Читать книгу "Саксонские и нормандские короли. 450-1154 гг. - Кристофер Брук"

Очень часто об истинном лице человека можно судить по его семье. Верность Завоевателя своей жене, верность и любовь к нему его второго сына говорят в его пользу. Но следует сказать, что в целом его дети представляют собой его наименее привлекательную сторону. Мало было в Англии королей, настолько не располагающих к себе, как Вильгельм Рыжий и Генрих I.

Глава 11
СЫНОВЬЯ ЗАВОЕВАТЕЛЯ

9 сентября 1087 г. умер Завоеватель, оставив трех сыновей спорить о наследстве. Предполагалось, что самый старший сын, Роберт, станет герцогом Нормандским. Средний сын, Вильгельм, был уже наготове на берегу Ла-Манша, чтобы переплыть пролив и захватить корону своего отца. Самый младший, Генрих, имел серебро, но не имел земель, тем не менее ум и удача в конце концов сделали его самым могущественным из трех братьев.

Младший Вильгельм — он был ростом меньше своего отца, но таким же дородным и краснолицым с пронизывающим взглядом и заикающейся речью — привез в Англию письмо от своего отца к Лафранку, в котором говорилось, что Завоеватель избрал Вильгельма для английского трона. Через три недели он был коронован в Вестминстерском аббатстве архиепископом Лафранком, примасом всей Британии, самым доверенным советником его отца. Быстрота его восшествия на престол и поддержка Лафранка не сделали его путь совершенно беспрепятственным. Дважды ему пришлось иметь дело с крупными восстаниями, а отношения с его старшим братом, который не мог полностью примириться с потерей большей части владений своего отца, никогда не были простыми. Но у Вильгельма Рыжего были сила и безжалостность успешного монарха, и с течением лет он все более крепко держал в руках трон, а его вкус к авантюрам в Европе усилился. В 1096 г. герцог Роберт отправился в Первый крестовый поход и заложил все, что оставалось от его герцогства, королю Вильгельму. Честолюбивые замыслы Вильгельма росли. В 1100 г. он похвастался, что проведет Рождество в Пуатье. Но 2 августа во время охоты в Нью-Форесте в него попала стрела, и он умер на месте.

«Несколько крестьян везли его тело на повозке, запряженной лошадьми, в кафедральный собор в Винчестере, и кровь капала с него всю дорогу, — пишет Уильям Мальмсберийский. — Там в соборе, под башней, он был похоронен в присутствии многих великих мужей, оплакиваемый немногими. На следующий год башня рухнула. Я воздержусь от пересказа мнений, которые существовали по поводу этого происшествия, чтобы не показалось, что я верю в пустяки, — так как она все равно рухнула бы, даже если бы он не был там похоронен, потому что она была плохо построена».

Вильгельм Рыжий, по широко распространенному мнению, был не тем человеком, которого хотел бы приютить в себе уважающий себя собор. Он не пользовался любовью церкви и редко — популярностью у современных историков. Недавно профессор Барлоу отнесся к нему с большей добротой и пониманием, но обычно его подвергали критике с жестокостью сродни его собственной. «Отталкивающее воплощение эгоизма в своей самой омерзительной форме, враг Бога и человека» — таким он предстает в «Истории конституции» Стаббса (1873). Для доктора А.Л. Пула (1951) он был «с точки зрения морали... вероятно, самым худшим королем, который занимал трон Англии».

Так, Вильгельм Рыжий, является одним из трех или четырех безнравственных королей, существовавших в истории средневековой Англии. И любопытно, что еще никто не взял на себя труд обелить его. Появлялись различные общества, чтобы защитить драгоценную память о Ричарде III. Серьезные сомнения имелись в отношении традиционного взгляда на короля Иоанна. Но Вильгельм Рыжий хоть и имел друзей, не завладел воображением широких масс — он по-прежнему погребен под булыжниками. Через мгновение мы увидим, что характер Вильгельма не был целиком черен, и лучшие его стороны отмечали некоторые историки, и на них намекали отдельные его современники. Но сравнение с Ричардом III стоит недолгих раздумий. Широкое внимание привлекли к Ричарду III, во-первых, сенсационная тайна, окутавшая смерть его племянников, а затем открытие, которое некоторые профессиональные историки несколько неосторожно приняли на веру, — тюдоровскую легенду о последнем представителе Йоркской династии. Волнение от детективной истории усиливает приятное времяпрепровождение «стрельбы» по знатокам. Это хорошее развлечение; и постепенно знатоки оказались вынуждены признать (то, что многие из них, во всяком случае, говорили на протяжении лет), что он не был таким уж плохим, каким его рисуют. Они также дали ясно понять, что многие тайны, окутывающие Ричарда, по-прежнему являются тайнами. Это не значит, что он мог быть святым. Никто не сомневается (насколько мне известно), что он объявил детей своего брата внебрачными и захватил их трон. Для его ярых защитников это просто иллюстрирует его искреннюю преданность поискам правды. Для большинства из нас это кажется таким же гнусным, как и любые обвинения, которые нельзя доказать.

Внимание к Вильгельму Рыжему было привлечено в последние годы довольно необычным способом. Никто не утверждает, что он христианский святой, зато утверждают, что он вообще не был христианином. А доктор Маргарет Мюррей доказывает, что он был приверженцем подпольной религии ведьм, а его смерть была ритуальным убийством короля сподвижниками по дьявольской вере. «Уолтер, верши свою справедливость, согласно тому, что ты слышал». — «Да, мой господин», — ответил Уолтер Тирел, взял из рук короля стрелу и выстрелил ею в него. Если направление пересмотра хода событий и не такое, как в случае с Ричардом III, некоторые его составные части тем не менее поразительно похожи. Людей с пытливым умом привлекает в Ричарде тайна принцев в Тауэре, в Вильгельме Рыжем — тайна его смерти. Попытка обелить Ричарда означает противоречить большому количеству фактов о его правлении. Попытка привязать Вильгельма к подпольной секте заставляет нас объяснять, почему эта секта ни разу не упоминается летописцами. Другими словами, она вынуждает нас переписать все, что было написано о Вильгельме его современниками. Здесь две тайны — тайна его веры и тайна его смерти. Обе они стоят того, чтобы их расследовать.

«Дух Божий находит прибежище в человеческом существе, обычно короле, который благодаря этому становится тем, кто дарует изобилие всему своему королевству. Когда такой богоподобный человек начинает проявлять признаки старения, он умерщвляется, чтобы дух Божий также не состарился и не ослаб, подобно его человеческой оболочке... В некоторых местах время смерти указывали такие признаки приближающейся старости, как седые волосы или потеря зубов. В других — количество лет было установленным: семь или девять... То, что жертвоприношения многократно совершались на протяжении истории нашей страны и Франции, зависит от фактов, которые были бы приняты, если бы они касались восточной или африканской религии». Сравнительное изучение религий имело свои заблуждения, но я, со своей стороны, не верю, что те, кто исследует ее в настоящее время, примут такое доказательство, как это.

Описание доктором Мюррей характера Вильгельма Рыжего — «послушный долгу сын... верный друг... безрассудно храбрый... расточительно щедрый...» — во многом правдиво. И она права, когда говорит, что его жестокость была чертой того времени, а его характер сам по себе не объясняет враждебность летописцев. Она также права в том, что приписывает эту враждебность его антиклерикализму, притеснению церкви и богохульствам. Но ее объяснения истоков его отношения к церкви и его смерти мне кажутся плодом фантазии.