Читать книгу "Пора убивать - Джон Гришэм"

– Примитивнейшая статистика! Наш округ на двадцать шестьпроцентов черный. А любой другой будет черным по крайней мере на тридцать.Ван-Бюрен – на сорок процентов. Это значит: больше черных присяжных,потенциальных присяжных. Так что если тебе удастся перевод дела, ты обеспечишьсебе более благоприятную атмосферу в совещательной комнате. Если же дело будетслушаться здесь, ты рискуешь тем, что все жюри окажется белым. Поверь, таких случаевбыло здесь немало. У нас достаточно присутствия в жюри одного ниггера, чтобыприсяжные не пришли к единогласному решению.

– Но тогда назначат новое заседание.

– И все повторится сначала. А после третьего раза онисдадутся. Если жюри не сможет прийти к единому мнению, это будет лишним щелчкомпо самолюбию Бакли. Но после третьей попытки успокоится и он.

– В таком случае не проще ли прямо сказать Нузу, что я хочуперенести суд в другой округ, чтобы дело рассматривалось иным жюри, болеечерным?

– Можешь так и сделать, если хочешь, но я бы не стал, язапел бы старую песню о необходимости привлечь к суду внимание широких круговобщественности, о предвзятом отношении к обвиняемому в родном городе и такдалее.

– Но ты же сам говоришь, что Нуз не согласится.

– Конечно, не согласится. Дело слишком уж громкое, а станетеще громче. После вмешательства прессы суд фактически начался. О нем узналивсе, и не только в округе Форд. В целом штате ты не найдешь человека, укоторого бы на сегодняшний день не сложилось еще убеждения в виновности либоневиновности Хейли. А раз так, то какой смысл переносить суд в другое место?

– Тогда с какой стати мне требовать этого?

– Чтобы, когда этого беднягу признают виновным, иметьвозможность подать обоснованную апелляцию. Ты сможешь утверждать, что суд былнесправедливым потому, что не сменили место его проведения.

– Спасибо, что не дал совсем упасть духом. Каковы,интересно, шансы на то, что слушание все же перенесут в другой район, ну,скажем, куда-нибудь в дельту?

– Выбрось это из головы. Ты можешь потребовать переноса вдругое место, но настаивать на каком-то конкретном месте у тебя права нет.

Этого Джейк не знал. Во время своих визитов к Люсьену онвсегда узнавал нечто новое. Понимающе кивая, он не отрываясь смотрел насидящего рядом пожилого мужчину с длинной седой бородой. Ни разу еще ему неудалось поставить Люсьена в тупик каким-нибудь вопросом из области уголовногоправа.

– Салли! – заорал вдруг Люсьен, резким движением рукипосылая кубики льда из стакана в кусты.

– Кто такая Салли?

– Моя прислуга, – ответил он как раз в тот момент, когда напороге появилась высокая и привлекательная негритянка и улыбнулась Джейку.

– Да, Люсьен?

– Мой стакан пуст.

Скользящей походкой она подошла, чтобы взять у него стакан.Ей не было еще и тридцати. Безукоризненная фигура, приятное лицо и очень темнаякожа. Джейк попросил себе чаю со льдом.

– Где ты ее нашел? – спросил он, когда негритянка ушла.Люсьен не отрывал взгляда от крыши здания суда.

– Где ты ее нашел?

– Не знаю.

– Сколько ей лет?

Люсьен не раскрыл рта.

– Она и живет здесь?

Никакого ответа.

– Сколько ты ей платишь?

– Неужели и это тебя касается? Уж побольше, чем ты платишьЭтель. К тому же она еще и сиделка, чтоб ты знал.

«Ну еще бы», – ухмыльнувшись, подумал Джейк.

– Держу пари, забот ей хватает.

– Это не твои проблемы.

– Как я понимаю, ты не в восторге от моих шансов наоправдательный приговор.

На мгновение Люсьен задумался. Грациозная прислуга (илисиделка) вернулась с виски и чаем.

– В общем-то нет. Это будет весьма непросто.

– Почему?

– Все выглядит как умышленное, хорошо спланированноеубийство. У меня, во всяком случае, такая информация. Я не прав?

– Прав.

– Уверен, ты будешь настаивать на том, что он действовал всостоянии помешательства.

– Не знаю.

– Ты должен будешь это сделать, – строго поучал его Люсьен.– Я не вижу другого выхода. Не можешь же ты заявить, будто все это вышлослучайно. Не скажешь же ты, что он пристрелил двух этих парней, закованных внаручники и безоружных, в целях самозащиты. Или скажешь?

– Нет.

– И не станешь организовывать ему алиби, чтобы объявить насуде: твой подзащитный в это время находился у себя дома, был с семьей?

– Конечно, нет.

– Что же тогда тебе остается? Ты должен будешь сказать, чтоон рехнулся!

– Но, Люсьен, на самом-то деле он нормален, и я непредставляю, как можно найти какого-нибудь заумного психиатра, который призналбы, что в момент совершения преступления Хейли был не в себе. Ведь онпредусмотрел абсолютно все каждую деталь.

Люсьен улыбнулся, сделал большой глоток.

– Вот поэтому ты и попал в беду, мой мальчик. Джейк поставилсвой стакан с ледяным чаем на стол, качнулся в кресле. Люсьен наслаждалсямоментом.

– Вот поэтому ты и попал в беду, – повторил он.

– Что ты можешь сказать о присяжных? Ты и сам знаешь, чтоони будут сочувствовать.

– Именно поэтому тебе и следует настаивать на егоневменяемости. Ты должен дать жюри возможность выхода. Ты должен показать им,каким образом обвиняемого можно признать невиновным, если им этого вдругзахочется. Если они и на самом деле окажутся преисполненными сочувствия, есливознамерятся оправдать Хейли, тебе совершенно необходимо избрать такую линиюзащиты, которую смогли бы использовать и они. И абсолютно не важно, верят они вего помешательство или нет. В совещательной комнате это не имеет никакогозначения. Зато необходимо, чтобы у жюри был законный повод для оправдательногоприговора, если опять же они захотят оправдать Хейли.

– А они захотят?