества.

Аэций был сыном римского военачальника, магистра конницы Гауденция — простого солдата из фракийских провинций, который за счет своих воинских талантов сумел сделать значительную карьеру и добился высоких чинов. Потом он женился на богатой и знатной римлянке, и у него родился сын. Во время службы на Дунае полководец Гауденций, по обычаям того времени, вынужден был отдать своего отпрыска — юного Аэция — в заложники кочевавшим на противоположном берегу реки гуннам. (Позже будущий полководец таким же образом попадет и к германцам.)

Именно поэтому подросток вырос в компании юных варваров, среди его приятелей — будущие цари Ругила, Аттила и Бледа, и он с детства превосходно овладел большинством распространившихся в Европе языков. Кроме того, Аэций имел великолепную возможность изучить военное дело своих будущих врагов — видел, как строятся в ряды подвластные гуннам аланы, как наступают с копьями наперевес готы, как галопируют конные стрелки-гунны.

Много позже об Аэции скажут, что он был единственным из римлян, кто заставил подчиняться варваров и умело командовал любым их войском. В те времена это было великим искусством, ибо легионы, состоявшие по преимуществу из германцев, сарматов, кельтов и прочих народов, попавших в орбиту влияния Рима, вели себя весьма неспокойно. Восстания в войсках вспыхивали то тут то там. Во время одного из таких бунтов в 424 году в Галлии был зверски убит отец Аэция — магистр Гауденций.

Молодому человеку не надо было выбирать жизненный путь. Уже с детских лет он был записан в телохранители императора, затем в качестве офицера среднего звена отправился в Галлию, где прославился на полях сражений с германцами. В царствование нового вождя гуннов Ругилы (Руа) — приятеля Аэция по детским играм — отряды свирепых кочевников нередко сражались бок о бок с римлянами под командованием юного стратега. Были разбиты воинственные бургунды. В 428 году свое полное поражение от римлян признал король франков Хлодион.

«Выносливый в воинских трудах, — писал об Аэции Иордан, — особенно удачно родился он на благо Римской империи: ведь это он после громадных побоищ заставил заносчивое варварство свевов и франков служить ей»{96}.

Двадцать лет спустя, уже в третье свое консульство, Аэций при помощи вандалов, свевов и особенно короля аланов Гоара сумел подавить в Галлии самое упорное народное движение того времени. Это было восстание багаудов — крестьян-кельтов, бушевавшее в этих краях с III века и получившее новый размах после того, как на территории современной Бретани (север Франции) из Уэльса (Британия) высадилось новое кельтское племя — армариканцы (предки современных бретонцев).

Но не только на полях сражений прославился Аэций, ставший в первый раз консулом в 432 г. и получивший чин патриция. Был он к тому же и заправским интриганом. Его соперник в воинских талантах полководец Бонифаций, наделенный массой достоинств (Прокопий считает его, как и Аэция, последним из великих римлян), получил назначение в самую богатую провинцию того времени — Африку (нынешние Марокко, Ливия, Тунис).

Аэций, вероятно, рассчитывал получить это назначение сам, возможно, намереваясь таким образом слегка поправить собственные финансовые дела. Гесперией в это время управляла Галла Плацидия — сестра умершего императора Гонория.

Явившись к ней, Аэций сообщил, что у него есть сведения о том, что Бонифаций Африканский — изменник. И лучшее доказательство этому то, что если наместника вызовут в Рим, он ни в коем случае не приедет. Одновременно в столицу Африки — Карфаген — Аэций отправил «своему другу» Бонифацию письмо, в котором предупреждал, что того собираются арестовать и казнить. Доказательство — в скором времени полководца должны беспричинно вызвать в Рим.

Интрига привела к непредсказуемым последствиям. Запаниковавший Бонифаций обратился за помощью к соседним варварам — вандалам, жившим в то время в южной Испании, и предложил на условиях союза поселиться в Северной Африке и совместно отражать нападения всех врагов, включая Рим. Конечно, это было предательством в чистом виде со стороны «достойнейшего» Бонифация, но ведь первопричиной послужила интрига не менее «честнейшего» Аэция.

Вандалы в то время почти слились в одно племя с сарматами-аланами. По крайней мере, их правители носили титул царя вандалов и аланов. (Впрочем, отдельные группы кочевников встречались также в Галлии, Паннонии, а позже и на нижнем Дунае.) Как и другие восточные германцы, вандалы были прекрасными мореходами, первыми викингами южных морей. Им не составило труда перевезти свое войско на берег нового континента, тем более что в Испании на них наседали соседи — везеготы.

Пока вандалы как хозяева располагались в Африке, захватывая для себя самые лучшие угодья и изгоняя бывших землевладельцев — римлян и ливийцев, Бонифаций списался со своими римскими друзьями и понял, что его провели. Он явился в Рим и сумел оправдаться в глазах Галлы Плацидии, предъявив письма интригана Аэция. Но изгнать германцев из Африки оказалось не столь легко. В нескольких сражениях с теми, кого он сам пригласил, Бонифаций был наголову разбит и бежал в Рим. Там его тут же назначили командующим римским войском.

Осознав, что это означает его немилость, Аэций собрал свое войско в Галлии и вторгся на территорию Италии. Рим, как во времена Цезаря и Помпея, а потом — Августа и Антония, раскололся на две партии, симпатизировавшие двум разным полководцам. В состоявшемся генеральном сражении «итальянская» армия Бонифация разбила «галльское» войско Аэция. Последний вынужден был бежать к гуннам, которыми правил его друг Ругила.