Читать книгу "Веер - Сергей Лукьяненко"

Котя, стараясь придать себе максимально сосредоточенный вид (чему немного мешали две выпитые бутылки украинского пива), встал возле лестницы.

Я открыл дверь.

И уткнулся в три дружелюбные, хорошо знакомые физиономии.

Первым стоял известный юморист, звезда телеэкрана, щекастенький и морщинистый. Улыбка на лице была приклеена так крепко, что ему, наверное, приходилось напрягать мышцы, чтобы перестать улыбаться.

Рядом – известный депутат патриотически-оппозиционных убеждений. Он тоже улыбался, но у него это получалось лучше. Доверительнее. Даже хотелось вступить в одну с ним партию и начать радеть о народе.

Эти двое – ладно. Чего-то подобного я и ожидал.

А третьей была Наталья Иванова.

Живая и здоровая, приветливо кивнувшая мне. Только взгляд не вязался с приветливой улыбкой. Настороженный был взгляд.

Спасибо Коте, что так вовремя высказал свою догадку!

– Привет, Наташа, – сказал я, потянулся к девушке и чмокнул ее в щеку. – Рад видеть в добром здравии.

Политику я протянул руку и обменялся с ним крепким рукопожатием. Юмориста, если честно, хотелось огреть надувным молотом или запустить ему в лицо кремовый торт. Но я ограничился кивком и максимально дружелюбной улыбкой.

Наталья пристально смотрела на меня. В глазах ее что-то плавилось, перекладывалось, переключалось. Вперед выплывало сплошное дружелюбие и одобрение. Даже веселые морщинки побежали от уголков глаз, хотя обычно такие появляются у очень умелых стерв годам к тридцати – тридцати пяти.

А настороженность пряталась, уходила из глаз – куда-то поближе к душе.

Идиот.

Ведь только что мне советовали – тупи! А я проявил себя догадливым, не удивился тому, что Наталья жива.

– Ты не в обиде на меня, Кирилл? – Наталья тоже потянулась навстречу и коснулась меня сухими, горячими губами. От ее приветливости веяло холодом.

– Да что ты! – Я заставил себя засмеяться и кивнул юмористу, словно призывая его разделить мое веселье. – Что ж я, идиот? От такого – кто откажется? Объяснила бы сразу, разве я…

– Объяснить никогда и ничего нельзя. – Наталья слегка убавила свою фальшивую приязнь. – Мы пройдем?

– Конечно! – Я отступил с дороги, мимолетно замечая и стоящие в сторонке дорогие машины, и нескольких крепких людей, окруживших башню. Троица вошла – и остановилась при виде Коти. – У меня тут друг… мы пивка попить решили, ничего?

Наталья внимательно посмотрела на Котю. Котя едва ли не по струнке вытянулся. И выпалил:

– Чагин Константин Игоревич! Двадцать пять лет! Невоеннообязанный по здоровью. Журналист!

– Какой еще журналист? – брезгливо спросила Наталья.

– Сенсационник! – выпалил Котя.

– Это у тебя Кирилл ночевал?

– Было дело, – с готовностью согласился Котя. – Только я не помню, я все забыл, мы потом заново познакомились… Вы не подумайте, я здесь не в профессиональном качестве! Чисто по-дружески. Я Кирюхе не враг!

– Главное – себе врагом не будь. – Наталья явно приняла какое-то решение относительно Коти. – Дружи, конечно. Друзья – это очень важно.

– Старый друг борозды не испортит! – скрипуче произнес юморист. С надеждой посмотрел на Наталью. Потом на политика.

Наталья его проигнорировала, политик поморщился и сказал:

– Женя, ты не на работе…

– Показалось, что смешно! – с вызовом сказал юморист и пожал плечами. – Со всяким бывает!

– Давай лучше познакомимся с молодым человеком, – миролюбиво сказал политик. – А то я догадываюсь, как нас представили… комиссия, инспекция… ненавижу бюрократию!

– Ну, я вас знаю… заочно, – пробормотал я. – Вы…

– Просто Дима. – Политик развел руками. – Никаких церемоний, здесь все свои! Кирилл, Женя, Дима… э… Костя, Наташа. Как обустроились, Кирилл?

– Помаленьку… – Стараясь не смотреть на Наталью, я принял смущенный вид и промямлил: – С деньгами плоховато… жить-то есть где, но надо же питаться… телевизор, опять же, чтобы от родной страны не отстать…

Политик кивнул. Посмотрел на Наталью – та стояла на лестнице, внимательно оглядывая второй этаж башни. Сказал:

– Наташа… разве у вас не положено выдать какие-то подъемные? Пока человек к работе приступит…

Странные отношения были внутри этой троицы. Я четко определил юмориста как самого безобидного и взятого «для массовости», а вот кто главный – Наталья или Дима, – понять не мог.

– Сейчас выдам, – согласилась Наталья. – Кирилл, третий этаж открылся?

– Кухня и ванная.

– Замечательно. – Наталья спустилась с лестницы и подошла ко мне. Глядя мне в глаза, на ощупь достала из сумочки толстую пачку сине-голубых банкнот. – Сотни тебе хватит на обустройство?

Котя прищелкнул языком и явственно прошептал:

– Помещение большое…

– Не наглейте, ребята. – Наталья усмехнулась и вложила пачку мне в руку. – Какие двери открыты?

– В Кимгим, – сказал я. – Она первая. А сегодня утром… вот эта.

Конечно же, двери интересовали их куда больше моей персоны. Через несколько мгновений вся троица топталась по песку. На лицах было явное удовольствие. Юморист даже сбегал к воде, намочил ладони и вернулся – довольный и громко, с противной театральной интонацией декламирующий:

Зима! Крестьянин, торжествуя…

А я на Мальте, мне по…

Наталья вздохнула, но смолчала. Политик ослабил узел галстука. Снял белый пиджак и перекинул через руку. Сказал:

– Люблю море… Как замечательно, Кирилл. В Москве был всего один выход к морю. Из района Капотни, представляешь?

– А сколько всего башен в Москве?

– Не обязательно башен, в Капотне – подвал… Семнадцать таможен.

Я покосился на юмориста – теперь тот обходил башню, трогая стены, а временами даже пиная их, будто проверяя на прочность. Спросил:

– Это действительно Мальта?

– Это очень далеко от нашей Земли, – беззаботно ответил политик. – Не по расстоянию, конечно, по вееру. Это не Кимгим. Тут материки совсем другие. Людей нет.

– Курорт.

– Именно. Будешь пользоваться популярностью.

– Мы в тебе не ошиблись, – согласилась Наталья. – Что ж, Кирилл. Поздравляю. Это хорошая дверь. Впрочем… ты и сам это понял.

Я проследил ее взгляд – и обнаружил оставленные на песке пивные бутылки и пакетики с орешками. И не только я. Политик неожиданно направился к месту пикника, поднял две бутылки и открыл одна о другую. Сделал большой глоток.

Подкупило их море. Расслабило. Видимо, им очень хотелось иметь сюда еще одну дверку.