Читать книгу "Вышибая двери - Максим Цхай"

Хрена лысого.

Дома я, скорее всего, закину трость в угол, сдеру с себя плащ, а потом, нарядившись в косуху, оседлаю своего двухцилиндрового коня и умчусь в ночь, вопя от восторга, чувствуя, как мощь железного зверя передается и мне. И каски не надену — какому полицейскому я буду нужен, старый хрыч?! И всю ночь с друзьями стану пить коньяк с кока–колой, орать дикие песни, а домой вернусь с отпечатками ботинок на спине и разбитыми кулаками, пьяный, но довольный.

Интересно, найдется ли женщина, которая стащит с меня куртку и кожаные штаны, ворча: «Ох, старый дурак, когда ж это кончится?..»

А утром я проснусь и с невинным видом буду ходить за ней, приговаривая: «Что случилось, золотко? Почему ты не хочешь со мной разговаривать, у тебя болит что‑нибудь?» — чтобы вечером снова смыться в театр…

И это будет счастье.

* * *

Был у меня период в жизни совершенно безденежный и свободный. Я ждал визы в Германию, оставалось около двух месяцев. Оформлял последние документы, увязывал концы.

Оформил. Увязал. И делать стало нечего. Паспорт и справки варились в посольстве. Денег было всего ничего.

Но я не унывал. Ничто так не бодрит, как трудное дело, близящееся к завершению, а там… Впрочем, я еще не знал, что меня ждет «там», кроме любимой женщины. Этого было достаточно.

Знакомый пустил меня пожить в его квартиру, выставленную на продажу — пустую, только в углу была свалена гора книг. Я притащил туда старое раскладное кресло и днями в нем курил, пил чай и спал. Ел я раз в день. Поздним вечером доставал снедь, всегда одну и ту же — покупал полбуханки хлеба и одну селедку. Лук и сало у меня были, каждый день я отрезал себе на ужин граммов сто. Заваривал крепкий чай и до утра читал книги.

Славное было время. Страшно подумать — шесть лет назад! Чего только не было за эти шесть лет… Я обжился в Германии, выучил немецкий язык, получил гражданство, открыл фирму, закрыл и снова открыл… Жив, здоров, крыша над головой. Мотоцикл, в отличие от живота, урчит. Пенковая трубка всегда наготове. По утрам разноцветная горсть витаминов и стакан протеинового коктейля. Сахар, о котором мечтал в Караганде, не ем теперь вовсе. Талия, знаете ли…

Вроде все путем. Но что‑то я потерял. Что‑то у меня было тогда, а теперь нет. Достать, что ли, луковку, селедочный хвост и кусок хлеба? И задремать в кресле.

* * *

Поздравляю вас, Максим Викторович, ваш шеф Ганс вас слил.

И чего ради я весь этот год лез под кулаки, портил себе нервы, работал сверхурочно?! Для этого болвана?

Договор на нашу дискотеку перехватила другая секьюрити–фирма. Весь старый персонал, кроме меня, заменили. Новый шеф рассыпался в комплиментах, повысил мне зарплату, выдал знак шефа секьюрити с другим гербом и прислал в помощники своего человека, бритого наголо кикбоксера Керима. Я уже вторую неделю натаскиваю его на нашу специфику, знакомлю с нужными людьми. Он мотает на ус. Куруша я отстоял — его не уволили, а только отправили в отпуск до августа. Всё пучком.

А вчера Керим заявляет, что одежда моя не соответствует регламенту и у него недостает моих таких‑то и таких‑то документов. В ответ на красноречивый взгляд немного смущенно объясняет, что новым распоряжением шефа объект–ляйтером назначен он.

Мне никаких звонков от работодателя не было. Керим переводит дыхание и говорит, что раз так, то позвольте‑ка знак шефа охраны.

Больше всего я хотел лишить мир одного арабского кикбоксера. Но только жизнерадостно улыбнулся и сказал, что этот знак можно забрать в любой момент. Исключительно из моих остывших рук. Так что до тех пор, пока распоряжения не поступили лично мне, пусть отправляется на свое рабочее место. Керим обиженно насупился, но подчинился.

Звоню работодателю. Гудки, не берет трубку. Захожу к Гансу. Тот сам ошарашен. И он не в курсе. Смена идет своим чередом. К середине ночи, уже светясь от бешенства ровным матовым светом, дозваниваюсь до шефа Марко.

— О–о-о! Макс! Ну наконец‑то! Как дела?

— Говно.

— А что такое?

— Я больше не шеф секьюрити?

— Э–э-э… Ну, видишь ли, Керим работает с нами уже давно, и ты не обидишься, если я скажу, что фирма доверяет ему больше?

— Я работаю уже два года, у меня свои враги в городе, свои связи. Знаю в лицо всех, кто имеет запрет на вход. Большинство турок и албанцев даже не пытаются зайти на мою территорию, потому что понимают — это бесполезно. Со времен моего шефства количество массовых драк сократилось вполовину. Вытянет ваш человек все это?

— Мы уважаем твой опыт и будем благодарны, если ты поделишься им с новым шефом. Без тебя он не справится, мы это понимаем…

— А вы понимаете, что, как только пройдет слух, что Макс больше не контролирует охрану, все ублюдки города снова потянутся сюда? Такое уже было, когда я открыл закусочную, а они решили: Макс ушел из тюрштееров. Вам известно, что «Ангар» — это единственная дискотека в радиусе тридцати километров от Монберга?

— Так мы же тебя не увольняем…

— Я по–настоящему задет и ухожу. Об этом можно было сказать в самом начале, а не пудрить мне мозги. Я привык доверять своему шефу. Я не заслужил такого отношения.

— Мы не обманывали тебя. Дело в том… Выяснилось, что ты не прошел соответствующие курсы, необходимые для шефа охраны. Нам неловко было сообщить тебе об этом, так что неприятную обязанность сказать, что ты временно отстранен от должности, возложили на Керима. Но, раз так, обещаем, что восстановим тебя в должности в июле, как только ты пройдешь курсы. Мы их оплатим. А Керим будет шефом только на бумаге, один месяц, для вида. Вся власть над охранниками принадлежит тебе, и это я обязательно оговорю с Керимом.

— Знак остается у меня и на этот период.

— Э–э-э… хорошо.

— Посмотрим. Обманете — ищите другого такого же ненормального, как я.

— Хэй, Макс, довольно, у меня тоже есть яйца! Почему ты разговариваешь со мной в таком тоне?!

Кладу трубку.

Авторитет мой заработан потом и кровью. И чихал я на всех. Ганс не может не понимать, что уволюсь я, и ему через неделю двери снесут. Иду к Гансу. Все‑таки без его поддержки мне будет сложно.

— Ганс, защити теперь ты меня. Надави на мое новое начальство. Ты их работодатель. Объясни им, как обстоят дела с охраной. Я тебе этого не забуду.

Ганс неуверенно улыбается, чуть кивает и снова таращится в компьютер.

Черт, мне жаль своей работы. Вход в «Ангар» — моя гордость. Известность «Ангара» как одного из самых спокойных и цивилизованных танцхаусов — моя заслуга. И все это… сдать? Какому‑то Кериму??? Да пропадите вы пропадом!

Через час Ганс вызывает меня к себе. Ох, у него уже болит голова от проблем с охраной… «Ах, какой ты, Макс, тщеславный… Ох, мне все равно, кто будет шефом, главное, чтобы в диско был порядок… Подожди, Макс, дай мне высказаться… Ох, да какая разница, вы ведь одна команда… а вы, как два быка, рогами уперлись… Это уже не мои проблемы… Я тебя не понимаю… Все‑таки у немцев и иностранцев разный менталитет — вот я бы никогда не пошел просить помощи…»