Читать книгу "Француженки не крадут шоколад - Лора Флоранд"

Что за черт! Почему это все заранее принимаются оплакивать его?

Когда случались подобные утренние неожиданности, Кэйд обычно предпочитала долго стоять под душем, оттягивая момент возвращения к делам. Но в тесной парижской ванной ей удалось только залить бумажные обои на стенах и замерзнуть. Кончилось дело тем, что она набрала ванну и погрузилась в воду, оставив на поверхности лишь нос. Кэйд уже много лет не принимала ванны, и когда бодрящее воздействие этой процедуры закончилось, испытала смутную тревогу. Вдобавок она не сомневалась, что температура в квартирке не превышает шестнадцати градусов.

Она оделась с особой тщательностью, насколько возможно для женщины, привыкшей следить за своей внешностью, – безупречно подобранные тени для век, изысканная тушь для ресниц и долгие, чертовски долгие сомнения по поводу идеальной губной помады. Следующим этапом стал выбор безупречной пары брюк, равно привлекательных и деловых, но чтобы ни у кого и мысли не возникло о черных кожаных легинсах. Кэйд уже остановилась на шоколадно-коричневом оттенке, когда ее вдруг взбесила их цветовая связь с шоколадом, и вместо брюк она решительно достала короткую серую юбку-карандаш, серые в тонкую полоску колготки и высокие черные сапоги. Темно-бордовый свитер. И подвеску с черным жемчугом. Но к строгому комплекту требовалось подобрать длинное шерстяное пальто. Без пальто на улице и простудиться недолго. А если уж без пальто не обойтись, то хотелось в нем выглядеть достойно. И ее выбор пал на вызывающе красное шерстяное пальто.

Снаружи у дверей шоколадного магазина выстроилась очередь, и Кэйд, рискнув использовать украденный код при дневном свете, направилась к черному ходу. Правда, там вполне мог торчать какой-нибудь журналист с фотокамерой. Либо один из этих дьявольски любопытных кулинарных блогеров. Пожалуй, туда соваться не стоит!

Тогда она, усвоив уже местные обычаи, с важным деловым видом прошествовала мимо очереди и решительно вошла в дверь магазина. Ну ладно, попыталась решительно войти в магазин. На практике оказалось сложно проскочить и протиснуться через плотно сбитую толпу, жадно пожирающую глазами стеклянные витрины.

Кэйд взялась за ручку двери лаборатории.

– Мадам! – воскликнула одна из служащих в коричневом переднике, украшенном надписью «Сильван Маркиз». – Vous ne pouvez pas…[101]

– Vous êtes Cade Co-ree?[102]– услышала она радостное восклицание какого-то мужчины.

Она не удостоила вниманием никого, хотя вздрогнула при громогласном упоминании ее имени в этом магазине. Особенно ее фамилии. Слава богу, их материнская компания доступна лишь узкому кругу инвесторов.

Сильван и Паскаль склонились над потрепанной коричневой папкой, оба в поварских колпаках – более высокий из них венчал голову владельца. Заметив ее, Сильван мгновенно выпрямился и закрыл папку. Улыбнулся, но настороженно.

Кэйд, прищурившись, посмотрела на него.

– Можно мне поговорить с… – Она запнулась, сообразив, что обращение к этому французу сейчас представляло для нее неловкий выбор. Она могла также сказать «vous», обратившись к нему безукоризненно официально и профессионально, или «tu», интимно обнаженное перед всеми, кто мог услышать. К черту местоимения! Кэйд сделала вид, будто забыла даже азы французского языка и не может вспомнить ни слова.

– Мне хотелось бы поговорить без свидетелей…

Отступать поздно, осознала она, вспомнив, что задавала примерно такой же вопрос при первой встрече, закончившейся позорным изгнанием из его лаборатории. Если бы Сильван в сомнении поднял брови и сказал: «Это так важно?» – то Кэйд могла бы вспыхнуть со взрывоопасной силой, способной спалить содержимое этой папки. А где же именно он хранит сокровища, когда не просматривает их? Кэйд искала повсюду.

– Bien sûr, – любезно ответил он. – Если, конечно, мне выпадет честь услышать хоть слово по-французски.

Она рассердилась, пожалев, что у нее нет стека, чтобы постукивать по ноге с угрожающим или многозначительным видом. Он угадал ее колебание по важному выбору между «tu» и «vous» и поддразнил ее. Кэйд заметила, как Сильван ловко избежал в своем ответе упоминания о том, что сам он, безусловно, является вторым собеседником диалога без свидетелей.

А ведь ночью он перешел на «ты». Хотя она не могла вспомнить, перешла ли на «ты» сама.

– Par ici, peut-être, mademoiselle Кори[103]. – Сильван взял ее под локоток.

От его прикосновения Кэйд будто ударило электрическим током.

– Полагаю, вы еще не бывали в моем кабинете, – добавил он с многозначительной иронией, поскольку они оба знали, что она заглядывала туда три ночи подряд.

И наконец употребил отстраненное «vous». Кэйд проглотила эту ледяную «пилюлю».

Сопроводив ее в кабинет, Сильван плотно закрыл дверь. Отпустив ее руку, он присел на край письменного стола и улыбнулся.

– Bonjour, – произнес он, сняв и небрежно бросив свой белый колпак на стол, и тряхнул головой.

Прошлой ночью Кэйд даже не дотронулась до его волос. Все произошло с такой ошеломляющей быстротой. Ее пальцы невольно задрожали, словно сожалея, что упустили шанс ощутить, так ли его волосы шелковисты, как выглядят. Она не сомневалась, что если бы сейчас сняла перчатки, то не удержалась бы от того, чтобы зарыться пальцами в его шевелюру и…

– Позвольте мне объяснить вам кое-что по поводу шантажа, – процедила Кэйд сквозь зубы. – Если вы хотите манипулировать кем-то, за кем водятся, так скажем, тайные грешки, то нельзя сообщать о них всем.

Его взгляд блуждал по ее красному пальто.

– Что? – Сильван посмотрел ей в лицо.

– Повторяю, если вы собираетесь шантажировать кого-то, то должны суметь удержать компрометирующую информацию в тайне.

Он уставился на ее грудь, словно пытался проникнуть взглядом под толстое пальто.

– О чем вы?

– Вы меня не слушаете?

– Я стараюсь, – признался Сильван, улыбнувшись. – Но прошлой ночью мне не удалось толком выспаться. И я невольно продолжаю грезить о причинах бессонницы.

«Слава богу, что я в пальто!» – подумала Кэйд. По крайней мере он не увидит, как затвердели ее соски или сжались бедра.

– Мне показалось, что вы допускаете мысль о шантаже. Я даже уверена в этом!

Шоколадные глаза Сильвана потемнели.

– Так тебе понравилась моя идея? Может, под пальто у тебя легкая пижамка или даже…

Она заметила, что Сильван опять перешел на «ты». Не пытается ли он свести ее с ума? Она уже не представляла, на что может подвигнуть ее его близость.

Хотя в такую словесную игру могут играть и двое. Никто в Париже, казалось, даже не понял, что она умеет говорить по-французски. Она могла, строя фразу, путано употреблять то «tu», то «vous», изображая полнейшую невинность.