Читать книгу "Фиговый листочек для меня - Джеймс Хедли Чейз"

Вышел Рейз со связкой ключей в руке и подошел к столу. Усевшись в кресло, он принялся отпирать ящики.

Появился козья шкура с охапкой картонных коробок, дошел до грузовика и сунул их в кузов, затем вернулся обратно, по дороге встретившись с сомбреро, который сделал то же самое.

Я наблюдал за Рейзом. Он просматривал какие-то бумаги, которые вытащил из одного ящика стола. Движения у него были торопливые. То и дело он откидывал бумаги в сторону.

Двое негров сновали как мыши от грузовика в офис и обратно. Это была быстрая, хорошо организованная операция. Рейз выдвинул следующий ящик и извлек из него папку. Проверив ее содержимое, он отложил ее в сторону вместе с пачкой первых бумаг. Открыв и торопливо посмотрев все до единого ящики, он запер их снова. Я решил, что нашел то, за чем пришел.

Рейз поднялся из-за стола, и я услышал его крик:

– Живее! Живее! Что вы так долго копаетесь?

Козья шкура что-то буркнул в ответ и вновь скрылся в маленькой комнатушке.

Поскольку сомбреро тоже вошел в дом, я решил, что это мой единственный шанс. Вытащив пистолет, я выскочил из-за бочек, в три прыжка добрался до кузова грузовика, схватил одну из коробок и вернулся назад за бочки в считанные секунды. Когда все уже было кончено, на крыльце появились сомбреро и козья шкура, нагруженные усиленной кучей коробок.

Рейз потратил еще несколько минут, чтобы все запереть, затем достал из кармана носовой платок и самым тщательным образом обтер все ручки и крышку письменного стола.

Козья шкура закрывал грузовик парусиной, сомбреро уже сидел за рулем. Забрав папку и бумаги, Рейз выключил в офисе свет. Потом он вышел на

крыльцо, запер на ключ входную дверь и быстро направился к своей машине.

– О'кей... Поехали!

Рейз первым покинул территорию фабрики. Сомбреро, оказавшись на улице, остановился и подождал, пока козья шкура не закроет ворота.

Я затаился за пахучими бочками с лягушками, прижимая к себе коробку, и ждал, не трогаясь с места, пока не услышал, как вдали замер звук обоих моторов. Выйдя со двора через заднюю калитку, я быстро побежал в отель.

В вестибюле горела всего одна лампа над столиком администратора. В помещении никого не было. Двое коммерсантов, вероятно, легли спать. Старый Абрахам даже похрапывал, руки у него были сложены на коленях. Я осторожно разбудил его. Он с трудом открыл глаза и заморгал на меня, потом его черная физиономия расплылась в улыбке.

– Должно бить, немного задремал. Вам что-нибудь надо, мистер Уоллес?

– Консервный нож.

Он растерянно уставился на меня.

– Не понял...

– Консервный нож у вас найдется?

– Консервный нож?

– Совершенно верно.

Я говорил негромко. Абрахаму было за восемьдесят, я его безжалостно разбудил, возможно, он видел приятные сны о своей молодости или, наоборот, о внуках.

– Самый обычный консервный нож.

Он потер лоб, закрыл и открыл глаза, потом кивнул:

– Сейчас раздобуду. Если вы голодны, мистер Уоллес, я смогу принести еду.

– Нет, спасибо. Только консервный нож.

Он медленно поднялся на ноги, качнулся вбок, и медленно зашаркал к ресторану.

Я ждал. Прошло минут пять, прежде чем он вернулся.

– Кухарке это не понравится, мистер Уоллес, – сказал он, протягивая мне неказистый консервный нож. – Вы вернете мне его до завтрака?

– Непременно верну.

В моей руке возник 10-долларовый билет.

– Благодарю, Абрахам. Вы когда ляжете спать?

– Мистер Вьет любит, чтобы мы были открыты всю ночь. Он говорит, что никогда не знаешь, когда заявится клиент. Комуто может понадобиться постель, на то и существуют отели.

Он аж ахнул, когда я положил деньги перед ним на стол:

– Что вы, мистер Уоллес, в этом нет необходимости!

Включив свет и заперев за собой дверь на ключ, я поставил коробку на стол. Она была довольно объемистой, примерно шесть на четыре дюйма.

Наклейка на коробке гласила:

Продукция Моргана и Везерспуна

СИРЛЬ-ФЛОРИДА

Миссис Люсиллс Бэнберри, 1445, Вест Драйв.

Лос-Анджелес

Использовав свой "многоцелевой перочинный нож, я осторожно снял ленту, которой была заклеена крышка, и откинул ее. В двух отделениях находились две консервные банки с блестящими верхушками. Вытащив одну из них, я прочитал надпись:

"ЛЯГУШАЧЬИ ЛАПКИ"

Роскошное блюдо. Готовое, жаркое на двоих, которое можно быстро приготовить согласно прилагаемой инструкции.

Инструкция была точно такой же, какую я выслушал недавно от мисс Смит. Консервным ножом я удалил крышку с жестянки и осмотрел аккуратно

уложенные лягушачьи лапки, казавшиеся в масле золотистыми. Они и вправду выглядели вполне съедобными. Потыкав лезвием ножа, я обнаружил малюсенький пластиковый пакетик, содержащий белый порошок. Я выудил его, после чего, пройдя в ванную, тщательно обмыл его.

Я уже догадался, что в нем находится, но я должен был в этом удостовериться лично. Спрятав пакетик в бумажник, я выбросил оставшееся содержимое консервной банки в туалет, туда же угодила и наклейка. Я спустил воду и смыл всю эту гадость.

Приблизившись к окну, я открыл его, удостоверился, что на улице никого нет, и зашвырнул пустую банку как можно дальше. Потом запечатал коробку, в которой теперь оставалась всего одна банка, и спрятал ее к себе в кладовку.

Возможно, мне не удастся найти Джонни Джексона, говорил я себе, раздеваясь, но все же моя поездка в Сирль не оказалась бесплодной.

Приняв душ, я лег спать со спокойной душой.

Гарри Медоуз, высокий худощавый человек лет семидесяти, одно время руководил полицейской лабораторией в Парадайзсити. Когда ему подошло время выходить в отставку, полковник Пармелл предложил ему возглавить небольшую, но отлично оснащенную лабораторию в агентстве. Медоуз ухватился за это предложение. Его считали лучшим патологом во Флориде и до сих пор, несмотря на возраст, он находился в ведущих рядах. К нему часто обращались за консультацией его последователи в полицейской лаборатории.

Когда я вошел, Медоуз что-то исследовал под микроскопом. Я уже примчался в Парадайз-сити из Сирля, захватив с собой коробку с оставшейся банкой лягушачьих лапок.

– Привет, Гарри! – воскликнул я, врываясь в помещение. – У меня есть для тебя работенка.

Он знаком показал, чтобы я ему не мешал. Глаза его были прикованы к микроскопу.

– Гарри! Очень важно и очень срочно!

Он вздохнул, повернулся на вращающемся стуле и улыбнулся.