Читать книгу "Королевство гнева и тумана - Сара Маас"

Проснувшись на том диванчике и решив, что домой больше не вернусь.

Решив, что Двор весны отныне не будет моим домом.

Я погружалась в столь знакомую мне тяжесть, стремясь пробиться к поверхности, которой, возможно, даже не существовало. Я ведь проспала столько времени, и тем не менее…

– Дай мне знать, когда они уйдут.

Всплеск веселья у Ризанда прошел. Он собирался мне что-то ответить, но из передней донесся третий голос – женский, звонкий и сердитый:

– Вы, иллирианцы, хуже кошек, которые орут, чтобы их пустили со двора в дом.

Женщина дернула ручку, убедилась, что дверь заперта, и шумно вздохнула:

– Ризанд, как это понимать? Ты не желаешь нас пускать?

Борясь с навалившейся усталостью, я пошла к лестнице. На площадке второго этажа стояли Нуала и Серридвена, хмуро поглядывая на дверь с матовым стеклом. По-моему, я уловила жест Серридвены, убеждавшей меня поторопиться. Мне хотелось расцеловать двойняшек за их такое понятное, вполне человеческое поведение.

Наверное, я бы и Риза расцеловала за то, что он не торопился открывать дверь, а дождался, пока я пройду половину коридора с небесно-голубыми потолком и стенами.

– Добро пожаловать домой, придурок! – услышала я снизу первый голос. – Я чувствовал, что ты вернулся. Мор мне намекнула, но я…

Его снова перебил голос странной женщины:

– Ризанд, отправь своих псов поиграть во дворе. Нам с тобой нужно кое-что обговорить.

– Мы появились здесь первыми, – напомнил ей второй. – Дожидайся своей очереди, древняя старушка.

Нуала и Серридвена, сопровождавшие меня, вздрогнули – то ли сдерживали смех, то ли испугались. Возможно, то и другое. Определенно – то и другое, поскольку нижний этаж наполнился женским рычанием, хотя я бы не сказала, что слишком уж сердитым.

Коридор второго этажа освещался несколькими люстрами из витого цветного стекла. Их блеск отражался на сверкающей поверхности дверей. Я пыталась угадать, за какой личные покои Ризанда, а за какой – покои Мор. В гвалте голосов, доносившихся снизу, я услышала и ее голос, спокойный и немного заспанный.

– Почему вы все притащились в такую рань? Я думала, мы встретимся вечером, и не здесь, а в Доме.

– Смею тебя уверить, – проворчал Ризанд, – сборища не будет. Будет лишь кровавая бойня, если Кассиан немедленно не закроет рот.

– Мы есть хотим, – посетовал первый пришелец, которого звали Кассианом. – Тебе что, еды жалко? Помнится, кто-то мне обещал завтрак.

– Попрошайки, – съязвила странная женщина. – Вы оба – жалкие попрошайки.

– Это мы и так знаем, – сказала ей Мор. – А вообще, пища здесь водится?

Я слышала слова. Слышала и даже попыталась задуматься над ними. Но потом они провалились в черную бездну моего разума.

Нуала и Серридвена привели меня в залитую солнцем комнату, где было тепло не только от солнца, но и от пылающего очага. Окна выходили на задний двор, обнесенный высокими стенами. Двор занимал заснеженный сад – сейчас в этом мире царила зима. Посередине дремала каменная чаша фонтана, дожидавшегося теплых дней. Все в этой комнате было сделано из дорогих пород дерева или отделано ими. Помимо древесных оттенков, здесь главенствовал белый цвет с вкраплениями светло-зеленого. Жилище было уютным и, что самое странное, ощущалось почти человеческим.

Меня уже не удивляли громадные кровати. Здешняя не стала исключением. Бархатные подзоры, обилие подушек, теплое одеяло. Все – цвета слоновой кости и светло-кремового. Лежа в такой постели, можно не бояться самой лютой зимней стужи. Меня так и тянуло нырнуть туда и заснуть.

Но какой бы усталой я ни была, у меня еще оставались силы на несколько вопросов. Я задавала их не столько из любопытства, сколько из заботы о собственной безопасности. Иллюзорной, надо сказать, заботы, поскольку здесь мне уж точно ничего не угрожало.

– Кто они такие? – спросила я, когда мы оказались в комнате.

Нуала сразу же отправилась в примыкающую купальную – проверить, все ли там в порядке. Серридвена остановилась возле шкафа с одеждой, почему-то вздрогнула и, обернувшись, быстро ответила:

– Они из внутреннего круга Ризанда.

Про внутренний круг я уже слышала и знала, что Ризанд постоянно встречается со своими соратниками.

– Я и не знала, что верховные правители допускают такую вольную манеру обращения с собой.

– Они не допускают, – ответила мне Нуала, вышедшая из купальни с гребнем в руке. – Только Ризанд.

Представляю, что́ творилось у меня на голове! Нуала молча взялась расчесывать мои волосы. Серридвена достала белье для сна: вместо ночной сорочки – кофта, отделанная кружевами, и просторные штаны. Тоже кремового цвета.

Мой взгляд скользнул по белью, потом по комнате, по заснеженным деревьям за окнами и спящему фонтану. Вспомнились недавние слова Ризанда: «Стены Велариса надежно защищены. В последние пять тысяч лет никто сюда не вторгался».

Значит, Амаранта…

– А как же этот город? – спросила я, поймав отражение Нуалы в зеркале. – Как он уцелел?

Лицо Нуалы мгновенно напряглось. Темные глаза вопросительно обратились к сестре. Та как раз закрывала шкаф, держа в руках красивые теплые туфельки. Чувствовалось, что и для Серридвены мой вопрос оказался не из простых.

– Наш верховный правитель очень силен, – осторожно произнесла она. – Он был предан нашему народу задолго до того, как принял власть от своего отца.

– Как этот город уцелел? – допытывалась я.

Даже по малой части, видимой из окон, чувствовалось: Веларис не знал разрушений. Не знал потрясений. Он жил так, как привык жить тысячелетиями – возможно, даже не подозревая, что остальные города Притиании лежали в развалинах.

Двойняшки снова переглянулись. Наверное, этому бессловесному языку они научились еще в утробе матери.

– Не нам тебе рассказывать, – ответила Нуала, опуская гребень на туалетный столик.

– Верховный правитель вам запретил…

– Нет, – торопливо возразила Серридвена, взбивая подушки. – Верховный правитель ничего нам не запрещал. Но защита города – дело его рук, а потому ему и рассказывать. Нам будет куда спокойнее, если он сам тебе расскажет. А то мы можем что-то напутать.

Я посмотрела на сестер. Что ж, неплохой ответ. Во всяком случае, честный.

Серридвена хотела задернуть плотные занавески, отчего в комнате сразу стало бы сумрачно и даже темно. У меня зашлось сердце, и я довольно резко потребовала:

– Не задергивай. Пусть будет свет.

Я слишком много времени провела во тьме, и хотя эта темнота была бы совсем иной, что-то во мне бешено сопротивлялось.

Серридвена молча кивнула. Двойняшки пожелали мне хорошего отдыха и спросили, не нужно ли мне еще чего-нибудь. Я покачала головой.