Читать книгу "Чужая жена - Кэтрин Скоулс"

Питера, казалось, это впечатлило.

— Откуда вы все знаете? — спросил он.

— Муж рассказывал, — ответила Мара. — Джон знает все: о здешних растениях, насекомых, животных…

Внезапно ей стало тревожно, и она умолкла. Что бы подумал Джон, если бы он был тут сейчас? Конечно, он бы понял, почему Мара разрешила съемочной группе обосноваться в Рейнор-Лодж, почему из кожи вон лезла, только бы они успешно завершили съемки. Но ей с трудом верилось в то, что ему бы понравилось, что к ней прикасается другой мужчина и — более того! — она ему это позволяет.

Хотя ему ли возражать? Как бы то ни было, Джон зашел гораздо дальше.

— Жаль, что ваш муж в отъезде, — сказал Питер. — Мне бы хотелось с ним познакомиться. Я видел его фотографии в столовой.

Мара заглянула ему в лицо. Питер был совершенно спокоен. Да и в том, как он упомянул ее мужа, не было двусмысленности. Теперь Мара подумала, что, наверное, Джон иначе отреагировал бы на происходящее, а, в общем, ее мысли сменялись, как картинки в калейдоскопе, приобретая все новые и новые очертания. Возможно, и Джон одобрил бы происходящее, как и все остальные: Карлтон, Доди, Леонард, Кабея, да и сам президент.

Питер набрал пригоршню гальки и протянул Маре. Затем набрал пригоршню себе.

— Видите вон то бревно? — Он указал на выступающий из воды поблекший от солнца ствол, подальше от фламинго, и запустил в него один из камушков. — Кто первым попадет, получит приз.

Мара глянула на то, как он запустил второй камешек, и про себя улыбнулась. Питеру было невдомек, что у нее было шесть братьев. Они часами могли кидать камешки на ферме, и уж в меткости она им никак не уступала. Именно поэтому она так быстро научилась метко стрелять. Мара встала, чтобы получше прицелиться.

Каждый брошенный ею камешек ложился все ближе к цели.

— Эй, да вы и раньше этим баловались, — догадался Питер. В его голосе проскользнуло удивление.

— О да, — ответила Мара, отправляя еще один камушек в воду. — И не раз.

Она заметила, что Питер не сводит с нее глаз.

— Так вот, я тоже, — сказал Питер. Он наклонился, размахнулся и пустил камень низко по воде. Лицо его было деланно сосредоточенным. Мара рассмеялась.

— Я все равно выиграю, — поддразнила она его, и тут же ее камешек с тихим стуком угодил в бревно.

Питер поднял руки в шутливом отчаянии и удивленно покачал головой:

— Да, вот это меткий глаз!

Мара победно улыбнулась:

— И какой мой приз? — спросила она, встретив его насмешливый взгляд, и все же его искреннее изумление пробудило в ней нечто новое — она почувствовала небывалую легкость.

— Я еще не придумал, — ответил Питер. — Дайте поразмыслить…

Не успел он договорить, как голос Леонарда вернул их к реальности:

— Снято! Отличная работа, ребята! Все прошло замечательно.

Мара пристально вглядывалась вперед, маневрируя на старом «лендровере» по бездорожью, объезжая норы медоедов и термитники. Два других «лендровера» выехали раньше и уже скрылись из виду в лощине, но их путь можно было проследить по сломанным кустам и раздавленным кучам навоза.

Единственным ее пассажиром был Питер. Он задержался на озере, чтобы сделать несколько снимков, а поскольку остальные хотели поскорей покончить с ежедневной рутиной: проверкой оборудования и неизбежной бумажной возней, Мара сама вызвалась подождать его. Теперь он высунулся из окна и подсказывал ей дорогу, словно всю жизнь только этим и занимался и хорошо понимал, что подобные дороги, а точнее, их отсутствие делают необходимым участие всех членов экипажа. Мара подумала, что, если бы того требовали погодные условия, он бы с удовольствием перебрался на капот или встал на передний бампер, чтобы лучше видеть оттуда.

Свет заходящего солнца заливал землю колдовским варевом: пурпурное небо, бордовая почва и золотистая рябь травы. Деревья и кусты теряли объем, превращаясь в плоские силуэты. На ветвях, будто светящиеся белые лампочки, устраивались на ночь птицы. Мара взглянула на Питера — тот был поражен окружающим его великолепием, и она почувствовала невольную гордость за эту землю, будто сама была причастна к ее сотворению.

— Мне это напоминает родной дом, — сказал Питер. — Я говорю об Австралии…

В его голосе слышалась тоска. Мара понимающе кивнула в ответ. Пейзажи Танзании и в ней пробуждали воспоминания о родной Тасмании, особенно о долине реки Коул. Даже названия стран, казалось, были нераздельно связаны. «Танзания» и «Тасмания» звучало так похоже, что люди, несведущие в географии, часто путали их, считая одним государством. Когда Мара только переехала в Африку, ей очень нравилась эта связь; она помогала освоиться. Но теперь ей все больней было вспоминать свой прежний дом и то, какой наивной и полной светлых надежд на будущее она была тогда. Ее письма матери становились все короче, и Мара редко писала — правда о ее жизни была слишком горькой, чтобы даже пытаться подсластить ею разлуку.

— Вы здесь давно? — спросил Питер.

— Чуть больше трех лет.

— Домой ездили?

Мара покачала головой.

— Должно быть, скучаете по родным? У вас есть братья или сестры?

— Только братья, — ответила Мара. — Но много!

В горле стоял ком. Ей вдруг захотелось рассказать Питеру, как она мечтала сбежать от них подальше и как теперь безумно по ним скучает.

— Я был единственным ребенком, — сказал Питер. — Поэтому мне всегда хотелось иметь большую семью. Но у меня было счастливое детство. У нас был дом прямо на берегу в Бонди Бич[15]. Я все время занимался серфингом: до школы, после школы, вместо школы. Поэтому пришлось стать актером. Настоящую работу найти не удалось. — Он улыбнулся, но улыбка тут же сошла с его лица. — Я бы очень хотел вернуться в Австралию. Хотел бы, чтобы мои дети выросли там. Но Пола не хочет уезжать из Америки, и, похоже, ее не переубедишь — ей лучше там, где она сейчас. А я — я очень много времени провожу в разъездах.

Мара не знала, что ответить, — таким откровенным вдруг стал разговор. Поездка домой после целого дня съемок, казалось, сделала их старыми добрыми друзьями. Ей пришлось напомнить себе, что они чужие друг другу, — Питер Хит, известный актер, и она — хозяйка сафари, предложившая ему помощь.

Она притормозила, чтобы не влететь в высохшую реку, и машина резко ушла в сторону. Лишь узкая темная полоска земли выказывала наличие подземной влаги, но Мара знала, что под высохшей поверхностью скрывается глубокий слой жидкой грязи. «Лендровер» проломил бы толстую корку и застрял по самую ось. Она рывком сдала назад, выруливая на твердую землю.

— Погодите! Остановитесь!

Настойчивость в голосе Питера заставила Мару ударить по тормозам.