Читать книгу "Елизавета. Завидная невеста - Наталья Павлищева"

Но королева не удовлетворилась одной Мэри, правда, остальным лица ничем не жгли, но разбор недостатков внешности с приказами что делать длился еще часа два. Леттис Ноллис королева посоветовала срочно удалить зубной камень у цирюльника и после того не забывать чистить зубы трижды в день, употребляя обожженные веточки розмарина. Все дамы тут же поспешили заверить, что теперь непременно будут чистить зубы именно этим составом.

Пребывавшая в прекрасном расположении духа королева показала два подарка, сделанные ей один прачкой, другой ювелиром. Королевская прачка подарила на Новый год четыре платка для зубов, отделанных изумительным черным кружевом с добавлением серебряной и золотой нити. Ахая и охая по поводу красоты отделки, дамы обратили внимание, что, судя по пятнам на платках, королева свои зубы полощет вином.

Второй подарок представлял собой набор золотых зубочисток, богато украшенный драгоценными камнями. Снова начались ахи и охи.

К тому времени, когда Елизавета решила, что на первый раз уроков по заботе о внешности достаточно, лицо Мэри уже успокоилось. Пятна действительно исчезли, правда, кожа на их месте была похожа на губку, но, если не считать красноты, вполне прилично. Королева внимательно осмотрела результат своей работы и осталась довольна:

– Ну вот! Теперь будете похожи на даму, а не на деревенскую девку. Можете два дня у меня не появляться, пока не пройдет краснота. Но время от времени смазывайте лицо маслом и не появляйтесь на солнце. – Обернувшись к остальным, она сурово добавила: – Теперь буду приводить вас в порядок ежедневно!

Меньше всего это порадовало канцлера, который уже два часа маялся в кабинете, ожидая окончания сеанса красоты. Вспомнив, наконец, что обещала Сесилу встретиться в два часа, королева упорхнула заниматься делами. Когда канцлер, не говоря ни слова, выразительно посмотрел на большие каминные часы, показывавшие четыре, Елизавета изумленно приподняла брови:

– Сэр, вы считаете, что я занималась пустым времяпровождением? Для меня красота моих придворных не менее важна, чем ваши депеши!

«Кто бы сомневался», – мысленно вздохнул Сесил.

А тем временем королева Шотландии Мария Стюарт вернулась на свою родину, которая приняла ее отнюдь не с распростертыми объятиями.

Противостояние

Судно едва не ощупью пробиралось сквозь густой туман, рискуя налететь либо на скалы, либо на англичан, изображавших борьбу с пиратами. Они уже задержали корабль с лошадьми ее двора, это мало обеспокоило шотландскую королеву, только позже она оценила, чего была лишена.

А тогда вместе с остальными вглядывалась в туман. Мало того, ее никто не встречал на берегу! Серое небо, серое море, серый плотный туман… Родина словно не желала принимать королеву, ставшую за столько лет чужестранкой. Стоило немалых усилий не разрыдаться и не приказать плыть обратно, куда угодно, только туда, где светит солнце и вокруг радостные улыбки. Вопрос только: куда? Ей нигде не рады, Парижу не нужна бывшая королева (вот когда Мария должна бы пожалеть об оскорблении, нанесенном Екатерине Медичи, но ведь не пожалела, осталась в надменной уверенности, что права!).

В тумане одежда немедленно отсырела, несмотря на летний день, было промозгло и от этого прохладно. А где обсушиться и даже просто переночевать – неясно. На берегу одни рыбаки, несколько крестьян, приведших на рынок свой скот, какие-то калеки… Что и говорить, торжественная встреча!

Мария почувствовала, как горло сжимает от невыносимого предчувствия будущей беды. Прощаясь с Францией, она была уверена, что навсегда, теперь же ей явственно виделось, что и пребывание на этой земле закончится бедой…

Никакого замка или господского дома, пришлось ночевать у купца, и как ни старалась Мария сделать вид, что все прекрасно и печалиться нечему, фальшиво-веселый вид не обманул ее спутников. Оставшись со своими преданными четырьмя Мариями, она залилась слезами. Возвращение было куда больше похоже на изгнание! Пять прекрасных молодых женщин рыдали, жалея об утраченной прежней жизни. Мария Флеминг гладила волосы королевы, уговаривая:

– Все наладится, Ваше Величество. Вы построите новые великолепные замки, создадите двор, сюда приедут трубадуры, поэты, музыканты…

– Да, да! – заблестела глазами Мария Ситон. – В Эдинбурге будут прекрасные балы, им еще позавидует Европа!

– Вы думаете? – с робкой улыбкой спросила королева.

Теперь уверяли уже все. Стало казаться, что утром, как только спадет ночная мгла и рассеется туман, они увидят совсем другую картину, в которой будет яркое солнце, блеск нарядов встречающей свиты, радость, выражаемая по поводу ее появления.

– Конечно, Джеймс Стюарт просто не знает, что я прибыла, брат обязательно встретил бы меня с уважением.

Она сама в это поверила. Конечно, назавтра он примчится и объявит, что к торжественному въезду в Эдинбург все готово – на улицах уже развешены флаги, готовы оркестранты, счастливый прибытием своей королевы народ высыпал из домов…

Назавтра действительно примчался ее старший сводный брат Джеймс Стюарт, граф Меррей, но никакого торжества не получилось. Меррей, после смерти Марии де Гиз правивший Шотландией на правах регента, отнюдь не был рад появлению расфуфыренной сестрицы, пожелавшей после семнадцати лет безбедной и роскошной жизни во Франции посетить свою несчастную родину. Ему и в голову не приходило, что она останется в Шотландии надолго, кому нужна еще такая головная боль, как молодая красивая королева? И что бы не пожить во Франции, пока кто-то другой посватается?

Вид измученной нелегкой дорогой сестры отнюдь не прибавил графу восторга. Он прибыл всего с несколькими дворянами, вовсе не считая нужным организовывать торжественную встречу красотки, с которой (он уже это представлял) будет немало хлопот. Как в воду глядел.

Начались проблемы с невозможности вообще отправиться в Эдинбург. Корабль королевы, на котором везли ее лошадей и еще много что, был задержан англичанами под предлогом борьбы с пиратами. Ехать оказалось попросту не на чем! С трудом подобрав хоть каких-то кляч из местных конюшен, обливаясь слезами, дамы направились к новому месту жительства. Узнав, что Эдинбург отнюдь не увешен флагами и не устлан коврами к ее приезду, Мария решила поселиться в замке Холируд вне Эдинбурга. Ей показалось или брат действительно был доволен тем, что королева будет жить подальше от города?

Приема категорически не получилось, правда, вечером местные жители разложили костры и принялись играть на волынках, распевать песни всяк на свой лад, выкрикивать слова приветствия. Мария пыталась изобразить радость из-за этой какофонии, хотя у нее немедленно разболелась голова, а лицо норовило перекосить от презрения. Неужели здесь совсем не знакомы с утонченной музыкой и поэзией? Как она будет жить в этом диком краю невежд?!

И снова верные наперсницы убеждали, что все в ее руках, что двор будет создан, а музыканты приедут. Правда, на сей раз их слова не были столь горячи, первоначальную уверенность несколько остудила шотландская реальность.