Читать книгу "Часовой механизм любви - Алла Полянская"

– Да? – Инна лениво улыбнулась, словно отмахнулась от назойливой мухи. – Мы играли там в теннис с женой лорда Бексвуда, она тоже пыталась это сказать, хотя там у нее есть дом. Ее снобизм немножко смешон, как ты считаешь, малыш?

– А… ну да. – Егор снова сделал глоток. – Хорошее вино, детка. Пожалуй, закажем бутылку с собой.

Шатохина потерлась щекой о его щеку и промурлыкала:

– И ты принесешь мне его в постель.

Ее улыбка сводила Егора с ума, и он предпочел снова выпить. Но чем больше он пил, тем больше сходил с ума от голоса Инны, которая вдруг принялась чирикать о каком-то ювелирном салоне. Егор поднял глаза на Федора – тот с непроницаемой миной ел жареную печень, но глаза его смеялись.

– Егор. Нам нужно поговорить.

Мать уже выглядела не величественной и совсем не кровеостанавливающей, а просто назойливой теткой, мешающей людям ужинать.

– Мама, у меня нет секретов от… от моей невесты.

– Ну что ж. – Глаза матери злорадно блеснули. – Я не хотела, но ты меня заставил. Егор, мы с отцом требуем, чтобы ты вернулся домой. У Полины родился ребенок, у вас были разногласия, но все еще можно наладить, стоит только захотеть, мы все устроим. Вы поговорите, Полина хорошая девочка, ошибки совершают все, что же из-за этого рушить семью?

– Мама, какую семью? Я с Полиной в разводе и женюсь на Инне, вот с ней у нас будет семья. – Егор, внутренне трепеща, обнял Шатохину за талию. – Какая Полина, какой ребенок, ты вообще о чем?

– Ой, малыш, я поняла! – Шатохина захохотала, запрокинув голову. – Это твоя бывшая жена, которая спуталась с каким-то тренером… фи, моветон, спать с прислугой! Боже, я вчера эту историю рассказывала девчонкам в клубе, они так смеялись! Она спала с прислугой! Классическая сцена из немецкого порно, вы не находите?

Она снова рассмеялась, и Федор, едва сдерживающий смех, ухмыльнулся. Егор улыбнулся – невозможно сердиться на это бестолковое создание, налакавшееся вина.

– Егор.

– Мама, не надо больше приезжать. – Егор налил себе вина и отпил, ощущая его пряный вкус. – Не стоит меня выслеживать, как сегодня – к чему эти шпионские страсти? И не надо мне звонить. У меня другая жизнь – друзья, которых выбрал я сам, работа, где меня ценят, женщина, которая не спит с прислугой, и если у нас родится ребенок, это будет мой ребенок, а не бастард от официанта, лакея или чистильщика обуви. Не то что я сноб, но я все-таки предпочитаю, чтобы моя женщина рожала детей исключительно от меня. Я понятно изъясняюсь? И если вас с отцом что-то не устраивает в моей жизни, это не мои проблемы, а ваши.

Язычок Шатохиной коснулся его шеи, Егор повернулся к ней, взял за подбородок и утонул в ее губах. Он был пьян, по-настоящему пьян – от ощущения, что, оказывается, все так просто – только и нужно было сказать «нет», и ничего больше. Следовать за своими желаниями оказалось так естественно, как он раньше этого не понимал и все годы жил какой-то искусственной жизнью, придуманной для него кем-то другим, какой же он дурак, что позволил им это с собой проделать! Все еще можно исправить, еще не поздно. Он много раз говорил это другим – на форуме, но сейчас понял это про себя.

– Малыыыш, ты такой доминантный!

Он уже слышал это, и теперь точно знает, что Инна валяет дурака – но невозможно сопротивляться этому голосу, сладкому, обещающему.

– А я и есть доминантный, привыкай.

– Егор, ты ведешь себя отвратительно, – процедила мать.

Это должно было прозвучать, как удар хлыста, раньше так и было, но не сегодня.

– Ага. – Егор посмотрел на мать. Ухоженная, гладкая, как бильярдный шар – и такая же неживая. – Я счастлив, мама. И больше я тебе свою жизнь не отдам. Тебе так нравится Полина? Ну так я в эти игры не играю, уж вы без меня развлекайтесь, удачи.

– Ее родители вложили деньги в нашу фирму, ты неблагодарный ублюдок! И они хотят забрать часть капитала!

Вот теперь она настоящая, без светского лоска. Вот и ответ, который, скорее всего, всегда лежал на поверхности, но он был настолько парализован конской дозой сыновнего долга, что не видел очевидного. Деньги, и ничего больше.

– Мама, меня это больше не касается. – Егор снова отпил вина. – Если ты не хочешь ужинать, воля твоя, но у нас еда стынет.

Согласно всем правилам, это означало – уйди и не мешай нам ужинать. И мать отлично знала эти правила. Поднявшись, она развернулась и выплыла из ресторана. Где-то заурчал двигатель, Федор с любопытством выглянул в окно.

– Серый внедорожник «Тойота», ваш? Номера питерские.

– Наш. – Егор вздохнул и крепче прижал к себе Инну. – Надо еще вина заказать. Хотел бы я знать, как она меня нашла…

– Долго ли умеючи. – Федор пододвинул свой опустевший бокал, и Егор налил ему вина. – Наняли кого-то с радаром, улавливающим сигнал сотового, и все. Есть радары, определяющие местонахождение объекта до метра. У тебя стоит «андроид», он же за тобой и шпионит.

– То есть нужно вернуть обычные телефоны?

– В идеале – да, чем проще труба, тем меньше у нее возможностей стучать на хозяина.

Егор хмыкнул и решил снова выпить. Он давно уже не пил спиртного – не любил, но это вино было легким и приятным, а специи придавали ему неожиданную пикантность.

– Напьемся и пойдем безобразия хулиганить. – Егор разлил по бокалам остатки вина. – Начнем с обмазывания горчицей официантов.

– Ага. И больше нас сюда не пустят. Ну нет, я буду вести себя чинно, очень люблю этот ресторан. – Шатохина засмеялась. – Только кто нас теперь домой отвезет, пьянчужек?

– Ин, здесь услуга предусмотрена, ты забыла? Есть человек, который сядет за руль и доставит нас домой, нам ли быть в печали. – Федор откинулся на стуле. – Вино хорошее, и я чувствую себя намного лучше. А теперь хочу десерт, и спать, хулиганьте свои безобразия без меня.

Тишина в этом доме такая уютная, что Егор даже застонал от блаженства – как жаль, что это не его дом, что он в нем гость. Он успел полюбить и комнату, очень элегантную и удобную, и гостиную с роялем, и библиотеку с сотнями книг, и кота, похожего на ягуара, который таился под потолком, осторожно ступая по балкам.

И сейчас, сидя в библиотеке и потихоньку таская из вазочки творожное печенье, Егор запивал его вином и думал о том, что он позволил сделать с собой. По всему выходило, что он дурак, его использовали, внушая ему, что он кругом должен, и это «должен» распространялось на всю его жизнь. Родители требовали отдать ее им, потому что они когда-то дали ее Егору.

– Но я-то об этом их не просил.

– Что ты говоришь? – Шатохина вошла и села в кресло, стоящее через столик. – О чем просил?

– Я о родителях думаю. – Егор долил в свой бокал вина, Инна взяла его и отпила глоток. – Я сейчас принесу тебе бокал.

– Хватит и этого. – Она ухмыльнулась. – Ты болезнью Боткина не болел, я слышала.