Читать книгу "Ход Снежной королевы - Валерия Вербинина"

– Должен вам признаться, – заметил он, – что я терпеть не могу полицию, но, глядя на вас, почти готов ее полюбить.

– Полно вам, месье, – сухо сказала я. – Лучше расскажите, каким образом вы сумели добраться сюда.

Фредерик объяснил, что, когда он прибыл в деревню Сен-Пьер, расположенную у подножия горы, никто не захотел доставить его в замок. Все отговаривали его пускаться в путь в пургу, убеждая, что он только замерзнет до смерти или сорвется в пропасть, и тем не менее он не послушался. По счастью, ему попалась на дороге хорошая лошадь, и он сумел добраться до замка.

– Я, кажется, знаю, что это была за лошадь… – медленно проговорила я и, сразу вызвав Альбера, велела ему посмотреть, не является ли она одной из тех, что недавно у нас исчезли. Оказалось, однако, что Альбер уже видел лошадь и узнал ее: да, она и впрямь принадлежит господину графу, тут нет никаких сомнений. – Можно ли на ней спуститься в деревню и дать знать о том, что здесь происходит?

– Наверное, можно, – отозвался Альбер, пожимая плечами. – Правда, лошадь очень устала, и ей надо отдохнуть.

– Хорошо, тогда ты займись ею, – велела я, а когда он уходил, добавила: – Глаз с нее не спускай!

Альбер кивнул и скрылся за дверью.

– Послушайте, – сказал Массильон, нагибаясь ко мне, – может быть, вы все-таки расскажете мне, что здесь творится? Мадам Бретель уже пыталась объяснить происходящее, но у нее не очень получилось. Какие-то призраки, убийства… брр! – Актер поежился. – Неужели все правда?

– К сожалению, да, – ответила я.

И принялась рассказывать.

Глава 11Воскресший из мертвых

1. Из зеленой тетради Люсьена дю Коломбье

Я больше никогда не буду верить женщинам.

Особенно таким, которые красивые и у которых карие глаза с янтарными искорками. И еще тем, которых зовут Амалия или Дезире. Никогда!

Я вообще никому и ничему на свете не буду верить. Книжкам, которые постоянно лгут, людям, которые занимаются тем же самым, но с куда меньшим изяществом. Папе я тоже больше не верю, потому что полчаса назад слышал, как он ссорился в своем кабинете с управляющим.

– Эрнест, – кричал Бретель, – но ведь так нельзя! Надо ей сказать!

– Я запрещаю тебе, Филипп! – Папа возвысил голос. – Слышишь? Запрещаю!

– Она из полиции, она сможет нам помочь!

– О, – фыркнул папа, – прекрасно! Только полиции мне недоставало!

– Но рано или поздно она все равно узнает!

– Нет, если мы будем держать язык за зубами. И вообще, это случилось семнадцать лет тому назад. Кому интересно то, что было так давно?

– На твоем месте, – угрюмо отозвался Филипп, – я бы все-таки сказал мадам Дюпон о… о том человеке. Если у кого-то и были причины разделаться с судьей, Пино-Лартигом и Констаном, то именно у него.

– Мой бедный Филипп, – с издевательским сожалением промолвил папа, – ты забываешь о том, что твой человек повесился в тюремной камере много лет назад.

Тут Филипп вышел из себя.

– Ну да, он повесился! И Констана тоже повесили, между прочим! Не зарезали, не застрелили, а именно повесили! А остальные? Ведь Фирмена удавили, а Пино-Лартига задушили обрывком веревки! Это вовсе не случайность, Эрнест!

– Ты что, малыш, подслушиваешь?

Я отпрыгнул в сторону. Позади меня стояла Матильда. Ох уж мне ее манера подходить к человеку неслышно, чтобы потом напугать его до смерти!

– Ничего я не подслушивал, – отрезал я, но по глазам ее видел, что она все поняла.

– Нехорошо, Люсьен, – с укором промолвила Матильда. – Ты уже достаточно взрослый и должен понимать…

Мне нечего было ей ответить, я гордо развернулся и ушел, но обрывки разговора, который я услышал, застряли у меня в памяти. Кто-то повесился, думал я, и теперь он вернулся, чтобы мстить. Или нет? Все-таки в жизни такое вряд ли возможно. Я бросился на кровать и лежал на ней, прижавшись щекой к подушке, – долго-долго.

В дверь постучали. Вошла Франсуаза.

– Меня просили кое-что тебе передать, – робко начала она. – Месье Лекок ждет инспектора Коломбье возле главной лестницы на третьем этаже. Свечи с собой можно уже не брать.

Я отвернулся.

– Передай ей, что инспектор Коломбье занят, – буркнул я.

Франсуаза помедлила у двери и ушла, тихо прикрыв ее за собой. Я вновь стал смотреть на подушку, но там не было ровным счетом ничего интересного. Я взглянул в окно – тоже ничего. Я повернулся на спину и уставился в потолок, на котором сгущались вечерние тени. Потолок был такой же скучный, как и все потолки на свете. Я задумался, что теперь делает она – Амалия Дюпон, которая еще вчера с успехом выдавала себя за Дезире Фонтенуа. Наверняка она ищет убийцу, а когда наконец найдет его, меня не окажется рядом. А вдруг убийца не захочет, чтобы его разоблачили? Вдруг он попытается отделаться от нее, как прежде от других? И кто тогда ее защитит? Ведь она там одна, совсем одна!

Я и сам не заметил, как оказался на ногах. Выскочив из комнаты, я стукнул дверью так, что она грохнула, как торжественный салют. Только бы с Амалией ничего не произошло, пока я маялся в своей спальне!

Как и следовало ожидать, возле лестницы на третьем этаже никого не было. Наверняка она сочла меня предателем и ушла, но я был полон решимости доказать ей, что инспектор Коломбье не так плох, как о нем думают.

– Ты не видел мадам Дюпон? – спросил я у первого, кто попался мне навстречу, – у дворецкого Лабиша.

Тот ответил, что нет. Я кинулся к горничным, но они тоже ничего не знали. В собственной комнате Амалии тоже не оказалось. Клянусь, я весь вспотел от страха и стал метаться по замку, крича:

– Амалия! Тетя Дезире, где вы?

Ее не было ни на первом этаже, ни на втором. Тогда я поднялся по лестнице наверх и двинулся наугад по коридору, который утекал прочь, как бесконечная черная река. Где-то сбоку от меня зазвучали голоса, и я насторожился. Мне вовсе не хотелось идти в ту сторону, потому что именно в том месте я видел призрака, проходящего сквозь стену. Но вот я уловил голос Амалии – и успокоился. Рядом с ней мне нечего бояться. Я храбро зашагал вперед и в тупике, которым заканчивался коридор, увидел моего Лекока – в коричневом платье, обшитом золотом. Но хуже всего оказалось то, что Амалия была не одна. Рядом с ней стоял мой учитель фехтования, а Фредерик Массильон с умным видом прислонился к стене, сложив руки на груди.

– Именно здесь он и исчез, – сказал Лефер.

Амалия подняла глаза – и увидела меня.

– А, вот и вы, инспектор Коломбье! – воскликнула она. – А мы были уверены, что вы уже не придете.

– Как-как вы его называете? – заинтересовался Массильон.