Читать книгу "Книга таинств Деливеренс Дейн - Кэтрин Хоу"

— Как? — спросила Конни.

— Может быть, эта женщина — Пруденс — не воспринимала ее как таковую. Она могла по-другому ее называть. В конце концов, она жила через сто лет после своей бабушки. Иногда люди все видят иначе, чем их матери. — В голосе Грейс звучала улыбка. Конни невольно улыбнулась сама. — А как ты будешь праздновать? — спросила Грейс.

— На выходные приедет Лиз. Мы поужинаем и пойдем смотреть фейерверки с… с одним знакомым парнем. Будем сидеть на пляже и прятаться от звонков моего руководителя.

— Наконец-то появился молодой человек, — заметила Грейс. — А можно уже узнать его имя?

Она ждала ответа, а Конни просто улыбалась в трубку.

— Ладно. Звучит заманчиво, — бодро проговорила Грейс. — Но я должна бежать. — Она помедлила. — Кстати, Конни, — сказала она, тщательно подбирая слова, — я даже не знаю, что тебе сказать по поводу Чилтона.

— А что тут скажешь? Все руководители давят на своих студентов. В прошлом семестре я тоже кричала на Томаса. Это то же самое, — сказала Конни, пожимая плечами.

— Да? Ну ладно. Ступай осторожно, дорогая, вот и все.

Конни накрутила на палец телефонный шнур.

— Конечно, мама. Не волнуйся.

Когда она вешала трубку, ей показалось, что Грейс сказала: голубого.

Конни, переплетя ноги, сидела за бабушкиным чипендейловским столом и перелистывала выписки из дневника Пруденс. Она дочитала его до конца и не нашла ни одного упоминания о Деливеренс Дейн и ни единого намека на то, что могло произойти с книгой. Ее разочарование усиливалось. День за днем Пруденс работала в саду, готовила еду и принимала роды. Читать это было невообразимо скучно. И наверняка еще скучнее было жить такой жизнью. Конечно, нельзя сказать, что это уменьшило раздражение Конни. Пруденс в ее глазах так и осталась уравновешенной, практичной и даже суровой женщиной, соответствующей своему имени, которое означает «благоразумие».

Пока Конни работала, Арло лежал у входа, уткнувшись носом в щель под дверью. Его шерсть почти сливалась с досками пола из ипсвичской сосны. Вскоре он начал радостно подтявкивать, хвост задрожал, а уши поднялись. Конни перевернула еще одну страницу блокнота, незаметно для себя покусывая изнутри щеку.

— Привет тебе, о великий ученый! — послышался женский голос, и Конни вздрогнула, выведенная из задумчивости.

Обернувшись, она увидела Арло, неистово виляющего всей задней частью тела, на руках у Лиз Дауэрс.

— Лиз! — удивленно воскликнула Конни, вставая из-за стола. — Я даже не услышала машину! Привет!

— Сегодня выходной, — сразу принялась ворчать Лиз, обнимая Конни свободной рукой. — Ты не должна работать.

— Скажи это Чилтону, — вздохнула Конни. — Он позвонил мне утром и выговаривал, как он разочарован и как я бесполезно трачу его время.

— Профессор Чилтон, — торжественно сказала Лиз, — урод.

Конни открыла было рот, но Лиз подняла руку, предупреждая любые возражения:

— Извини, но это правда. Он тебя заездил. Я это наблюдаю уже не первый год. А сейчас пошли разгружать машину, там продукты.

Конни улыбнулась подруге.

— Надеюсь, немного. Помни, что тут нет холодильника.

— Вот поэтому, — сказала Лиз, — я привезла еще и лед.

— Ну, — начала Лиз, аккуратно выкладывая на обеденном столе вилки рядом с салфетками, — давай рассказывай. Как ты тут?

— Даже не знаю, с чего начать, — ответила Конни с кухни. — С истории об исчезнувшей книге, диссертации и взбешенном профессоре? Или тебе поведать о молодом человеке, чтобы потом можно было его с пристрастием допросить, когда он появится?

— М-м, наверное, и то, и другое. Но вообще-то я хотела знать, как обстоит с продажей дома.

Конни вошла в комнату, держа обеими руками в варежках дуршлаг, от которого валил пар. Она вывалила горячие спагетти в миску на столе.

— А, это…

— Ты ведь еще ничего не сделала, так? — спросила Лиз, скрещивая руки на груди.

— Неправда, — запротестовала Конни. — Я поставила телефон.

Лиз наклонилась и поправила фитиль в масляной лампе на столе. Оранжевое пламя взметнулось, резко высветив ее мелкие черты, и затем выровнялось. Небо еще не потемнело, оставаясь серо-голубым в наступающих сумерках, а внутри дома все погрузилось во тьму.

— Ты предупреди, если мне надо будет искать новую соседку, — серьезно сказала Лиз.

— Лиз! — воскликнула Конни. — Зачем? Сейчас только июль.

— Знаю. Я просто говорю, — тихо сказала Лиз, не глядя на Конни.

— Не глупи. Если я не найду завещания Пруденс Бартлетт и не узнаю, что стало с книгой, то заброшу это интереснейшее исследование. Все свое время посвящу уборке, чистке и продаже дома. А еще уйду из аспирантуры и примкну к Иностранному легиону…

— А как же молодой человек? — спросила Лиз, пропуская сарказм Конни мимо ушей.

Конни зажала нижнюю губу между зубами, а затем улыбнулась:

— Сказал, что фейерверки будут пускать с дамбы. Он попозже зайдет и отведет нас в одно знакомое ему место.

— «Знакомое ему место», — повторила Лиз, помахав руками вокруг головы, а Конни, хохоча, кинула в подругу варежку.

Девушки устроились на одном конце длинного обеденного стола — на маленьком островке, освещенном лампой, — накручивая спагетти на вилки. Лиз делилась смешными историями об учениках своей летней школы латыни («У одного лежал на парте огромный мобильный телефон! Даже у старших студентов их нет! Разве они не для банкиров?») и рассказами о неспешной летней жизни в Кембридже.

Конни слушала Лиз и наслаждалась тем, что не только ее голос наполнял теперь суровые комнаты. Изредка покидая бабушкин скит и выходя в город, Конни перебрасывалась двумя-тремя словами с продавцами, библиотекарями, официантами в кафе, но потом снова уединялась в уже привычном безмолвии. Иногда она с удивлением обнаруживала у себя на коленях Арло, чей взгляд недвусмысленно намекал ей, что она ничего не говорила вот уже несколько часов.

Послышался легкий стук в дверь, и Лиз остановилась, так и не успев дорассказать о каком-то невероятно трудном дне прошлой недели. Она подняла голову, глаза ее заблестели. Она прошептала:

— Ты что, не собираешься открывать?

Конни улыбнулась и кинула салфетку на стол.

— Иду, — крикнула она.

На пороге, словно вынырнув из темноты и зарослей плюща, стоял Сэм. В одной руке он держал упаковку пива, а в другой мощный фонарь.

— Добрый вечер, мадам, — церемонно сказал он, отвесив сдержанный полупоклон и светя себе фонарем в лицо. — Ваш шерп прибыл.

Конни заметила, что на Сэме футболка с надписью «Анархия в Британии», наверное в честь Дня независимости, и невольно хихикнула.