Читать книгу "Точка опоры – точка невозврата - Лев Альтмарк"

Значит, и мне пора отсюда…

8

Прежде, чем открыть глаза, некоторое время лежу неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям. Голова по-прежнему болит, но уже не раскалывается от нестерпимой боли, а гудит как-то тупо и толчками, словно в ней перекатывается тяжёлый металлический шар.

— Как ты? — доносится до меня голос Шауля. — Очень тебе плохо? Я же говорил…

— Нормально, — выдавливаю непослушными губами, — терпимо…

— Лежи и пока не вставай. Я сейчас тебе кофе сделаю.

Но я поднимаюсь и оглядываюсь по сторонам:

— А где Вайс? Тут всего два кресла заняты — Гершон и я.

Шауль кисло улыбается и говорит:

— Он самостоятельно вернулся. Говорит, что никто за ним не приходил, и он сам…

— Я так и понял ещё там…

Некоторое время Шауль молчит, потом с тревогой вглядывается в моё лицо:

— Тебе надо срочно к врачу. Сейчас шефу позвоню, чтобы прислал кого-нибудь.

— Мы же в больнице — можно просто позвать врача из другого отделения. Зачем начальство в детали посвящать?

— Думаешь, сюда кто-то без его разрешения сумеет войти? Или ты сможешь выйти?

— Некогда мне сейчас разлёживаться. Да и не доверяю я твоему шефу.

Шауль опять грустно улыбается, но замечает:

— Наш шеф — человек жёсткий и даже грубый, но справедливый. Без причины муху не обидит, но уж если ты прокололся, то лучше расслабься и будь готов получать удовольствие. Так что можешь не беспокоиться — врача пришлёт нормального.

— Слушай, мы на этом потеряем много времени. Я себя действительно чувствую хреново. Но если меня уложат в койку и навтыкают в вены разных капельниц…

— А мы куда-нибудь торопимся? У нас всего один человек остался. Ты всё-таки чуть полежи. Приди в себя хотя бы.

Я оглядываюсь на бесчувственное тело аккордеониста Гершона и морщусь:

— Если уж лежать, то пошли в ту палату, где нас охранник пасёт. Тут что-то мне не по себе… А кстати, куда делся Вайс?

— Его сразу же по приказу шефа подхватили под белы ручки и увезли. Наверное, сейчас в конторе допрашивают. Да они и со всеми предыдущими так поступали…

Хоть здесь и не было прослушки, потому что, ясное дело, в помещении с бесчувственными телами прослушивать нечего, задерживаться здесь не хотелось ни мне, ни Шаулю. Там же охранник был как бы уже у меня в сообщниках, потому что давал звонить по телефону, и начальству знать об этом, естественно, ни при каком раскладе не следовало. Наверняка охранник об этом уже не раз пожалел.

— Пока суть да дело, — говорю Шаулю, послушно укладываясь на койку под настороженным взглядом нашего цербера, — ты покопайся в компьютере и просвети меня с Аргентиной, куда мне предстоит отбывать в самом скором времени. Давно там мечтал побывать…

— Куда-куда?! — забеспокоился охранник. — Никуда я вас отсюда не выпущу!

— Шутка, — улыбнулся я, — это у нас юмор такой специфический.

— Знаю я ваши шуточки, — ворчит он и возвращается на свой стул у дверей, — то сутками валяетесь, как мертвяки, в соседней палате на кроватях, то неожиданно подскакиваете — и к шефу на ковёр… Кстати, за кофе, которым вы меня всё время угощаете, спасибо. Только шефу не проговоритесь, что я с вами кофе пью, хорошо? А то ещё подумает что-нибудь нехорошее…

Сколько я проспал, неизвестно, но, видимо, долго, потому что, если разобраться, то мальчишке-будённовцу из Житомира я нисколько не наврал, сказав о трёх сутках без сна. С этими перемещениями во времени я совсем запутался, спал ли я вообще когда-то или нет, ел что-нибудь или не ел, а уж собственное бельишко, извините за натурализм, не менял со времён царя Давида.

— Ваша светлость почти сутки почивала, — подсказывает мне Шауль, — я уж решил, что ты самостоятельно без моей помощи научился перемещаться во времени и испарился в неизвестном направлении. Вот конфуз был бы, если бы шеф явился за нами, а тебя нет, только бездыханная шкурка на кровати лежит. И я не знаю, в каком тебя столетии искать! Шеф наверняка решил бы, что ты таким образом от него скрылся, а своё тело оставил на память, как ящерица хвост!

— Не говори глупости! Что у нас сегодня по плану? — Я спускаю ноги с кровати и потягиваюсь. — Астронавт чувствует себя прекрасно и готов к новым трудовым свершениям.

— Это у вас в России так говорят?

— Раньше говорили. Сейчас не готовы, поэтому и говорят другое…

— Мы с охранником тебе яичницу поджарили, иди поешь, а я пока просвещу, что нарыл в интернете… Так вот. Наш великий аккордеонист Гершон Дубин 25 июня отправился в путешествие во времени в Буэнос-Айрес. Время — июль 1916 года. Цель — разыскать основателя звукозаписывающей индустрии Аргентины Макса Глюксманна.

— Это мне уже известно. Мы с его безутешной супругой пообщались, и она об этом рассказала… Да, кстати, его супруга Таня сообщила, что Гершон исчез вместе со своим аккордеоном. Неужели эту штуку с собой в путешествие можно протащить?

— Ты шутишь? — смеётся Шауль. — Он и в самом деле явился сюда с аккордеоном и ни в какую не хотел с ним расставаться. Я с ним особенно не спорил. Все капризы клиента за его счёт… Был бы ты повнимательней, обратил бы внимание, что аккордеон стоит под его креслом. Вернётся Гершон из путешествия, заберёт его в целости и сохранности.

— Погнали дальше…

— Это в принципе всё. Если тебе нужна какая-то более общая информация, могу дать. Буэнос-Айрес в начале двадцатого века — город эмигрантов. Каждый день с кораблей в порту спускаются сотни людей. Когда попадёшь туда, думаю, спокойно обойдёшься и без испанского языка. Там русскоязычных понаехало. Даже цель Дубина — Макс Глюксманн — и тот родом из Черновиц. Это, кажется, Россия?

— Сегодня Украина, — поправляю я, — но это для нас не важно.

— Могу ещё просветить по части танго…

— Думаю, это не очень пригодится. Мне медведь на ухо наступил.

— Какой медведь? — изумляется Шауль. — Ты что, серьёзно? Где это тебя угораздило?!

— Это у нас такое иносказательное выражение, — веселюсь я. — Так говорят про людей, которые не понимают музыку, и она им не интересна.

— Никогда б не подумал, что ты такой…

— Я ещё и танцую, как медведь… Тоже иносказательное выражение.

Но Шаулю больше не хочется лезть в дебри этого жуткого русского языка, где медведи не только не танцуют, но и наступают на уши.

— Маленький фактик, на всякий случай, — замечает он. — Может, гуляя по Буэнос-Айресу и разыскивая нашего клиента по всяким злачным заведениям, ты встретишь парня по имени Матос Родригес. Передавай ему поклон и благодарность от потомков.

— Это что за птица? Откуда ты его знаешь?