Читать книгу "Самый желанный - Селеста Брэдли"

Софи машинально забрала у лакея плащ и позволила вывести себя из дома к поджидающему экипажу. Лакей помог ей сесть, и она оказалась в фаэтоне наедине с мистером Вулфом.

– О, пожалуйста, – с трудом проговорила она, – заберите меня отсюда.

Вулф послушно цокнул языком и пустил лошадей вскачь. Софи вздохнула. Какое облегчение иметь дело со здравомыслящим человеком, который просто исполняет, что она просит!

Скоро она будет дома. Софи плотнее закуталась в плащ и погрузилась в свои мысли.

Грэм практически сразу выскочил из дома Пибоди, но фаэтон почти скрылся из виду. Грум объяснил ему, что экипаж принадлежит мистеру Вулфу.

Грэм ни на секунду не поверил, что Вулф благополучно доставит Софи домой. Этот человек разбойник, хищник, притаившийся у водопоя и поджидающий еще одно беспомощное создание, решившееся напиться.

Грэм не допустит, будь он проклят, чтобы его добычей оказалась Софи.

Мимо прошел еще один грум, держа в поводу оседланного жеребца. Грэм шагнул к нему.

– Я его заберу.

Грум растеряно заморгал, потом оглянулся. Грэм проследил за его взглядом и увидел Сомерса Бут-Джеймисона, который ответил ему странным взглядом.

– А, это ты. – «Прости, но я как раз краду твою лошадь». – Послушай, Сомерс…

– Ты должен ее догнать, – перебил его Сомерс, хмуро глядя в конец улицы, где уже не было фаэтона. – Я не доверяю этому Вулфу. О нем рассказывают очень странные вещи.

Грэм на мгновение прикрыл глаза. Слава богу. Потом, хмыкнув, заявил Сомерсу:

– Значит, я беру твою лошадь? – И тут же вскочил в седло. Бут-Джеймисон просто махнул ему вслед.

– Давай. Я сумею добраться домой. Но поласковей с жеребцом, слышишь? Знаешь ли, мы не все герцоги.

Грэм устроился в седле и крикнул:

– Обратись к леди Тессе. – Он поддал жеребцу каблуками. – У нее в карете всегда найдется местечко для парня без транспорта. – Конечно, только для молодого и красивого, но Сомерс уже большой мальчик, он сумеет о себе позаботиться.

Фаэтон уже скрылся из виду. Похоже, Вулф мчался на огромной скорости. Черт возьми, зачем этот человек так спешит?

Софи спрятала лицо от холодного ночного воздуха и стала размышлять над невообразимой путаницей, которую она устроила из-за своей несдержанности.

Что с ней не так? Она никогда не была испорченной. Правда, она украла деньги, солгала, мистифицировала свет, но никогда прежде не лежала под мужчиной и не позволяла ему касаться ее, – нет, не то что позволяла, поощряла! Виноват не только Грэм, который стянул ее лиф, чтобы освободить груди. Но в конце она все же позволила ему отстраниться, отнять у нее волшебный дар страсти и желания, который он ей предлагал. Софи могла остановить его, точнее, могла заставить его начать все сначала! Она знала, что надо было только дотронуться до него, поцеловать, прижаться к нему, и она бы снова оказалась на той кушетке, превратилась бы в глину в его горячих руках.

Почему, почему она ушла?

«Потому что через несколько минут ты бы призналась. Через секунду ты, как фонтан, выпалила бы все о своей любви и сказала бы больше, чем Грэм был готов услышать».

Софи искренне ненавидела этот внутренний голос, особенно когда он был прав.

Глубоко вздохнув, она приказала себе успокоиться. Нет смысла копаться в событиях этого вечера. Завтра она придумает способ либо рассказать Грэму все, либо сделать так, чтобы он никогда не узнал правду. А сейчас ей больше всего нужно хорошо выспаться. Сейчас ей нужна кровать.

Но когда Софи подняла голову и огляделась, она поняла, что находится вовсе не вблизи Брук-Хауса. И не возле Примроуз-стрит. Она посреди леса! Дорога простиралась вперед и назад, как лента, залитая лунным светом в ночи. Фонари, висящие с обоих боков фаэтона, создавали только небольшие круги света. Луна, почти полная, давала остальное.

– Где мы?

Услышав вопрос, Вулф направил коней к обочине и остановил экипаж.

– Действительно, пора уже остановиться, – жизнерадостно заявил он. – До Гретна-Грин далеко. Мы все равно доберемся туда не раньше рассвета.

«Гретна-Грин? О боже!»

– Мистер Вулф, не говорите, что вы намереваетесь… – Он не может быть настолько глуп, ведь так?

Но он только ухмыльнулся. В темноте он выглядел странно… зловеще? Но это же смешно! Мистер Вулф, он ведь как мистер Стикли – безвредный, довольно милый немолодой джентльмен, который, возможно, неправильно понял ее знаки внимания… Ведь так?

Вулф улыбнулся еще шире. У него действительно прекрасные зубы.

– Мисс Блейк, разве вы не понимаете? Нам было суждено оказаться вдвоем, в этом месте, в эту ночь! Весь день я размышлял над тем, как правильно поступить. Следует ли просить вашей руки у лорда Брукхейвена, ведь вашего отца нет в живых? Но вот так – это же очень романтично! Мы будем любовниками, которых судьба швырнула на эту дорогу. Мы – два путника в поисках покоя и отдыха от своего долгого путешествия. Мужчина и женщина, стремящиеся пожениться.

– Что? – Софи отшатнулась. – Мистер Вулф, вы же не всерьез? Как вы можете влюбиться в меня? Мы знакомы всего несколько дней!

Вулф схватил ее руку и прижал к сердцу.

– Думаю, это потому, что вы были добры ко мне. Вы видели мою нервозность и неуверенность и помогли мне. Вы всегда старались вовлечь меня в разговор. Вы смотрели мимо всех этих надутых повес с их вычурными манерами и позерством. Вы ни минуты не верили их льстивым речам. – Он поднес руку Софи к губам и стал осыпать поцелуями. – Вы свет среди тьмы и пустоты. Вы единственная разглядели во мне человека, такого, как я есть.

Вулф продолжал, а Софи приходила все в больший ужас. Именно так она бы выглядела, если бы призналась в своих чувствах Грэму. Она чувствовала себя неловко, ощущала вину, но хотела бежать отсюда как можно дальше. Такая реакция на подобное признание была бы и у Грэма. А может быть, и хуже, потому что она сама виновата. Она же видела обратную сторону таких отношений. И ей ненавистна была мысль, что она вела себя по отношению к Вулфу так же бездумно и легкомысленно, как Грэм по отношению к ней.

Но может ли она винить Грэма, если он всего лишь проявил к ней доброту, как она сама старалась быть доброй к мистеру Вулфу? Софи позволила увлечь себя собственному воображению и глупым волшебным сказкам! И сама себя обманула, решила, что в отношении Грэма к ней есть нечто большее. Теперь Софи видела всю эту историю с прозрачной ясностью.

Любить кого-то только потому, что этот человек подходит и заслуживает любви, так же бессмысленно, как пожелать взлететь, словно птица. Сейчас перед ней был человек, который вроде бы являлся отличной партией для нее. Во всяком случае, лучше многих. А она, Софи, не может любить его так же, как не может взлететь в небо.

Вот так и Грэм. Он не в состоянии ее любить только из-за того, что она его любит или потому что она заслуживает большего, чем просто дружба.