Читать книгу "Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941 - Джеймс Комптон"

Через три недели в приложении к материалам совещания у фюрера, состоявшегося 22 мая, был подготовлен меморандум, озаглавленный «Современные проблемы ведения войны в Атлантике в свете позиций США». Назвав американскую помощь «вливанием новой крови в Англию» и «центром всей битвы за Атлантику», меморандум затем перечислял проблемы, с которыми в этих обстоятельствах столкнулся флот, добавив к перечисленным прежде усиление патрулей и превращение торговых судов в авианосцы. Руководство немецкого флота называло «непростительным» тот факт, что правительство США разрешало американским гражданам, включая женщин и детей, плавать на кораблях, несущих оружие.

В связи с политическими соображениями флоту не позволялось ни захватывать суда США, ни вести против этой страны коммерческую войну, а оружие разрешалось использовать только для самообороны. «В свете долгосрочных перспектив это нельзя считать приемлемым решением». Флот должен, по крайней мере, получить право обстреливать суда, идущие без огней. В чем же теперь заключаются различия между войной и миром, спрашивалось в меморандуме. Альтернативы ясны: либо продолжать нынешнюю политику, дающую США свободу действий и тем самым вообще отказаться от битвы за Атлантику, либо прояснить ситуацию, разрешив флоту применять закон о призах в отношении американских «купцов», обстреливать американские военные корабли, если они будут угрожать немецким кораблям, атаковать все неосвещенные суда без предупреждения, а также американских «купцов», идущих в составе конвоя, обстреливать суда нейтральных стран, если они будут мешать проведению операций немецкого флота. На все эти предложения Гитлер ответил, что позиция Рузвельта слаба и Германия ни при каких обстоятельствах не должна допустить вступления Америки в войну в результате морских столкновений. Фюрер в лучшем случае мог рассмотреть вопрос о том, чтобы послать Рузвельту предупреждение, что же касается остальных предложений, то их надо отложить и посмотреть, как будет вести себя Америка[88].

27 мая Рузвельт провозгласил «неограниченное чрезвычайное положение», сославшись на все усиливающуюся угрозу войны и постоянные столкновения в океане («если страны оси не смогут добиться господства на море, они будут обречены»). Все это было несколько смягчено тем, что президент не объявил об ожидаемом введении конвоев. Поэтому руководство флота, не испугавшись безразличия Гитлера к тем вопросам, которые оно поднимало, решило в течение лета 1941 года добиться своего, поскольку считало, что ситуация постоянно ухудшается. В июле, отметив, что «только уважение к высшим политическим соображениям» заставляет воздержаться от нападения на американские корабли, оперативное командование флота в своем докладе заявило, что «деятельность американцев ведет к необычайному усилению подводной войны». Далее в докладе писалось, что, если американские поставки будут продолжены, потребуется признать «жестокую правду» и принять соответствующие меры. Эти слова снова стали гласом вопиющего в пустыне. В обзоре директив, переданном 17 сентября командованию подводным флотом, американские военные и торговые корабли снова были исключены из числа целей. Ни отсутствие огней, ни радиопереговоры не считались поводом для нападения.

Добиваясь от Гитлера разрешения действовать в рамках закона о призах, военно-морские советники продолжали настаивать на изменении немецкой политики по отношению к расширению панамериканской зоны безопасности. Гитлер и Риббентроп в апреле обсудили этот вопрос, и Гитлер отказался даже послать ноту протеста по поводу ее расширения[89].

Редер понимал, военные соображения требуют, чтобы он возобновил свои просьбы разрешить немецкому флоту проводить операции в пределах зоны для того, чтобы заставить противника распылить свои силы. Он заявлял, что достаточно только дать флоту оперативную свободу в зоне – и не потребуется никаких нот или заявлений. США не имеют права жаловаться, поскольку Британия с самого начала не обращала на зону никакого внимания.

Эти идеи, зафиксированные в военных дневниках, были сообщены Гитлеру на совещании, состоявшемся 17 сентября. Редер предупредил его, что теперь надо ожидать боевых столкновений «на каждом шагу». «В настоящее время, – пояснил он, – нет никакой разницы между британскими и американскими кораблями». После этого Редер высказал ряд подробных предложений, среди которых было предложение о том, что подвергаться нападению не должны только одиночные американские военные корабли[90].

Несмотря на послевоенные уверения Риббентропа о том, что речь Рузвельта произвела на Гитлера «огромное впечатление», фюрер отказался менять свою позицию до середины октября, а сам Риббентроп, хотя и назвал речь президента «лживой от начала до конца» и «не имеющей ни малейшей связи с угрозой со стороны Америки», заверил своего японского коллегу, что Германия будет проводить в Атлантике политику «благоразумия».

Реакция ОКМ на различные инциденты в Атлантике между немецкими и американскими кораблями свидетельствует о том, что, настаивая на более агрессивной политике, командование немецкого ВМФ хорошо понимало, на какой риск оно идет. Адмиралы реально оценивали опасность постоянных стычек и возможного полномасштабного столкновения с американским военно-морским флотом. Тем не менее они сильно сомневались, что стремление во что бы то ни стало избегать стычек сможет удержать Америку от вступления в войну. Эта политика в лучшем случае считалась проблематичной[91].

Редер, к примеру, с удовлетворением воспринял весть о столкновении между немецкой подлодкой и эсминцем «Гриер». Потопление американского корабля «Робин Мур» продемонстрировало, что Германия не намерена шутить и что «решительные меры всегда более эффективны, чем очевидные уступки», как выразился адмирал[92].